Назад в СССР: 1985 Книга 2 (СИ) - Максим Гаусс

Не ожидая подобного, я напряженно смотрел на направленный мне в грудь пистолет.

А ведь совсем недавно я уже был в центре фальшивой истории, в меня точно также целился капитан Армии России, по фамилии Гнездов... И чем все это тогда обернулось?!

Правильно, моей внезапной смертью.

— Рыгалов? — переспросил я, изобразив недоумение. — Не знаю такого.

Разумеется, я прекрасно помнил и знал, кто это такой — начальник стрельбища, в Молькино. Тот, самый мордатый офицер, что решил свалить всю вину на солдата.

— Савельев, не прикидывайся, — усмехнулся Харченко. Пистолет он держал как-то небрежно, словно не собирался из него стрелять. — Рыгалова ты запомнил. Понимаешь, во что ты влез? Думаешь, умнее подполковника?

— Не знаю, — пробормотал я, думая о своем. Интересно, в чем смысл этого? Хотели бы отомстить, уже пристрелили бы. К чему эти бессмысленные разговоры? Вот и первый звоночек.

Явно расчет точно такой же, как тогда в РОВД Припяти — решили запугать восемнадцатилетнего пацана, а для убедительности еще и ствол направили. Быть может, даже не заряженный. Расчет-то может и верный, да только меня этим не испугать. Вот только, мотив всего этого мне пока не понятен.

— Ну, допустим. Дальше что? — признался я. Голос даже не дрогнул — сам поразился собственной стойкости. Наверное, это потому, что ранее отмеченных наблюдений хватило, чтобы сделать правильные выводы.

— Подполковник крайне недоволен. — Харченко говорил медленно, словно наслаждался тем, что держал ситуацию под своим контролем, отмечая мою реакцию. — Ты в курсе, что из-за тебя, желторотого сосунка, боевого офицера не только сняли с должности, но вообще и с позором выгнали из советской армии? Нет? Теперь знаешь.

Все это было как-то неестественно. Нутром чувствовал, в чем-то подвох.

— И поделом этой жирной морде, — сдержанно ответил я, играя по его правилам. — Без зазрения совести скажу, что как офицер он кусок дерьма. Стране от таких только хуже.

— И кто это сказал? Сопливый срочник? — язвительно усмехнулся прапорщик. — Да откуда ты знаешь, что для страны лучше?

— А что, разве срочник не человек? — в свою очередь спросил я.

— Да ты... Умный, да? Ну все, тебе конец! — едва не подавившись от возмущения, зарычал Харченко, при этом резко сменив тактику. Он вытянул руку с пистолетом, целясь мне в лицо. Но тут я решил действовать наверняка — резко качнулся в сторону, одновременно швырнув свой вещевой мешок в направлении оружия. Выстрела не последовало.

Сам же я завалившись на пол, перевернулся на спину. Прапор, откинув вещевой мешок в сторону, перевалился через перегородку, по-прежнему держа «Макара» перед собой.

— Куда сучонок...

Я изловчился и совершил резкий удар ногой снизу вверх, выбив оружие из руки противника. Второй удар я нанес уже ему в пах — удар подлый и жутко болезненный. Тем не менее, он гарантированно сработал. Харченко взвыл от боли, завалился обратно. А я, дотянувшись и подхватив выбитый пистолет, ловко направил его на бывшего хозяина.

Увидев у меня в руках собственный ствол, рычащий от боли и злости прапорщик неожиданно замер и через боль, неожиданно рассмеялся.

— Что смешного? — поинтересовался я, с трудом сохраняя над собой контроль. Сердце бешено колотилось от попавшего в кровь адреналина. Голос слегка дрожал.

— Он не заряжен, — процедил прапор.

Я кивнул и демонстративно снял с предохранителя. Харченко удивленно поднял бровь.

— Молодец, смышленый. Откуда такие навыки?

— Неважно. Что это за цирк? — я проигнорировал его вопрос.

— Какой еще цирк?

— Рыгалов тут ни при чем. Кто ты такой?

По озадаченному лицу Харченко я понял, что попал в точку.

— Просто небольшая проверка, — вздохнул тот, кое-как приняв сидячее положение. Скривился от боли. Посмотрел на меня с укоризной.

Затем полез во внутренний карман кителя и демонстративно вытащил оттуда корочку в красной обложке. Только это удостоверение было уже совсем другим. Он раскрыл его перед моими глазами.

— Пономарев? — переспросил я, увидев черно-белую фотографию и прочитав звание и фамилию. — Старший лейтенант?! Фальшивка?

— Может быть. А может и нет, — безразлично ухмыльнулся тот. — А ты, я смотрю, совсем бесстрашный?

У нас получалась какая-то глупая игра, кто окажется более хитрым и сдастся. Но в таких играх победитель определен заранее, и я не в фаворитах.

— Нет, — я сразу же догадался, какую структуру из трех букв он представляет. Естественно озвучивать название какому-то вшивому срочнику он не собирался. — Контора добрых дел?

— Контора добрых дел? — пояснил он на всякий случай. — Интересное название, первый раз такое слышу. Не переживай, никто тебя убивать не собирается и Рыгалов тут ни при чем.

— Я сразу догадался, что подполковник тут ни при чем, — хмыкнул я.

— Пистолет-то отдай. Все равно он не заряжен.

По весу Макарова, я давно определил, что в магазине не было патронов — слишком легким было оружие. За годы службы и сотни проведенных тренировок в тире я прекрасно знал вес снаряженного пистолета Макарова. На всякий случай сбросил магазин, передернул затворную раму, развернул рукояткой вперед и сунул обратно.

Старлей невесело рассмеялся, протянул руку и принял оружие обратно.

— Об этом лучше не распространятся.

— Хорошо. Но объясните мне, наконец, товарищ старший лейтенант, к чему весь этот спектакль?

— Хочешь узнать? Тогда, давай прокатимся. Или можешь просто уйти из машины. Шарага недалеко, километрах в пяти через поле на восток. Выбор за тобой.

Потирая пострадавшую руку, он сел обратно за руль и завел двигатель. Вцепился руками в руль, но никуда не поехал.

Я делал вид, что размышлял, хотя уже давно принял решение. Кое-кто мной заинтересовался и это можно использовать в своих целях. Но очень осторожно.

— Ладно, поехали, — просто ответил я.

«Буханка», без всяких капризов, тронулась.

Минут пять ехали молча. Оказалось, направлялись мы четко к нашему гарнизону.

По приезду на место, Пономарев высадил меня у здания штаба. Выбрался и сам. Чуть прихрамывая на правую ногу, он подошел ко мне и указал в сторону входа в недавно отремонтированную, но пока еще пустую казарму. Там, у дверей стоял незнакомый мне человек в черной гражданской одежде. Рядом, на месте