Во все Имперские ТОМ 9 Зов Перводрева - Альберт Беренцев

«Рюрик искал Перводрево на островах,

И чуял Зов Его,

Но глаза Рюрика не видели,

И уши его не слышали,

И нос его не чуял,

И руки его ловили лишь ледяной ветер

Вместе со страхом.

Но не видел он ни дуба, ни вяза, ни рябины,

И возопил Рюрик:

— Где Перводрево? Как узнают источник магии?

И ответил голос Океана Рюрику:

— Глупец! Перводрево — не дерево.

Не там ищешь,

Не туда смотришь,

Нет на Перводреве листьев,

Нет плодов,

Нет корней и ветвей.

И названное деревом не есть дерево.

Перводрево — смерть твоя.

И объял тогда Рюрика ужас,

И отчаявшись, Рюрик нашёл.

И возрыдал, ибо лучше бы не находил...»

«Сага о Перводреве», известна только по русским поздним пересказам, первоисточник саги не установлен

— Князь, ну что там?

Голос герцога Кабаневича звучал издали и глухо, как будто орали из железной трубы. Это было странно, видимо, орденская магия, защищавшая лабораторию, частично блокировала и искажала звуки снаружи.

— Да ни хрена тут нет. Ждите меня, герцог. Сюда не суйтесь.

Я не был уверен, что Кабаневич услышал мой ответ, но мне было плевать. Меня все еще трясло и лихорадило, и чем дальше, тем больше. Главное — не сдохнуть сейчас от разрыва сердца с обоссанными от страха портками. Вот это точно будет недостойная смерть для Рюриковича и Императора, да и для АРИСТО в принципе.

Тем временем этот вариант был довольно реалистичным, сердце у меня в груди бешено ухало, пульс уже приближался к паре сотням ударов в минуту.

Подземная лаборатория оказалась громадной — коридоры, кабинеты, повсюду тьма, разгром и странные неотмирные запахи, от которых я ехал крышей еще больше. Настоящий подземный бункер.

Впрочем, я отлично понимал, что ничего полезного здесь не найду. Свет моей сине-фиолетовой ауры выхватывал из темноты только стеклянное крошево на полу, а в кабинетах — остовы каких-то металлоконструкций. Металлоконструкции напоминали какие-то паучьи скелеты, здесь плотно поработали кувалдой, а потом еще жгли. Чем дальше я углублялся в подземные лабиринты — тем больше к странному аромату в воздухе примешивался запах гари и каких-то едких химикатов. Мне даже подумалось, что Орден возможно уничтожал здесь следы не только огнём и кувалдой, но и какими-то едкими кислотами и щелочами.

Это предположение подтверждалось странными пятнами на стенах и полу, местами бетон как будто оплавился.

Ни хрена непонятно, вообще ни хрена, тут не было ни надписей, ни компьютеров, ни даже клочка какого-либо документа...

Вся надежда теперь была только на рыцаря, которого заперли здесь холопы, но рыцаря не тоже не было. Он бесследно исчез. Возможно ублюдок покончил с собой и растворил собственный труп в кислоте, хотя герцог Кабаневич и заверял меня, что рыцари Мальтийского Ордена не кончают с собой.

Но я сомневался в словах герцога, если бы меня самого заперли в таком месте — я бы точно вскрылся через час. Хотя возможно рыцарь просто сбежал, возможно из этой лаборатории есть тайный ход наружу. Но если такой ход и был, то я никаких его следов не наблюдал. Более того, в подземной лабе Ордена было холодно и душно одновременно, что говорило о том, что тут даже вентилияция паршивая, а подземных ходов наверх наверняка нет совсем. Ну или они так хорошо спрятаны, что их бы сам Индиана Джонс не нашёл...

Я сфоткал одну из горелых металлоконструкций и попытался отправить фотку моему алхимику Симону, чтобы получить консультацию. Но это попытка, конечно же, оказалась тщетной. Сети в подземной лаборатории не было, моё сообщение с фоткой просто не отправилось.

Я уже начинал паниковать. И тот факт, что мне отрубили любую связь с внешним миром, моего состояния ни фига не улучшал. Потом пришла паранойя — я вдруг задумался о том, а что будет, если Кабаневич сейчас захлопнет дверь лабы и замурует меня здесь навсегда?

Я пытался прогнать подобные мысли прочь, но они навязчиво лезли мне в голову. Я понимал, что это полная фигня, что Кабаневичу незачем меня здесь хоронить заживо, что он мой союзник, что вместе с герцогом я оставил свою телохранительницу Арум, она не даст Кабаневичу захлопнуть дверцу, да и Дрочило не уйдет без меня... Но мой страх возрастал.

Короче говоря, я уже окончательно поехал кукухой. Тьма снаружи, тьма внутри, и ни лешего непонятно... Да куда вообще исчез этот поганый рыцарь?

— Эй! — заорал я в пустые коридоры, — Алло! Сир! Вот черт...

Я не без труда припомнил, как там по этикету надо обращаться к рыцарям Мальтийского Ордена, и только потом продолжил орать:

— Ваше превосходительство! Я друг. Я пришёл вас спасти! Я не от Павла Стального! Я его враг! Павел Вечный — сила, Павел Стальной — могила! Алло...

Но ответом мне была только тишина. Абсолютная тишина, всепоглощающая. Эта лаборатория была наверное самым мертвым и заброшенным местом на Земле, в закопанном гробу и то звуков больше.

— Вот дерьмо...

Битое стекло хрустело под моими сапогами, потом я узрел слева от себя открытую дверь, за дверью оказалась небольшая комнатка с какими-то металлическими шкафами, а на полу там что-то желтело...

Вот это уже интересно, колотые колбы и сожженные металлоконструкции обычно не желтеют.

Я прошел в помещение и подобрал с пола шприц. Шприц крупный, таким вполне можно вакцинировать коров от коровьего бешенства, или от чего их там вакцинируют.

Внутри шприца плескалось нечто желтое-бурое. Хрен знает, что это такое, на мочу не похоже. Скорее на некий персиковый сок, только очень концентрированный и слегка фосфоресцирующий — от шприца исходил слабый едва заметный свет.

Что там болтал этот урод Попарок? Что мальтийцы кололи холопов чем-то «корчивенным», и от этого «коричвенного» у холопов потом просыпалась магия?

Я задумчиво повертел шприц в руках, а потом, уже окончательно на все наплевав и отъехав от страха, решил поскорее со всем этим покончить. Я не мог здесь находится, не мог здесь соображать, это место лезло в меня — во все поры моего тела и моей души сразу...

Я просто взял шприц и от души, со всей силы вонзил его себе в ногу. Возможно этим шприцом кололи спидозного холопа, но мне уже было плевать. Впрочем,