Ванька 5 (СИ) - Сергей Анатольевич Куковякин

Ванька

Часть 5

Глава 1

Я повертелся туда-сюда перед зеркалом.

Красавец…

Писаный.

На голове — новенькая фуражка с козырьком. Темно-зеленого сукна с алыми выпушками по краям околыша и по верхнему кругу головного убора. Над околышем посреди тульи — круглая гражданская кокарда.

Темно-зеленого сукна сюртук, двубортный, причем — офицерского образца, хоть в зеркале и отражается пока только студент первого курса. Все шесть пуговок застегнуты, ни одна не пропущена.

Воротник сюртука закругленный, опять же темно-зеленый.

По верхнему краю воротника и обшлагов, по борту сюртука, по краям задних карманных клапанов видны алые выпушки.

Пуговки все белые, посеребренные. Поблёскивают — только вчера вечером собственноручно начищены.

Плечевые погоны — темно-зеленые и с той же алой каемочкой. У слушателей приготовительного курса императорской академии её нет, а у меня она уже имеется. Зачислен я в ряды. Ещё бы, такого героя, да сразу в состав студентов отказались бы включить…

Ширина каждого погона ровно полтора вершка, а ширина выпушки — одна шестнадцатая. Откуда знание таких точностей? Контролировал я лично портного семьи Александра Владимировича. Он мне опять форму строил.

На каждом погоне наискось два серебряных галуна шириною пять восьмых вершка. Между ними — одна восьмая вершка уставной дистанции. Всё тютелька в тютельку, согласно Приказу по военному ведомству № 273 от такого-то числа, месяца и года.

Подбой воротника и погон — из алого сукна, а не темно-зеленый как у слушателей.

Если юбку сюртука чуть-чуть загнуть — подкладка там кашемировая покажется, темно-зеленая.

Я сделал три шага назад.

Тотчас в зеркале и шаровары мои отразились. Темно-зеленые, с алой выпушкой, длинные, для носки поверх сапог.

Чёрт, чёрт, чёрт… Привязалось ко мне это словечко — выпушка. От еврея-портного им заразился. Нет, как комсомолец против евреев я ничего не имею, но тут — что ни портной, то опять лицо еврейской национальности. Тянет их что-то к иголке с ниткой? Мёдом намазано?

Сапоги у меня короткие, без шпор. Шпоры нам не положены… Жаль.

Через месяц-другой, когда попрохладней станет, поверх сюртука пальто носить будет нужно. Оно у меня тоже уже имеется, но сейчас в шкафу пока висит. Серое, двубортное, офицерского образца, с погонами и пуговицами как на сюртуке.

А… Опять забыл…

Где она?

А, вон, в углу у платяного шкафа примостилась.

Я пристроил на законное место свою шашку офицерского образца. Однако — без темляка. Нам он не положен. Несколько лет назад студенты в военно-медицинской академии шпаги говорят носили, а сейчас вот — шашки. Это хорошо, шашкой я немного владею.

Я поправил свою плечевую портупею. Никак к ней не привыкну. А, ничего она себе, красивая — черной лакированной кожи с посеребренным металлическим прибором.

Перчатки у меня сегодня белые. Начальству представление предстоит, а так бы — серые замшевые с собой взять пришлось.

С наградами за японскую компанию проблем у меня не было, а вот с последней…

Поверх воротника? Под него ленточку спрятать? Как, правильно-то будет?

Не приспособлена моя форма к ношению этой медали…

Зеркало отразило мою ухмылку.

Целая история с этим награждением вышла.

Ну, не предусмотрены как-то сейчас в России государственные награды за точное попадание в лоб портсигаром дамочкам с пистолетом, который они на императора направляют. Или — на Великого князя? Дело-то могло много шума наделать, вот его и не сильно афишировали. Можно сказать, подзамяли чуток. Как бы и не было никакого покушения на Николая Александровича. Ну, достала девица из своей дамской сумочки пистолет, но не выстрелила же… Может она его с пудреницей перепутала? Заволновалась сильно при виде государя? Кто их, баб разберёт…

А, наградить-то меня император уже распоряжение своё дал…

Вот и придумали мне вручить медаль «За службу в собственном конвое государя императора» — государственную награду Российской империи, предназначенную для служащих в Собственном Его Императорского Величества Конвое. Получали такую чаще горцы и мусульмане из Конвоя, а я — и не горец, и не мусульманин, но другой-то мал-мали подходящей просто нет…

Собственный Его Императорского Величества Конвой — это формирование Русской императорской гвардии, осуществлявшее охрану царской особы. Как я уже после получения этой медали в энциклопедии прочитал, датой основания Конвоя считается 18 мая 1811 года. Из того же печатного источника узнал, что 17 октября 1813 года в битве при Лейпциге лейб-гвардии Казачий полк спас Александра I от плена, разметав в тяжелейшем бою кирасир Наполеона Бонапарта. Этот подвиг и положил начало Собственному Его Императорского Величества Конвою.

Вот мне такая редкая награда и вызвездила. Причём — золотая. С профилем нынешнего Самодержца Всероссийского.

Могли бы ещё и алую черкеску дать, жадины, но — не положено. Эх…

Данная медаль имела ушко для крепления к Аннинской ленте. Носить медаль полагалось на шее.

Вот я сейчас с ней и маялся…

Поверх воротничка эту медаль приспособить? В проёме воротничка на черном шелковом офицерском шарфе её разместить?

Спросить-то некого…

Поручик ещё почивать изволят, а мне на занятия в первый день опаздывать как-то совсем не с руки.

Я в конце концов решил не мудрить. Под воротничок ленточку спрятал. Так, мне показалось, правильно будет.

Глава 2 Минус один

Да уж…

Вот она, кругом — история российской медицины и здравоохранения…

Причём, всё вживую и даже потрогать своей рукой можно.

Начальник академии Александр Яковлевич Данилевский к первокурсникам, то есть к нам, с приветственным словом обратился, поздравил с поступлением и началом занятий. Мы с вниманием и почтением ловили каждое его слово.

Данилевский — один из основоположников биохимии. Его портрет я ещё дома в учебнике по этому предмету видел, но там не было как-то отмечено, что он весьма успешно несколько лет Императорской Военно-Медицинской академией руководил. Забыли, наверное, о таком упомянуть. Или — не посчитали нужным.

До Данилевского исполнял обязанности начальника академии Владимир Михайлович Бехтерев. Вообще, уроженец Вятской губернии и соученик по гимназии моего знакомого земского фельдшера из села Федора. Он и сейчас в академии преподает, так что при случае от Павла Павловича надо ему поклон передать, напомнить генералу, академику и тайному советнику о старом знакомце. Ну, это если удобный момент подвернётся.

Наше торжественное построение надолго не затянулось. Нечего воду в ступе зря толочь, надо идти на военного врача учиться. Первое занятие сегодня — анатомия.

Кафедра нормальной анатомии — одна из старейших в академии. Её заведующие — цвет российской и мировой анатомической науки. Вон их портреты — на стенах в коридоре присутствуют. Загорский, Буяльский, Пирогов, Грубер, Таренецкий…

У нас занятие сегодня профессор Владимир Николаевич Тонков вести будет. Опять — живая легенда. Когда дома ещё был, у нас на кафедре на стенде под стеклом его «Учебник нормальной анатомии человека» студентам демонстрировался. Шестое, если не путаю, издание. В руки первокурсникам его не давали — раритет.

Я, когда про Тонкова узнал, ну, что он у нас преподавать будет, опять в некоторое недоумение пришёл. За пропуск лекции по анатомии мне в своё время реферат писать пришлось. Как раз про Тонкова. Три раза мне его на доработку возвращали, так что я его биографию наизусть до сих пор помню. Не должно его сейчас в академии быть. В Казанском университете он в это время ещё преподаёт.

Очередная нестыковка с известной мне историей. Так же, как и с фигурками на капотах местных автомобилей.

В своё ли прошлое я попал?

Опять этот вопрос у меня по извилинам думательного органа гулять начал.

Нет, будет Тонков на кафедре анатомии нашей академии, даже возглавит её, но чуть позже.

— Профессор задерживается. — в дверь аудитории заглянула чья-то всклоченная голова. — Ждите.

Будем ждать, куда нам деваться. Курсант — лицо себе не принадлежащее…

На столах, обитых сверху оцинкованным железом, были разложены человеческие кости. Правильно, изучение анатомии с костей начинается.

Кости — они всякие. Трубчатые — короткие и длинные, губчатые, плоские, смешанные.

Я прошёлся около столов. На них все мне вспомнившиеся присутствовали.

Костные препараты были прекрасно подготовлены для учебного процесса. Все — натуральные, никакой тебе пластмассы.

Особенно мне понравились черепа. Зубы,