Усмиритель: кровавая резня - Алим Тыналин

Что чувствует обычный человек, когда на него наводят ствол пистолета «Глок 19»?

Калибра девять миллиметров и с магазином на шестнадцать патронов. Ультрамодного цвета «койот», то есть песочного. Довольно популярная сейчас игрушка в США. Особенно, переделанная под пневматику.

Но я-то способен отличить игрушечный пугач от боевого. Даже несмотря на преклонный возраст. Зрение у меня хоть и пошаливает, но в оружии я разбираюсь. И в современном тоже.

Впрочем, сейчас у меня пошаливают не только глаза. Ноги тоже.

Потому что в них попали три пули. Те самые. Калибр девять миллиметров. Две в колено на каждой ноге, сломав кости ко всем чертям. Одна в ляжку, проделав отверстие размером с Гранд-Каньон.

Одна пуля застряла в левом колене. Еще две прошли насквозь и попали в пол из темно-коричневого паркета. Если не остановить кровотечение, я рискую сдохнуть от потери крови. Однако, это сейчас не самая большая проблема.

— Зря ты сунулся к нам, папаша, — хрипло прошептал парень. На лбу у него татуировка в виде рогов козы и цифры двести двенадцать на скуле. Знак принадлежности к сальвадорской преступной группировке MS-13. Одной из самых жестоких и многочисленных банд в Америке. — Зря ты устроил все это. Мерзкий вонючий старый кусок дерьма. Вот зачем тебе все это? Зачем ты убил моих друзей? Зачем ты хотел убить меня? Ради той девчонки? Так я ее прикончил. Исполосовал ножом. Сначала отрезал нос и уши. Потом руки и ступни. Потом разрезал живот. Вытащил кишки. И сунул ей в задницу…

Я собрал силы и приподнялся. Попытался резко ударить парня в живот. Кулаком, хотя сил почти не осталось.

Но достать удалось. Потому что неожиданно. При этом попал я не в живот, а в пах. Парень захрипел от боли.

Помнится, в прошлую нашу встречу я отстрелил ему яйца. Прямо буквально.

Заставил снять фирменные джинсы «Кортигиани», приглушенного синего цвета, чуть зауженные к ступням, как пишут в рекламе. Приложил к его бубенчикам ствол моего старого доброго «Браунинга M1911» 45 калибра и аккуратно выстрелил. Два раза.

Как же он вопил тогда! Как вопил! Как катался по полу! Как умолял пощадить его юную несмышленую голову.

Надо же было мне, умудренному жизнью, опытному и закаленному ветерану всех горячих точек, поддаться на эту чушь. На это жидкое дерьмо, которое он залил мне в уши.

И вот сейчас он согнулся от боли и стоит напротив меня. А я лежу на полу и не могу встать. Проклятый щенок прострелил мне ноги.

Его зовут Мигель Рамирес. Ему двадцать два года и половину своей недолгой жизни он провел в банде. Рамирес взял на мушку доставщика «Пицца Хат», чтобы тот вошел ко мне в дом. А потом ворвался следом. Застрелил бедолагу доставщика, а потом выстрелил мне в ноги.

И сейчас он стоит рядом согнувшись. На мгновение я потерял сознание от боли. Все вокруг окунулось в темноту.

А потом я снова увидел парнишку Рамиреса. Он уже очухался. Встал рядом со мной. Я открыл глаза и он пнул меня по ноге.

Боль дичайшая. Ублюдок попал прямо по ране. Я снова чуть не потерял сознание. Но удержался. Лежал, скорчившись на полу в позе эмбриона. Тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание и унять пожар, разгоревшийся в ране.

Ах да, кстати. Прошу прощения, я так и не представился. Немного не до того было, понимаете ли.

Меня зовут Саймон Уилсон, я белый американец, шестидесяти лет от роду. Недавно исполнилось, месяц назад, в августе. Живу на окраине Ньюарка, штат Нью-Джерси.

С двенадцати лет занимался боевыми искусствами. Потом, с шестнадцати, увлекся стрельбой из самых разных видов оружия. Вполне закономерно попал в армию США.

Поэтому большую часть жизни я воевал. Сначала по заданию правительства. Потом по заданию частной охранной организации «Блэкуотер», сегодня известной как «Кси Сервисез». Достиг в этом деле больших высот.

Когда в Ираке погибли два моих лучших боевых товарища, Эрик Каргах и Джек Нисон, я ушел со службы. Купил дом и жил здесь.

На досуге занимался охотой. На волков и медведей. Но не только в зверином облике. Еще и в человеческом.

Потому что, по моему глубокому убеждению, нынешняя правоохранительная система слишком лояльно относится к преступникам. Те, кому удалось избежать правосудия благодаря взяткам и ловким адвокатам, вполне достойны того, чтобы я однажды постучался к ним в дверь.

Но, видимо, я старею. Дал осечку. Вот уже два месяца я занимался подразделением банды «MS-13» в Нью-Джерси.

Пару дней назад провел очередную акцию. По зачистке. Застрелил пятерых членов банды прямо в их штаб-квартире, в районе Аппер Роуздейл.

Оставил в живых только малыша Мигеля Родригеса. До сих пор не знаю, что заставило меня это сделать.

Может, потому что в профиль он напомнил мне Эрика Каргаха? Неуловимо и мимолетно, но все же. Я поверил его рыданиям и клятвам начать новую жизнь с нуля. Сукин сын катался по полу и обнимал мне ноги.

И я его пощадил. Хотя до этого решил убить всех. Твари, растерзавшие до этого с особой жестокостью двух девушек-студенток из колледжа графства Эссекс, не заслуживали жизни.

Бандиты действовали в наркотическом угаре. А девушки просто проходили мимо. Полиция бездействовала. Потому что не нашла улик. И не нашла тел. Но я-то знал, что банда под руководством Маурисио Салинаса по кличке Пила, точно сделала это.

— Ну что, старый кусок дерьма? — прохрипел Родригес. — Ты понял, как сильно ошибся? Ты понял, что зря поверил мне? Я теперь глава Мара Сальватруча в Ньюарке. И я буду делать, что хочу.

Я поднял трясущуюся руку. Указал на картину на стене.

Там изображен смертельно раненый Робин Гуд. Старый и беспомощный. Он лежит в постели и едва держит в руках свой лук.

Рядом стоит человек. Не может скрыть слез. Потому что понимает, что Робин Гуд больше никогда не сможет выстрелить из лука.

Это оригинал иллюстрации к книге о Робине Гуде, кисти Ньюэлла Конверса Уайета, популярного художника начала двадцатого века. Стоимостью сто пятьдесят тысяч долларов. Мне ее подарил директор инвестиционной фирмы в Нью-Йорке.

А почему подарил, не скажу. Это не мой секрет.

— За картиной сейф, — бессильно прошептал я. — Код тридцать шесть миллионов девятьсот восемнадцать тысяч пятьдесят один. Внутри пятьсот тысяч долларов и