Заряжающий заулыбался:
– Тащ командир, говорят, уезжаем?
– Правильно говорят.
– А куда?
– Под Москву. Столицу оборонять будем.
– Ага… А когда?
– Сейчас. Марш к танку, нам еще до станции телепаться…
Сводка Совинформбюро за 27 сентября 1941 года:
«В течение ночи наши войска вели бои с противником на всем фронте. По неполным данным, на подступах к Ленинграду за несколько последних дней уничтожено свыше 4 тысяч немецких солдат и офицеров, 66 вражеских самолетов, 34 танка, свыше 30 орудий, 30 пулеметов, 20 минометов, до 100 автомашин, много винтовок, автоматов и боеприпасов.
На одном из участков Ленинградского фронта противник пытался 25 сентября перейти в наступление, но был отброшен с большими для него потерями. На поле боя осталось более 200 трупов немецких солдат и офицеров.
Звено бомбардировщиков части майора Щеголеватых совершило успешный налёт на аэродром противника. С высоты 700 метров звено подвергло бомбардировке около 50 немецких самолетов, находившихся на аэродроме. Уничтожено и повреждено более 20 самолетов типа «Хейнкель» и «Мессершмитт».
Авиация, действующая на западном направлении фронта, уничтожила за 24 сентября на земле и в воздушных боях 30 немецких самолетов, разбомбила 65 танков, больше 220 автомашин, склад с горючим, разрушила 3 казармы и 2 ангара, подавила 10 зенитных установок и батарею, сожгла железнодорожный состав.
На одном из участков западного направления фронта наши части уничтожили более 300 немецких солдат и офицеров, 17 танков, 16 автомашин. Захвачены многочисленные трофеи. В упорном бою на другом участке западного направления фронта противник потерял 3 танка, 4 танкетки, одну бронемашину и несколько орудий».
Глава 7. Четвертая танковая
Мценский район, село Ивановское. 6 октября 1941 года
Геша едва поспел к сроку, хотя его вины не было, все зависело от паровоза, машинистов и ситуации на железной дороге.
2 октября его взвод добрался до деревушки Акулово, что под Москвой. На другой день формирование 4-й танковой бригады завершилось, и ее передали в оперативное подчинение 1-го особого гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Лелюшенко.
Корпус и сам-то организовался 2-го числа, только под Мценском. Перед Лелюшенко стояла сложная задача – разбить противника, прорвавшегося в район Орла, задержать продвижение танковых войск врага, остановить их на рубеже реки Зуша и преградить путь на Тулу.
…Грохотали дизеля, наполняя воздух синим смрадом, брякали «гусянки».
«Правее! – орал чей-то хриплый голос. – Так держать! Пошел!»
Геннадий до того набегался за день, утрясая взводные дела, что даже малость одурел. Еще и понервничать пришлось.
«Т-34» – танк замечательный, но сделан как попало, до ума его еще доводить и доводить. Но война-то уже идет!
В его взводе состояли три танка «Т-34-57», с литой башней и мощной противотанковой 57-миллиметровой пушкой «ЗИС-4».
Орудие пробивало с максимальной дистанции броню в 82 миллиметра толщиной, а с минимальной – и все 98 мм.
Вот только танков с такими пушками было очень мало, их даже называли особо – танками-истребителями. Спрашивается: а кто мешал ставить их в большем числе? Ладно, там, «ЗИС-4» – это новая разработка. Ну, а «Ф-34», которые стоят почти на всех «тридцатьчетверках»?
Орудие само по себе неплохое, но очень скоро его огневой мощи не хватит, чтобы одолевать новые немецкие танки. Репнин отказывался понимать Грабина, конструктора «Ф-34». Ведь талантливый же вроде человек! Так чего ж ты, самородок хренов, на месте топчешься, коекакерам разным потакаешь, вроде маршала Кулика, дурака непробиваемого, винящего «ЗИС-4» в «избыточной мощности»? Неужели это так сложно сделать – взять, да и удлинить ствол «Ф-34» до 55 калибров? Такой «длинномер» сразу сблизится по баллистике с «ЗИС-4»! Нет, будут сидеть, сопли жевать, дожидаться Курской дуги, когда появятся «Тигры»…
Нашим надо будет чуть ли не вплотную подбираться к «Т-VI», чтобы с двухсот метров прикончить «полосатого» пятью-шестью попаданиями, а вот «Тигр» станет шлепать «тридцатьчетверки» с полутора-двух километров! И только тогда в наркомате зачешутся…
Репнин поморщился.
Пробегая между двух танковых колонн, он едва с ног не сбил Катукова.
– О-па! – воскликнул Михаил Ефимович. – Куда это вы так мчитесь?
– Виноват, товарищ полковник! – сказал Репнин одышливо. – Надо было рации поставить Капотову и Антонову, а то полвзвода с радио, половина – без…
– Ну, ладно! – засмеялся Катуков. – Не задавили, и на том спасибо. Готовьте свой радиофицированный взвод, товарищ Лавриненко, бригаду перебрасывают к Мценску.
– Есть готовить взвод!
И Геша опять побежал – комбриг только головой покачал. Катукову тоже хотелось припустить бегом – бригада только-только покинула эшелон, и вот новый приказ: грузиться и двигать на Мценск!
* * *
За два дня 4-я бригада пополнилась старыми, «откапиталенными» танками «БТ-7» и новыми «КВ», а уже 5 октября эшелон с матчастью и личным составом прибыл в тихий Мценск.
В городишке моросило, командир танкового полка Еремин носился вдоль состава, помогая разгрузке и поторапливая:
– Живее, товарищи, живее! На нас вся надёжа!
Сюда, к Мценску, направлялись «панцерваффе» из 2-й танковой группы Гудериана, если точно – 4-я танковая дивизия генерал-майора Вилибальда фон Лангермана унд Эрленкампа. Этот тевтон настолько презирал русских, что пренебрегал разведкой и охранением. Ну, ему же хуже.
Немцы могли нанести удар вдоль шоссе Орел – Мценск – Тула или же по грунтовке.
5 октября немцы ударили по Мценску – над шумливой речкой Оптухой, над селом Ивановским загудели «Юнкерсы», вываливая бомбы на позиции РККА. Показались немецкие танки, за ними продвигалась пехота.
Танковые засады на левом фланге, занятые «тридцатьчетверками», дали сдачи фашистам, подбив восемнадцать «панцеров». Гудериан, решив, что возле Ивановского скопились изрядные силы русских, бросил сюда еще один моторизованный полк.
Катуков не стал рисковать людьми и техникой, он отдал приказ отойти севернее, к селу Первый Воин.
У Первого Воина шоссе полого спускалось к Лисице, притоку Оки, и от заросшей кустарником низины поднималось вверх, к селу, обсаженному молодыми тополями. А вокруг небольшие высотки, маленькие рощицы, поляны с редкими стогами сена.
