Обещав не трогать Барселону, русский великий князь отошел к Матаро, справедливо посчитав благодатное побережье — Коста дель Маресме — куда более удобным для снабжения своего войска, нежели каменистые склоны бедных арагонских урочищ. Тем более подкрепление ожидалось не только по суше, через Южную Францию, но и по морю — из Константинополя, и гавань Матаро, пусть даже и сильно уступавшая Барселонской, пришлась бы как нельзя более кстати.
* * *
— Что это за город такой — Матаро? — по пути рассуждал сам с собой славный рыцарь Сен-Клер из Кана. — Никогда не слышал!
— Боюсь, и о Кане здесь никто не слыхал, — уловив кое-что из французской речи, вскользь заметил Егор. — А Матаро — городок неплохой, и до Барселоны близко — минут двадцать на электричке… ну, полчаса.
Последнюю фразу князя, конечно же, соратники не поняли, однако и переспросить не смогли, не осмелились перебить императора. Слава богу, дальнейшие его слова оказались куда более понятными… правда, опять же не все.
— А вообще, мне Каталония нравится, ах, одна Барселона чего стоит! Грасиа, площадь Испании, бульвар Рамбла, Саграда Фамилия… Гауди, Хоан Миро, Дали… Я был когда-то, правда недолго, русских там много, особенно на побережье, в каком-нибудь Аренис-де-Мар или в Калелье, Пинеде, Ллорет-де-Мар. Коста Брава — оно, конечно, красиво, но там скал слишком много, иное дело — Матаро. Тем более у нас там и хорошие знакомцы есть — братья Каррада. Вполне достойные кабальеро… эх, а если б я тогда в шатре спал? — Вожников неожиданно расхохотался: — Да нет, не спал бы… Зря, что ли, когда-то бабки Ленвонтихи зелье пил? Напился, бли-и-ин… на три жизни! И ведьмы-то все, каких знал, сказали, мол, никогда я домой не вернусь… А знаете — честно сказать, уже и не тянет. Прикипел я как-то к вашим чертовым Средним векам, тем более жена у меня здесь, дети… работа… Ненормированный рабочий день, ха-ха-ха! А ну-ка, друг мой Арман, не в службу, а в дружбу — плесни-ка еще вина.
— С превеликим удовольствием, сир!
Шустрый нормандский паренек был несказанно рад нежданно свалившимся на него обязанностям императорского виночерпия — а как-то так само собой вышло: и вчера Арман наливал, и вот сегодня… как-то без слов обошлись, по-походному.
По-походному и пили — из оправленных в серебро и золото рогов (подарок получившего по зубам короля Альфонсо). По дороге вокруг важно восседавшего в седле Вожникова столпились все его капитаны, кроме «дежурного по полку» англичанина Джона Осборна — тот все ездил проверять караулы, а возвращаясь, не забывал прикладываться прямо к увесистой плетеной баклаге, уже десятой за нынешнее утро. Хорошая была фляга, а вот здешние бутылки никогда Егору не нравились — круглые, на столе, заразы, никак не хотели стоять, зато перевозить удобно: соломой обложи да вези!
— Так вот, о Каталонии. — Неспешно потягивая из рога винцо, князь вовсе не старался подогнать лошадь, вслед за ним и все тащились еле-еле — некуда было особо спешить.
И с погодой повезло, в голубом небе вовсю сверкало солнышко, однако жары никто не испытывал: дувший с юга ветер приносил прохладу и соленый запах близкого моря.
— Когда-то Каталония, как и все Испания, была захвачена арабами, по-вашему — маврами, потом мавров прогнали, не всех, а… ммм… может, помнит кто?
— В Гранаде еще остались мавры, сир, — гордо передернув плечом, напомнил шевалье де Сен-Клер. — Не так уж и далеко отсюда.
Егор махнул рукой:
— Помню, помню. Не о маврах сейчас речь. Так случилось, что лет двести назад каталонский граф Рамон-Беренгер, не помню, какой по номеру, умудрился жениться на арагонской принцессе, а затем ловко сменил титлу: согласитесь, король Арагона звучит куда более солидно, чем какой-то там барселонский граф! И все же Каталония — это отнюдь не Арагон, тем более не говоря уже о кастильцах, коих славные каталонцы на дух не переносили никогда! Что такое, Джон?
Недавно подъехавший капитан лучников поспешно оторвался от фляги:
— Просто хотел кое о чем доложить, сэр.
— Так докладывай, хватит пить уже!
— Мои люди задержали повозку, сэр. Какие-то люди, по виду — горожане или джентри, но никак не йомены, слишком уж прилично одеты для простых крестьян. Попались нам навстречу и пытались бежать.
— Бежать?
— Думаю, это лазутчики, сэр! Подосланы этим… Альфонсом, коему вы так славно начистили морду! Нет, в самом деле славно, сэр! Детям своим расскажу, если их увижу. Бац-бац — и лежит Альфонс, ножками дрыгает. Вот это по-нашему, по-английски! Так прикажете их вздернуть? Мои парни уж и дерево подходящее присмотрели.
— Подождите с деревом, — задумчиво пробормотал Егор. — Давайте-ка задержанных сюда.
— С телегой, сэр?
— К черту телегу! Ведите так.
Схваченных оказалось пятеро: чернобородый мужчина средних лет, такая же пожилая — лет сорока — женщина в бежевом чепце и трое детей-подростков, темноволосых, но с веснушками. Явно не крестьяне — тут капитан оказался прав, — одеты, скорее, как бюргеры: добротного сукна куртки, жилеты, рубахи из тонкого полотна, на женщине полно серебряных украшений — серьги, кольца, браслеты…
Всех привели на поляну у неширокого ручья.
— Кто такие? — не слезая с седла, хмуро осведомился князь.
Мужчина сделал шаг вперед, словно пытаясь заслонить собой жену и детей:
— Мы — мирные жители Матаро, достопочтенный сеньор, но вынуждены нынче покинуть наш дом, как делают многие.
— Это почему же? — Вожников прищурился и нехорошо усмехнулся: — Впрочем, догадываюсь почему. Кого-то боитесь?
— Боимся, — задержанный опустил глаза. — Говорят, сюда с гор идут страшные полчища короля варваров! Они никого не щадят, ни женщин, ни детей, все на своем пути сжигают и даже пьют человеческую кровь!
— А еще едят младенцев, — подумав, добавил Егор. — Иногда жареными, но чаще сырыми.
— Жареными!.. — ахнула женщина.
— Жареных — только на Пасху, а так — сырых.
— Неужели… на Пасху?!
— Ну, хватит издеваться! — не выдержав, рявкнул Егор. — Вы ж не какая-нибудь там деревенщина, все-таки в городе жили… Чем занимались? Ну?!
— Я бондарь, сеньор. Бочки делаю, а сыновья мне помогают.
— И хорошие у тебя бочки?
Тут мужик выпрямился и, расправив плечи, заявил с поистине королевской гордостью, какую странно было слышать из уст простолюдина, но вот тем не менее пришлось:
— Никто и никогда еще не жаловался на бочонки Николаса Глейдахо из Матаро! Никто. Никогда. Не жаловался. И не будет. Я хороший мастер, и если вы когда-нибудь увидите бочки с мои клеймом, почтенный сеньор, то…
Князь взмахнул рукой:
