— Я не понимаю, о чем вы говорите, — попытался «включить дурку» англичанин, — я ни в чем не виноват, и не знаю, в чем меня обвиняют.
— Мистер Паркер, — миролюбиво сказал Шумилин, — не будем терять время. У нас его мало. Я предлагаю добровольно ответить на все наши вопросы, после чего взять лист и перо, и написать покаянное письмо русскому императору, с просьбой прощения и помилования. Лишь в этом случае у вас появится шанс когда-нибудь снова увидеть берега родной Британии. Вы согласны с таким вариантом?
Мистер Паркер покачал головой, и снова повторил. — Я ни в чем не виноват…
— Ну что ж, — сказал Шумилин, вздохнув, — видит Бог, я этого не хотел.
— Дмитрий, Денис, снимите с этого джентльмена халат, и закатайте его правый рукав рубашки.
Легко преодолев вялое сопротивление британца, ротмистр и Денис приготовили английского шпиона к инъекции. Доктор Кузнецов, все это время индифферентно стоявший у входа в камеру, расстегнул свой саквояж, и достал из него шприц-тюбик с пентонталом натрия, который в просторечии называют еще «сывороткой правды».
Мистер Паркер с ужасом смотрел на то, как улыбающийся Алексей Игоревич ваткой со спиртом протер его предплечье, а потом ловко, с первого раза нашел вену, и медленно ввел туда препарат. Англичанин ожидал страшную боль, но ее не было. Вместо боли он ощутил сонливость, люди, стоящие вокруг него стали вдруг маленькими, а то, что он так не хотел говорить этим людям, сами по себе всплыли в его мозгу, и он страстно захотел рассказать их окружающим…
— Назовите свое имя, — услышал он, — кто вы и какое задание вы получили от мистера Стефенсона?
Вспыхнул яркий свет, и Паркер увидел, как один из русских поднял к лицу какой-то странный предмет, направив его на него. Ему вдруг стало все равно, и он начал рассказывать то, что никогда бы не рассказал даже под самыми страшными пытками…
Очнулся мистер Паркер от того, что ему под нос сунули дурно пахнущий клочок ваты. Он увидел, что сидит на деревянном стуле у окна, а на столе стоит какой-то плоский чемоданчик из неизвестного ему материала, на внутренней крышке которого изображение его – Паркера, его же голосом рассказывает такое, от чего у британца встали волосы дыбом.
— Ну вот, видите, — сказал ему русский, которого окружающие звали Александром Павловичем, — все было сосем не больно. И зачем вы упирались, капризничали? Все, что нам надо, мы уже узнали. Хочу вас поблагодарить, мистер Паркер, вы рассказали много для нас интересного. Жаль только, что после этого вам не стоит появляться перед вашими хозяевами. Думаю, что Ньюгейтом тут уже дело не обойдется. И судить вас не будут – придушат тайком, да и сбросят ночью в Темзу. Одним трупом больше – одним меньше. Велика ли потеря…
— Что это было, — дрожащим голосом спросил Паркет, — скажите, ради всего святого, кто вы и откуда? — вы не люди – вы посланцы Сатаны!
— Нет, мистер Паркер, — ответил Александр Павлович, — мы не имеем ничего общего с упомянутым вами джентльменом. Скорее, это вы, британцы, на короткой ноге с нечистым. А мы просто люди, которым не нравится, когда в их доме хозяйничают посторонние. Впрочем, у нас еще будет время об этом поговорить. И не пытайтесь наложить на себя руки. Наш добрый доктор, с которым вы уже имели честь познакомиться, может и мертвых поднимать со смертного одра. Только это будет для вас весьма неприятно. Так что ложитесь спать, и думайте о чем-нибудь хорошем. Скажем, о том, что вы остались живы, и что общение с нами, и откровенные вопросы на заданные вам вопросы могут продлить вашу жизнь, и даже сделать ее не такой уж неприятной. Гуд найт, мистер Паркер…
Дверь захлопнулся, замок камеры проскрежетал в последний раз, и в полутьме узилища остался британец, погруженный в самые мрачные мысли.
А Шумилин «со товарищи» переночевали в домике коменданта крепости, и под утро, переправившись через протоку сели в городе Шлиссельбурге в поджидавшую их карету, и отправились в Петербург. Им было что рассказать и показать царю и графу Бенкендорфу…
Всю дорогу до Зимнего, Адини без перерыва рассказывала отцу о том, что она видела и что она делала в Петербурге XXI века. Николай понимающе кивал головой, поддакивал, расспрашивал о некоторых, еще ему не понятных вещах. А цесаревич сидел и слушал их с таким завистливо-удивленным выражением лица, что Ольге стало ясно – теперь он не успокоится, пока сам не побывает в будущем.
Подъезжая к дворцу, Николай еще раз напомнил Адини и Александру о том, что никто не должен знать о существовании портала и контакте с людьми из XXI века. Немного подумав, император сказал Ольге,
— Мадам, я понимаю, что вы чувствуете в нашем мире, несколько не в своей тарелке. Но, я постараюсь, чтобы испытывали в моем скромном жилище, — тут Ольга усмехнулась, — минимум неудобств. Я прикажу обер-гофмейстрине, чтобы она подыскала для вас помещение.
— Папá, — встряла в разговор взрослых Адини, — пусть Ольга Валерьевна будет жить поближе к моей комнате. На первом этаже сейчас пустует комната сестры Маши, которая вышла замуж и живет с мужем на запасной половине дворца.
— Гм… — задумчиво промолвил Николай, — а почему бы и нет? — Ольга Валерьевна, вас устроит подобный вариант?
Ольга, которая меньше всего хотела оказаться в знаменитом «Фрейлинском коридоре» на третьем этаже, с его комнатками-пеналами, и с его постоянными интригами, тут же согласилась. К тому же во «Фрейлинский коридор» постоянно шлялись разные посетители: просители, знакомые девушек, и потому нежелательно было бы человеку из будущего жить в таком «общежитии».
Во дворец они вошли с набережной Невы. Император лично проводил Ольгу в ее апартаменты. На новую обитательницу дворца с любопытством смотрели многочисленные слуги и лакеи обоего пола. На лице одного из них Ольга заметила странные красно-розовые пятна.
— Ага, — подумала она, — вот ты и попался, голубчик!
Ольга вспомнила, что Шумилин рассказывал ей о том, что в кабинете Николая Сергеев-старший собирается установить химловушку. Что это за птица такая, она слыхала. Лет десять назад, когда Ольга работала бухгалтером в одной конторе. И там, какой-то мазурик повадился подворовывать из ящиков столов и шкафчиков. Поначалу на это никто не обращал внимания, ведь добычей вора становилась косметика и сладости. Но однажды, когда из оставленной в кабинете дамской сумочки пропал дорогой мобильник, терпение у руководства лопнуло, и оно пригласило в контору сотрудника милиции. Сыщик не стал заморачиваться, а просто взял, и установил в одном из кабинетов химловушку. На следующий день молодой парень-курьер, пришел на работу с лицом покрытым разводами малинового цвета. Жулика с позором уволили, а следователь завел по факту кражи уголовное дело.
