– Да.
– Трахома… – Вадим выругался и запустил сигарету в мусорку. – Как думаешь, что наши предпримут?
– Черт знает. – Я пожал плечами. – Поисковиков отправят. Для расследования причин их гибели и… И вообще.
– Парней надо вернуть. Не дело им в чужом мире оставаться. Тем более после смерти.
– Вернем.
– Ладно, Шатров, пошел я своих карапузов гонять, а то вернулись и сразу расслабились. Заходи, когда освободишься. Ребят помянем…
– Зайду.
Я проводил его взглядом и достал сигарету. Покрутил ее в пальцах, потом выбросил и повернул обратно. Взбежал на второй этаж и повернул направо. Туда, где на одном из кабинетов была табличка с фамилией моего начальника. Командир был на месте. Судя по всему, последняя ночь выдалась бессонной не только у меня.
– Шатров? – Он оторвал взгляд от документов и прищурился. – Чего тебе?
– Юрий Петрович, у меня есть просьба.
– Излагай, – сухо кивнул он.
– Включите меня в состав поисково-спасательной группы.
– Зачем?
– Во-первых, лучше ориентируюсь в Десятке, знаю примерные точки десантирования, а следовательно, мы быстрее доберемся до лагеря.
– Не аргумент.
– Я понимаю… Я знал Мишку Кондратьева около десяти лет.
– Тоже не аргумент… – Он немного помолчал, посмотрел на меня и прищурился. – Ты же в отпуск собирался?
– Петрович, ну какой тут, на хрен, отпуск?!
– Не наглей, капитан! – оскалился он.
– Извините, – сказал я и отвел взгляд в сторону.
Начальство лучше не злить. Тем более что оно не виновато. Я тоже не виноват, но чувство, что упустил нечто важное, ставшее причиной этих смертей, не исчезало. Захаров выдохнул и незаметно помассировал левую сторону груди. Помолчал, постукивая пальцем по столешнице, а потом все же кивнул:
– Согласен, проводник им не помешает. Предложу твою кандидатуру Ивану Ивановичу, но чтобы там без глупостей!
– Какие уж тут глупости…
Иван Иванович Романов – директор нашего института. Высокий и крепкий мужчина, уже разменявший седьмой десяток. Он был похож на актера Алексея Глазырина, запомнившегося по фильмам «Белорусский вокзал» и «Щит и меч». Темные, с обильной проседью волосы, суровый взгляд из-под очков в черной роговой оправе и всегда плотно сжатые губы. Мужики его уважали. Было за что. Он строго с нас спрашивал, но и прощал очень многое, зачастую игнорируя служебные инструкции, если это шло на пользу делу.
– Прибыли, – продолжал Захаров, – проверили, собрали тела, законсервировали лагерь и ушли домой. Понятно?
– Так точно.
– Ступай. Будет нужно – вызовем.
– Кто пойдет на поиск?
– Манул.
Близников Павел Валентинович с необычным позывным «Манул» служил в институте уже лет шесть. За его плечами было столько горячих точек, что он давно перестал считать войны, в которых довелось поучаствовать. В институт попал после случая, приключившегося с ним во время одного из военных конфликтов. Подробностей, увы, не знаю, но после всего увиденного ему оставалась одна дорога – продолжать службу в нашей Сотке на должности командира одной из групп ПСС – поисково-спасательной службы.
Это невысокий шатен лет тридцати пяти с короткой стрижкой и вечно прищуренными глазами. Друзьями мы не были, но по службе пересекались довольно часто. То, что пойдет Пашка, я знал сразу. Они с Мишкой Кондратьевым дружили семьями, и Манул никому бы не позволил отодвинуть его группу в сторону.
Совещание у Романова прошло как и положено – сухо, без эмоций. Мы не в театре, чтобы изображать вселенскую скорбь. Единственное, что себе позволил Иван Иванович, – в конце обсуждений открыть сейф и достать бутылку коньяку. Молча разлил по пятьдесят капель и приказал готовиться к выходу…
Мы уходим сегодня вечером, на трех капсулах ДТМ и четырех ГТМ. Группа, состоящая из пяти человек, и я в роли проводника. Времени было мало, и мы с Пашкой засели у него в кабинете, прикидывая возможные маршруты в зависимости от точки выброса. Ребята у него опытные, так что все проходило без лишней суеты. Уже через два часа все было готово, и мы, ожидая вызова от операторов, сварили себе по чашке крепкого кофе. В ближайшие сутки поспать все равно не получится.
– Слушай, Шатров, а почему мир Свалкой назвали? – разбирая бумаги, спросил Павел.
– Из-за находок первой экспедиции.
– В смысле?
– Город они нашли, – отхлебнув кофе, пояснил я. – Там на центральной площади была разбросана разбитая утварь: кувшины, блюда и прочая домашняя мелочь – вперемешку с костями животных.
– Мишка рассказывал о какой-то пирамиде… – начал он, но поморщился и замолчал.
– Скорее всего, он тебе рассказывал о пирамиде из человеческих черепов, но это нашли в другом городе. Была там одна непонятная история…
Закончить рассказ я не успел. Раздался телефонный звонок, Близников снял трубку, выслушал и после секундной паузы хлопнул ладонью по столу:
– По коням, мужики! Технари дали добро.
Погрешность десантирования зависит от груза. Чем больше капсул отправляется в другой мир, тем больше тратится энергии на поддержку канала и, как правило, больше разброс. Если бы мы отправлялись одним модулем, то оказались в зоне видимости лагеря. В нашей ситуации это слишком опасно, так что три километра, которые отделяли нас от цели, только на руку. В этот раз приземлились почти на берегу реки, и я, откинув люк, успел заметить, как в воду с тяжелым всплеском плюхнулась какая-то земноводная живность.
Следом за нами, поднимая клубы песка, появились другие капсулы. Одна из них повисла на краю обрыва, а потом скатилась по откосу и остановилась у воды…
На востоке занималась заря, и небо отливало желтой, начищенной до блеска латунью. Подул ветер, принося с пустоши мелкую, скрипящую на зубах пыль. Радист отправил радиограмму в Сотку, и мы, замаскировав модули, ушли на северо-восток.
К разгромленному лагерю вышли через полтора часа. Еще столько же ушло на разведку, прежде чем Пашка поднял ребят и мы вошли на территорию лагеря. Два человека обошли холм со стороны реки и заняли позицию между нами и мертвым городом. Началась работа…
– Двухсотый! Чисто!
– Чисто!
– Двухсотый! – Крики раздавались с разных сторон, и мне казалось, что жертв в лагере гораздо больше.
– Чисто!
– Двухсотый!
– Стреляли почти в упор, – поморщился Манул, когда мы сошлись в центре. Он плюнул на землю и кивнул в сторону развалин. – На краю лагеря несколько следов, которые ведут в сторону набережной. Судя по всему, их было не меньше десяти человек.
