— Чем займется этот институт?
— Нашим людям нужны систематизированные знания. Я дам команду выделить деньги на учебу твоих толковых людей. Полагаю, петербургские профессора не откажут.
— Дельная мысль у тебя, хозяин, польза будет и нам, и им. Утром жду на стапеле, свою «Панацею» посмотришь.
Трехэтажный особняк под названием Царский флигель своим внутренним убранством соответствовал названию. Отделка комнат и мебель не уступала отделке Зимнего дворца. Попов, как потом выяснил Сергей, переманил с десяток хороших мастеров из Петербурга.
Мастера сформировались в артель со своим архитектором. В задачу артели входило привести в порядок все дома графа. Затем дома ближайших помощников Сергея. В резных деталях мебели просматривалась рука танжерских умельцев. Павел оценил убранство особняка. За ужином все разговоры велись об убранстве комнат, изяществе мебели и прочих удобствах. Разговор в конечном итоге навел графа на мысль о картинах, статуях и прочих предметах роскоши.
В свой дворец Сергей прошел через парадный вход.
Это был действительно дворец, его люди постарались создать прекрасный интерьер. Служанки повели по залам и комнатам. С этажа на этаж. Гостиные, библиотека, музыкальный салон. На третьем этаже спальни будуары, малые салоны. Наконец привели к его спальне.
Комната не менее шестидесяти квадратных метров с кроватью под балдахином и Лизой в кровати. В кровати графа ожидала не Елизавета Ухова, а Лиза — Елизавета Балакина. Сергей не стал раздумывать над данным фактом. Решение не его, и выяснять, почему да как, он не собирался. Женщины могли решить по взаимной договоренности или выполнять приказ. Спасибо, что не две сразу, такая мечта импотента могла подорвать здоровье.
… До завтрака граф успел полностью осмотреть строящуюся «Панацею» и согласиться с мнением Боголюбова. Корабль в сентябре будет готов. Сказал главному корабелу об изменениях, которые необходимо внести в планировку кают колесного кораблика.
— Хозяин, а когда ты собираешься в Нижний Новгород? — спросил Боголюбов.
— Трудно предугадать, как управлюсь, но дней пятьшесть у тебя есть.
— Времени должно хватить, цесаревич вчера твой корабль в Петербург отправил, если послезавтра вернется в Сясь, то успеем.
Вот те раз! Наследник престола не привык спрашивать разрешения! Если только у матери, которую откровенно не любит. Но в его возрасте подобное отношение к родителям не редкость. По дороге в свой дворец успел обсудить несколько щекотливых вопросов с Александром Фомичом.
После завтрака в сопровождении фрейлин обошел половину комнат своего дворца. Неожиданно прибежал слуга, Павел желает пойти на осмотр владений графа Первый день посвятили посещению церкви и осмотру алтаря. Это действительно стоило увидеть! Тонкая, изящная работа подчеркивалась фактурой дерева. Молодцы резчики! Затем прошли в цеха резчиков, где кроме купленных арабов работало сто восемьдесят человек.
К удивлению графа, арабы были довольны новым местом. Они сразу узнали хозяина, посыпались традиционные арабские приветствия. Павел с интересом смотрел на работу резчиков, фрейлины откровенно скучали. Дамы оживились при переходе в соседний цех.
В подсобке на стеллажах они увидели подготовленные доски из различных пород красного и черного дерева.
— Ой, какие красивые дощечки, — всплеснула руками Елизавета Ухова. — Что это?
— Этомаккоре, — начал объяснять старший резчик, — прочный и надежный, как дуб. Это сасандра, обрабатывается как липа, это сапели, фактура, как у сосны, только в Африке более пятидесяти различных сортов черного и красного дерева.
По меркам Петербурга здесь лежало целое состояние, заморские сорта стоили очень дорого.
История внешней торговли России — это история блокады внешней торговли России. Сначала Ганзейский союз диктовал цены и условия торговли. Затем голландцы построили в Москве свою традиционную факторию. Аналогичные фактории они строили в Китае, Японии, Индии и других странах. Затем выход на русский рынок английских купцов. Последовали столетия русского экспорта в Англию в обмен на серебро.
Русских не интересовало море. Единичные непоседы и бедные прибалты, строящие в складчину небольшие корабли.
Они не могли повлиять на внешнюю торговлю.
Даже в XXI веке московские моряки заинтересованы в чинах и расширении возможностей для себя — любимого, а не в решении проблем государства. В результате мы имеем смешные цены. Доска красного дерева в Петербурге измеряется в кубических сантиметрах. В Лондоне и Амстердаме из этих досок заборы делают.
Сергей повернулся к управляющему, но тот уже отдавал необходимые распоряжения. Склад с красным и черным деревом будет в списке недоступных. Для графа второй цех оказался сюрпризом. Здесь обрабатывались бивни слонов и морских животных. За работой дружно сидели умельцы поморья, негры и арабы.
— Что здесь делают? — спросил Павел.
Сергей пожал плечами, он сам впервые видел Александра Фомича и даже не догадывался о его существовании. Вперед вышел Александр Фомич:
— Ваше императорское высочество, здесь резчики по слоновой кости изготавливают украшения, детали мебели и интерьера.
Павел еще раз осмотрел помещение, заполненное визгом бормашин. Работники, склонившись над увеличительными стеклами, что-то вырезали на костяных пластинках. Пошел вдоль рядов, внимательно вглядываясь через плечи работающих. Вдруг остановился и позвал управляющего:
— Здесь что делают?
— Граф строит дом в Петербурге. Здесь готовят детали интерьера для Белой гостиной. Она будет украшена слоновой костью, красным деревом и красным хрусталем.
— Красный хрусталь! Где вы его берете?
— В Туле, на заводе графа.
Вечером за ужином Павел засыпал Сергея вопросами. Он требовал объяснений тех или иных нюансов увиденного. Во время их активного разговора фрейлины с наставниками Павла лениво играли в карты, обмениваясь шутками и приговорками. В зал вошел слуга и передал наследнику пакет и письмо, еще одно письмо подал графу. Письмо было от Екатерины, которая упрекала Алексеева в неуместном соблюдении этикета в поездке по провинциям.
— Граф Алексеев, — торжественно сказал Павел, — ты производишься в камергеры двора!
Сергей недоуменно встал, но, увидев в руках Павла подобие цепи с драгоценными камнями и какой-то висюлькой внизу, опустился на колени. Павел надел на шею графа этот символ и передал грамоту о производстве в камергеры. Наставники, посмеиваясь, смотрели на сконфуженное лицо Сергея, фрейлины озадаченно шептались.
