– Если я вам понадоблюсь, звоните, не пожалеете!
Розарий и вправду неплохо подсуетился. Он привёл нас к большому двухэтажному дому, и представил какому -то очередному местному хмырю, сдававшему за баксы жильё приезжим, было видно, что схема давно обкатана, и люди живут этим.
– Позвольте представить вас Антонию! – толстяк вытер пот, многозначительно взглянул на меня. Вынул из пачки денег бумажку, и протянул ему, тот раскланялся и ушёл, совершенно счастливый. Антоний, мужик лет шестидесяти, но крепкий и широкоплечий, начал без прелюдий:
– Дом хороший, телевизор, телефон, ЭВМ, всё есть, там отдельная кнопка, связь со мной, если что -то сломается, или что -то нужно, вызывайте. Бельё в шкафах, продукты сами, готовка тоже на вас. Мыло, шампуни, всё входит, пользуйтесь. За месяц проживания с вас две тысячи долларов. Желательно сразу.
– Держи!
Я отсчитал деньги, протянул ему, хозяин неторопливо убрал их в карман и сказал:
– За снаряжение не бойтесь, в этом доме ничего не пропадёт. Если надо удовольствия по – крепче, звоните, у меня лучший в городе «сипулин». Удачи вам!
Он вышел, сел в свою большую жёлтую машину и уехал, махнув рукой нам на прощание.
Дом был и в правду шикарный. Изысканная мебель, словно только с магазина, здоровенный телевизор во всю стену, только вот правда, квадратный, врубил его, нажав кнопку на пульте:
«Общественность нашей империи обеспокоена слишком лёгкой степенью наказания, присуждённого Лаки Би за его повстанческую деятельность. Об этом тема нашей передачи (два высоколобых мужа на экране грызут орешки, и с обеспокоенными мордами обсуждают какого -то бедолагу, со странный именем,) тоска зелёная, потом посмотрим, что за политическая обстановка в этой дыре.
Поднялись на второй этаж, три спальни, большие кровати, телевизоры в каждой из них. Заняли с Дашкой одну из них, свой душ с туалетом, красота.
– Всем сбор у меня! – поставил группе приказ по ПДА.
– Сейчас переодеваемся! – я обвёл их взглядом. – Броню снять, одеть гражданскую одежду. Саня, ты на охране дома, сидишь и пасёшь за вещами. Что -то не верится мне в честность местных, больно на бабки жадные. Да и золото тут в цене, смотрю, в разы дороже, чем у нас. Поэтому глаз да глаз. Пётр с Марией, будете изображать пару, ходить исключительно под ручку, чем -то отличаться от местных туристов не стоит.
– Где будем хранить золото? – спросила «тёща».
– Разделим его между собой, небольшую часть постоянно с собой, оставшуюся заныкать в броне. – я достал из кармана похудевшую пачку денег, и отсчитал каждому по пятьсот долларов. – Это на карманные расходы, все должны считать, что мы респектабельные люди. Ни с кем в разговоры не вступать, держаться вместе. И по – больше слушать.
Высыпали на кровать всё золото, да, немало, целая гора. Да тут можно жить королями до пенсии, надо будет ещё разменять немного на местные баксы. Рассортировали украшения по пяти контейнерам, из них немного рассовали по карманам.
– Через час сбор внизу! Пойдём, пройдёмся по территории! Тут кафешку я за углом приметил, посидим, просмотрим, чем тут дышат.
– Как ты, Даш?
– Да нормально, Лёш, устала только! – Дашка начала снимать с себя броню, помог ей, затем разделся сам. Приняли вместе душ, вышли, моя егоза с разбегу прыгнула голышом на здоровенную кровать, и замерла в блаженстве.
– Я ж косметику не взяла! – вспомнила она, улыбаясь. – Не думала, что по кафешкам рассиживать будем.
– Да ладно, ты и без косметики у мёртвого хрен поднимешь!
– Вот дурак! – и принцесса запустила в пеня подушкой, притворно надув губы, стараясь не улыбаться.
А я радовался, что у неё такое отличное настроение, я то уже готовился, что замкнётся в себе. Оделся в свой спортивный костюм, да уж, нужно будет купить здешнюю одежду, ну а Дашка как всегда просто ослепительна, в лёгком светлом платье, стройные ноги, высокая грудь…
– Ты чего опять раздеваешься? – с удивлением спросила у меня.
– Живо в койку! – скомандовал я. – У нас ещё есть время…
Двери ресторана перед нами распахнул пожилой швейцар, отвесив почтительный поклон. Вошли во внутрь, да, очень достойно, всё в современном стиле, чистота и порядок. В зале за одним столиком уже сидели две пары, за бутылкой какого- то вина и закусками. При нашем появлении повернули головы, дамы с интересом рассматривали платья Даши и тёти Маши, которая, переодевшись в шикарное вечернее платье, (и потащила же его с собой…) имела весьма аппетитный вид. Мужики тоже окинули взглядом наши с Петром спорт-костюмы, и я понял, что над нашим видом никто не станет смеяться. Уселись за столик у окна, в самый угол. Один из посетителей поднялся, и подошёл к нам:
– Прошу прощения, господа и дамы, но профессиональный интерес выше меня! Я сам производитель модной одежды, Законодатель мод в этом направлении. Но ваши одеяния совершенно сбили меня с толку, я вижу, что есть кто – то, кто превзошёл меня. И кто же этот портной? Я не узнаю ни одну столичную руку, поверьте!
– Сами носим, сами шьём! – пожал я плечами. – Можем продать идею! Посидим, подумаем, и выслушаем предложения.
– Что ж! – брови модельера полезли вверх, и он протянул мне визитку. – Я рассмотрю любые ваши предложения, позвоните мне. И прошу прощение за беспокойство, господа, всех вам благ!
И вернулся за свой столик.
– Лихо! – хмыкнул Пётр, улыбаясь в кулак. – Смотри, не продешеви!
Подошёл официант, раздал меню, и певучим, как и у всех местных, голосом сказал:
– Сегодня я позволю по – рекомендовать господам отличнейший суп из горной форели и говяжьи жульены с Мантигорийским соусом.
– Тащи свои жульены и суп! – распорядился я, щёлкнув пальцами. – А также бутылочку водки!
– Мы не подаём водку! – разочарованно ответил официант, выпятив нижнюю губу. – У нас приличное заведение, а не повстанческая харчевня. Могу предложить вами коньяк.
– Тащи коньяк! – я с интересом уставился на этого работника местного общепита.
– С вас двести долларов, господа!
– Чё, сразу, что ли?
– Простите господин? – с удивлением вылупился тот на меня. – О, да вы я посмотрю, приехали к нам издалека? Я работаю в этом деле с детства, и ещё ни разу не видел, чтобы расплачивались после того, как отобедают!
Я протянул ему две стодолларовые банкноты, но он так и остался стоять, с приподнятыми бровями.
«Не рано ли для чаевых?» подумал я. И отслюнявил из пачки «двадцатник».
– Покорно благодарю! – поклонился официант, аккуратно убрал деньги, и ушёл выполнять заказ.
– Что то у них всё через жопу! – заметил Пётр, вертя в руках менюшку.
Я отвернулся к окну и, ну надо же, по улице шёл, пьяный в хлам, офицер Кленовский, форменная красная кепка набок, мотыляется по всей дороге, тут его кидает на витрину ресторана. Тот увидел меня, сморщился, и погрозив мне пальцем, постучал им об стекло. А потом побрёл дальше по своим делам.
