— Отпусти, медведь, раздавишь! — прохрипел я, а когда объятья ослабли, добавил. — Больше полугода не виделись. Как вы тут?
— А сам-то как думаешь? Задница надвигается, большая, черная, орочья. У нас работы выше крыши, то одно, то другое. Вот сидим, подбиваем отчетность. Кстати, раз ты тут, как насчет подкинуть своих замечательных амулетов? Очень уж они нам жизнь облегчают, да и многих бойцов спасли.
— Собственно, именно за этим добрый дядя Майк к вам и пришел. Если найдете час-другой свободного времени, покажу что привез.
— Это не за бесплатно, да? — уточнил Харен.
— Разумеется, нет. По старой дружбе могу дать скидку. Но дело в том, что я задолжал Легиону три сотни полновесного золота, майор дал добро заплатить натурой. Так что налетай, торопись, распродажа только сегодня.
— Если ты думаешь, что я откажусь… — с видом ребенка, которого пустили на ночь в шоколадную лавку, Лютте решительно направился к двери. — Показывай дорогу. Харен, за мной!
* * *
Дети и конфеты. Лютте с Хареном и медицинские артефакты. Попробуй отбери. Тот, кто говорит, что у ребенка легко отобрать конфету, просто ни разу не пробовал это сделать. Вот и тут то же самое. Охи, ахи, глаза завидущие, ручищи загребущие. И торгуются почище негров на малийском базаре.
— Ну какие двадцать талеров за монитор?! — вопил Лютте. — Побойся бога, Майк!
— Какого именно из богов мне надо бояться? — я скептически поднял бровь. — Тебе и так скидка сделана, цени. Впрочем, если тебе не надо, то не бери…
— Что значит «не надо»?! — совсем взвился лекарь, но тут же более спокойным голосом предложил: — Давай за пятнадцать!
— Хорошо, двадцать пять, и это последняя цена! — отрезал я.
— Без ножа режешь! — сокрушенно выдал Лютте. — Хорошо, согласен на двадцать. У тебя их три с собой? Вот все и заберу.
— Итого, в списке уже на сто тридцать семь талеров, — я подвел итог. — У вас еще осталось бюджета на сто шестьдесят три талера. А распродажа-то заканчивается…
— Мне нужно два десятка анестезирующих и десяток антисептических амулетов, — влез в разговор Харен.
— Без проблем, они по пятерке за штуку, полторы сотни на круг, — заявил я цену.
— Сделай скидку, по старой дружбе, — попросил Харен.
— А она была, эта дружба? — с наглой ухмылкой ответил я. — Скидку не дам, полторы сотни с вас. Зато дам сверху по два амулета каждого типа подарком.
— Отлично! — завопил Харен, не давая Лютте открыть рот, а то еще старший испортит весь бизнес.
— Осталось тринадцать талеров… — задумчиво протянул лекарь, еще раз окидывая взглядом выставленные на откидных койках образцы артефактов.
— Есть еще кое-что для вас персонально. Универсальный сшиватель тканей, всего за пятнадцать отдам.
— Это что за зверь такой? — заинтересовался Лютте.
— Вот, гляди, — я вынул из футляра артефакт и протянул его лекарю. Тот вертел в руках рубчатую эбонитовую рукоять, щелкал селектором и нажимал кнопки управления, так и не понимая, что это, и зачем оно нужно.
— Что это? Какой-то хирургический инструмент? — спросил, наконец, Лютте.
— Угадал! — бодро ответил я. — Вот гляди, ты оперируешь. Разрезал, что надо сделал, потом зашиваешь. Так?
— Ну да, — ответил лекарь, пока не понимая, куда я клоню. — Только эта штука шить явно не может. Нет ни иглы, ни нитки, вообще ничего.
— Вся прелесть в то, что ей и не надо шить. Прибор сращивает приложенные друг к другу ткани, да ты сам видел, как это у магов жизни получается.
— Ах тыж… — лекарь длинно и умело нецензурно выругался. — Ты хочешь сказать, что эта хрень просто заживляет ткани? Вот так прям приложил, амулетом вжик, оно и заросло?
— Уточняю, заживляет только чистые разрезы, размозженную рану заживлять бесполезно, только хуже сделаешь.
— Да понятно, я же не совсем дурной! — Лютте возбудился, видя открывающиеся перспективы. — Инструкция есть?
— Держи, — я вынул из футляра буклет и протянул лекарю, тот сразу погрузился в чтение, Харен вовсю подглядывал через плечо начальства. Дочитав буклет до последней страницы, Лютте задумался, потом решительно протянул руку: — Давай сюда накопитель.
Я протянул лекарю батарею с магической энергией, тот вставил ее со второй попытки в рукоять артефакта, после чего схватил Харена за руку, задрал ему рукав и взмахнул откуда-то взявшимся скальпелем.
— Э, медицина, ты в конец охренел? — перехватил я его руку в нескольких дюймов от руки фельдшера. Харен при этом смотрел на начальство совершенно одуревшим взором.
— Как мне еще проверить-то? — смутился лекарь.
— Твои проблемы как, но в моем фургоне членовредительства не будет, — обозначил я свою позицию.
— Слушай, мне бы таких штуки три, хотя бы, — сменил тему Лютте, — а бюджет уже того, кончился.
— Есть два варианта, — ответил я. — Первый: ты получаешь деньги из батальонной кассы и расплачиваешься. Второй: меняю их по бартеру.
— Что хочешь взамен? — оживился лекарь.
— У тебя ведь есть орочьи сонные амулеты? Вот на них могу сменять один к одному.
— Отлично! Тогда давай четыре сшивателя, — Лютте повернулся к помощнику и скомандовал: — Харен, бегом в санчасть, обратно принесешь четыре сонных амулета, понял?
Харен кивнул и исчез за дверью. Его можно понять, любой бы исчез при первой возможности, когда любимое начальство возжелало провести на нем хирургический эксперимент.
— Итого, остается тринадцать талеров, — задумчиво бормотал Лютте, — что бы на них взять?
— Если хочешь мой совет, возьми еще один аспиратор и несколько запасных шлангов.
— Это ты про кровоотсос?
— Про него самого. Незаменимая вещь при операциях. Шланги же — расходный материал, могут порваться, потрескаться, да мало ли что.
— Уговорил, — сказал, чуть подумав, Лютте. — Беру этот, как ты его обозвал, аспиратор и шесть шлангов в запас. Как раз тринадцать талеров выходит.
Тут вернулся Харен, стараясь держаться от начальства на безопасном расстоянии, вручил мне четыре орочьих сонных амулета, я же взамен вытащил из ящика и выложил на откидную койку четыре футляра со сшивателями внутри. Лютте открыл каждый футляр, проверил комплектацию и закрыл, разглядывая мой логотип на крышке. Не мудрствуя, я один в один передрал грифона с логотипа Ругера, заменив только надпись. Красиво получилось, стильно. Футляр из красного дерева, сверху бронзовый грифон и надпись «ван Хар». Возьмешь в руки, и сразу понимаешь, за что такую кучу денег отваливаешь. Все остальные изделия также щеголяли бронзовыми грифонами.
— Харен, тащи их в санчасть, — приказал Лютте и, обращаясь ко мне, — пошли к майору об остальном договариваться.
* * *
Майор был откровенно расстроен. Буквально час назад он раскатал губу на три сотни золотых, явно намереваясь зажучить хотя бы полсотни монет себе в кармен, а тут такой облом, нарисовалась медицина, что и увела всю эту кучу звонкого металла из-под носа. Главное, и не возразишь ничего, сам дал добро на выплату натурой, да и артефакты мои сплошь нужные и полезные, Лютте не даст соврать. Скроив кислую рожу, Ассен вытащил перо и подписал поданный батальонным лекарем список, хлопнув по документу личной печатью.
— Майк, зайди, как только разберетесь с этим всем, — попросил майор. Мы с Лютте отдали воинское приветствие и отправились обратно на стоянку к фургону.
По дороге лекарь остановил марширующее мимо отделение и мобилизовал легионеров переносить приобретения в санчасть. Собственно, там хватило бы и половины народа, но у меня еще две бочки и ящик закуски для майора припасены, не самому же их таскать?
Я выдал по списку все заказанное, семеро солдат нагрузились кофрами и мешками, после чего отправилась вслед за Лютте к санчасти, остальных же я придержал.
— Значит так, воины, берете эти два бочонка и тот ящик, после чего доставляете их майору. Боевая задача понятна?
Служивые невнятно закивали головами, пришлось прикрикнуть:
