тут со двора послышались свист и крики. Кто-то звал меня по имени.
Ага, уже вечер. Это мои кореша явились. Зовут на великую битву.
— Денис, сиди дома! — строго сказала мать из гостиной, где они смотрели телевизор. — У тебя голова разбита, тебе нужен покой.
Вот она, родительская опека. Хоть я был лишен ее в детстве, но теперь понял, что много не потерял.
А я и не собирался выходить.
— Надя, тогда с тебя тоже услуга, — сказал я сестре. — Будь добра, выгляни из окна. Скажи ребятам, что я в обморок грохнулся. Сейчас лежу без сознания.
Надя удивилась. Посмотрела на меня круглыми глазами.
— А ты что же, не хочешь с ними идти? — спросила она. — Ты же с родителями лаялся, лишь бы на улицу выйти. А теперь не хочешь?
Я кивнул.
— Конечно, не хочу. У меня теперь другие приоритеты. Ну, иди, скажи им. А то они весь двор на уши поставят.
Надя развернулась к балкону.
— Словечко-то какое узнал, приоритеты! Ладно, прикрою тебя. Не боись.
Она вышла на балкон, наклонилась над перилами.
— Чего разорался, Костя? Не может Дениска выйти. Он сознание потерял, лежит в кровати.
Крики внизу умолкли. Я слушал, как ребята озабоченно переговаривались между собой. Наконец, они пришли к нужному решению.
— Ладно, пусть выздоравливает! Мы потом зайдем.
Я снова улегся на кровать. Надя вернулась в комнату, закрыла дверь на балкон.
— Я из-за тебя людям в лицо вру. До чего дожила.
Я глядел в потолок. Думал, что делать дальше.
— Ничего подобного. Я и в самом деле получил травму. И мне надо отлежаться, а не шляться с приятелями по подворотням.
Надя направилась к выходу.
— Давай, выздоравливай, больной.
Я остался лежать в комнате и думать. Голова немного раскалывалась от боли. Угрызений совести за обман товарищей я не испытывал.
Как я помнил из опыта общения с дворовыми, вся их бравада скоро сдуется. Они пойдут не на драку, а в ближайшую пивную. А это мне совсем ни к чему.
Что мне надо сделать, так это записаться на плаванье. Для того, чтобы хорошо играть в шахматы, надо иметь здоровое тело. И отличную дыхалку. Выносливость и развитые мышцы.
Все это дает плавание. Или бег. Вот этим я и собирался завтра заняться.
Глава 5. Очередная тренировка
Утром я первым делом отправился снова в шахматную секцию. За ночь я отлично выспался. Шишка исчезла. Голова уже не болела.
Единственное, что мешало, так это воспоминания во сне. Воспоминания из детства погибшего Архарова. Я понимал, что это чужие воспоминания. Но ничего не мог поделать.
Встал, вышел на пробежку. Встретить вчерашних корешей не опасался. Они наверняка вчера устроили грандиозное побоище. Но только не с соперниками из архитектурного, а с портвейном.
Зуб даю, сидели допоздна на лавочке в скверике. Бренчали на гитаре и болтали с девчонками со двора.
Я ожидал, что физическое состояние моего тела будет не ахти. Но нет, вполне прилично. Сказывалась молодость. В таком возрасте можно не спать ночами и все равно давать приличные результаты. Здоровья валом.
После пробежки позавтракал. Яичница, жареная колбаса. Ароматное какао. Мать поглядывала на меня с тревогой, но помалкивала. Только спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
Я пощупал затылок.
— Все в порядке. Гораздо лучше.
Сегодня воскресенье, выходной. Все отдыхают. Но Муромцев обещал быть на месте. Хорошо, что сегодня не надо идти на учебу.
И воспитанников в секции должно быть немного. Я могу спокойно поговорить с наставником.
— Ты бы поспал еще, сынок? — с надеждой спросила мать.
Я покачал головой.
— Дела, дела… Я хочу записаться на плавание, — глянул на отца. Он сидел напротив за столом. Как и обычно, шелестел газетой. — Это полезно, как для футбола, так и для шахмат.
При последнем слове отец тоже глянул на меня. Я ведь намеренно его добавил. Хотел проверить его реакцию.
Сегодня отец был гораздо спокойнее. Отложил газету. С хлюпаньем отпил чаю. Снова остро зыркнул на меня.
— Ну давай. Плавание — это полезно. Тут ничего не скажу. И вообще, если ты будешь заниматься спортом, то молодец. Главное, чтобы не в ущерб учебе. Ну, и с шахматами все-таки подумай там.
Ладно, с ним бесполезно спорить. Я поднялся из-за стола, переоделся и, как сказал, отправился в клуб.
Как и я предполагал, народу мало. С десяток человек. Все парни. Сидели за столами, играли друг с другом, подперев головы руками.
Муромцев не ходил между ними, а тоже сидел за своим столом. Заполнял бумаги. Надо полагать, в его работе тренера полно писанины и бумагомарательства.
К чему еще предстоит привыкнуть, так это к отсутствию компьютеров и смартфонов. В двадцать первом веке любой наладонник может сравниться по силе игры с мастером.
А то и превзойти его. Если программа установлена крутая. Но в этой реальности об этом пока только мечтают фантасты.
— А, наша темная лошадка прискакала, — заметил меня тренер. Волосы у него все так же буйно цвели на макушке. Поздоровался, спросил: — А ты чего пришел, неужто заниматься?
Я кивнул. Прищурился, внимательно поглядел на тренера. Каково ему теперь? Готовил Яковлева на турнир района. А тут на тебе, выскочка появился. В моем лице.
Как поступит Муромцев? Будет теперь палки в колеса ставить? Или все-таки поможет?
Сильно рассчитывать варианты беседы я не стал. И так все понятно. Либо он на моей стороне, либо нет. Сейчас выясним. Поэтому я бухнул сразу:
— Хочу на чемпионат Союза попасть. Помогите, пожалуйста.
Муромцев удивленно посмотрел на меня. Другие парни оторвали головы от досок, посмотрели на меня. Кто-то недоверчиво заулыбался. Кто-то заметил:
— Эва куда замахнулся! Может, сразу, против Путте Редди?
Муромцев грозно глянул на остряка. Тот сразу заткнулся. Тренер задумчиво запустил пятерню в непокорную гриву, провел рукой.
— Ну-ка, давай проверим тебя, Архаров. Ты у нас все время сзади плелся. А теперь вперед вырваться хочешь. Так не бывает. Если докажешь, что можешь — помогу. Нет — не обижайся.
Он выдвинул на середину стола шахматную доску с расставленными в комбинации фигурами. Кивнул.
— Давай сыграем. Ты белыми. А там видно будет. Только в игре можно узнать человека.
И принялся расставлять черных по порядку. Я ожидал нечто подобное. Испытание на прочность. Конечно, куда без этого.
Поэтому спокойно уселся напротив. Тоже начал расставлять белые фигуры. Несколько студентов бросили свои доски, поднялись и подошли ближе. Муромцев нахмурился, но промолчал.
Я расставил белых. Выровнял коня на клетке, чтобы стоял посередине. Машинально предупредил:
— Поправляю.
Муромцев чуть кивнул.
— Давай, начинай.
Я поглядел на шахматы. И, как всегда, погрузился в происходящее с головой. Будто нырнул с яхты в чистую, прозрачную воду тропической бухты.
В этот раз место сражения не было идеально гладким. Совсем наоборот. Индийский лес. Много зарослей и деревьев с густой листвой.
