пошел к вагончикам тракторной бригады, с трудом вытаскивая ноги из грязи, на ходу вытирая руки ранее брошенной тряпкой, наверняка от души матюкаясь. Было хорошо видно как он открывал рот.
Тем временем наш автомобиль свернул с полевой дороги и заехал на площадку тракторной бригады. Увидев нас, люди практически мгновенно нас окружили. Практически все были в рабочей одежде. Лица у всех были крайне напряжены, пара человек крайне злобно смотрели на нас. Но Завируха умело завладел их вниманием, толково разъяснил ситуацию и объяснил план действий.
— Как видите вместе с нами к вам приехали товарищи военные, они нас защитят и в обиду не дадут!
Назад, мы ехали уже небольшой колонной.Передвигались лесом, придерживаясь старой колеи и меньше чем через час уже были в расположении дивизиона. Сразу по прибытии как в омут, окунулся в водоворот событий. За те пару часов, пока меня не было, мир вокруг дивизиона сильно изменился. Из всех докладов, два были наиболее важными: первый — о том, что немцы несмотря на понесенные потери от ударов нашей авиации по танковой дивизии, все таки, собирают ударный кулак и в ближайшее время будут наступать, а второе — в соседнем селе, начал размещаться крупный штаб наших войск.
От размышлений, за что в первую очередь хвататься меня отвлек старшина дивизиона.
— Товарищ подполковник! Вот! — он поставил к моим ногам чемодан, с которым обычно офицеры и прапорщики уходят на учения.
— Чей это?
— Лейтенанта Негурицы.
— Зачем вы это мне принесли?
— Там у него много военных мемуаров, может пригодятся?
Не долго думая, я решительно отрыл крышку и под личными вещами, на самом дне обнаружил несколько томов. Среди них были воспоминания двух маршалов Москаленко и Баграмяна, а также, по моему совету купленная книга легендарного генерала Петрова «Прошлое с нами».Судьба его уникальна. Он стал единственным офицером, который продолжал воевать на передовой после того, как лишился обеих рук.Закончил Великую Отечественную, если мне не изменяет память, на Одере в звании майора с двумя звездами Героя на груди. В то время ему едва исполнилось 23 года. И тут меня пронзило озарение! Бл...ть!!! У меня самого в личных вещах, у этого самого старшины лежит бесценный для всех конспект работы «По опыту ведения боевых действий войсками 5-й армии Юго-Западного фронта в июне—сентябре 1941 г.».Которую я очень подробно законспектировал готовясь поступать в академию. Мне это удалось, не смотря на гриф «ДСП». И сейчас я вместе с старшиной бежал к его машине, где хранились личные вещи.
Мои руки так тряслись, что я чуть не разорвал тетрадь конспекта. Так где же это? Ага… вот!!!
Моей рукой и шариковой ручкой были подробно записаны действия наших войск и противника. Оставив старшину в полном недоумении, я со всех ног рванул к нашему штабу.
— Товарищ подполковник, «Кундуз» на связи. — сообщил мне Едрихин.
Выслушав его подробный доклад, и имея полное понимание текущей обстановки в его квадрате обрисовал ему общую обстановку. Положив трубку полевого телефона, хотел обратиться к начштаба, но тот внимательно изучал мой конспект. Дождавшись пока он все не прочитает, задал вопрос: — Что скажешь, Александр Сергеевич?
— Вовремя, очень вовремя Макарыч!
Посоветовавшись с Едрихиным, вышел на связь с генералом Лакеевым: — Здравствуйте товарищ генерал.
— Здравствуйте.
— Я получил данные, что противник, несмотря на полученные потери, от авиаударов в районе Черникува, намерен перейти в наступление. Нельзя ли продолжить нанесение ударов по танковой дивизии противника?
— Товарищ подполковник, хоть вам и не положено это знать, но у меня приказ осуществить прикрытие с воздуха наши войска, которые форсированным маршем выдвигаются к границе. В течении двух суток практически все истребители будут заняты. Вполне возможно, что придется отозвать и те машины, которые находятся у вас.
— Разрешите вопрос?
— Говорите.
— Почему так долго будут заняты истребители, ведь марш форсированный?
— Потому что, хоть дивизии и положен по штату автотранспорт, но машин у нее нет и марш она совершает как обычная пехота. Все ясно?
— Если цифры с вашего хвоста и хвоста одного майора написать последовательно, то это будет то, о чем мы сейчас говорим?
Номера на хвостовом оперении самолетов генерала Лакеева и майора Архипенко 13 и 5. Таким образом ГГ кодирует информацию о номере 135 стрелковой дивизии, которая в РИ только к вечеру 23 июня смогла выйти передовым полком к местечку Локачи, уже занятым разведбатом 299 пехотной дивизии вермахта.
— Допустим.
— Как далеко находится сейчас находится эта дивизия, сколько там людей и куда ей необходимо прибыть?
— У вас подполковник есть конкретное предложение?
— Да.
— Думаю, Вам лучше обратиться в штаб соединения, он сейчас находится рядом с вами, в двух километрах восточнее.
Ага! Вот что за штаб расположился в Локачах. Получается, если марш совершает дивизия и её штаб при ней, а штаб армии, со слов Лакеева находится в Луцке, то это штаб корпуса.
— Товарищ генерал, просьба к Вам.
— Слушаю.
— Поскольку я не могу оставить свое хозяйство, не сможете ли Вы, чтобы ко мне подъехал представитель этого соединения и мы вместе согласовали вопрос быстрой переброски войск.
— Вы действительно в состоянии это сделать, подполковник?
— Да, товарищ генерал!
— Хорошо, я сейчас это организую.
— Товарищ генерал, еще одна просьба!
— Да?
— Пусть дадут представителю указание, ответить на некоторые вопросы связанные с дислокацией и численным составом соединения, которое необходимо перебросить.
— Без этого действительно нельзя обойтись? Это, как Вы понимаете, секретные сведения не подлежащие разглашению.
— Нельзя.
— Ждите, я перезвоню.
Уважаемые читатели, последующие главы будут платные...
Капитан Элькин
Глядя с огромным удовлетворением на ход боя, я уже во всю скрипел мозгами, как еще потянуть время до вечера. Нечволодов, во время последнего сеанса связи подробно обрисовал обстановку вокруг нас, и я честно говоря сильно струхнул. Лучше бы я знал по-меньше, было бы намного спокойнее.
Отец
