не дадут. Но с другой стороны и иного выхода пока тоже не находил. Зато подумал о том, что под видом продажи собственного наследства, вполне могу подсунуть и кое-что лежащее сейчас в сундуке. И это в какой-то мере радовало меня. Во всяком случае, вселяло, кое-какую надежду на то, что в этот раз подобная продажа произойдет без каких либо эксцессов. К тому же немного нервировало то, что в этой реальности тоже был издан указ о обязательной продаже золота государству, по фиксированной цене в в двадцать два доллара за тройскую унцию. То есть чуть больше семи долларов за грамм. В моем распоряжении имелось около двадцати килограммов золота. То есть только за него, я должен был получить примерно сто сорок тысяч долларов. В принципе, подобная сумма перекрывала все мои нужды на сегодняшний день с огромным запасом. Учитывая же то, что кроме золота имеются еще и камни, которые не подпадали под действие этого указа сумма должна была возрасти как минимуми вдвое. Так что в принципе меня все устраивало.
Именно поэтому, на ближайшем же перекрестке, я выбрал направление на Сан-Франциско, и поехал добывать деньги. Описывать дорогу, как мне кажется не имеет особого смысла. Большей частью она проведена по горной местности Сьерра-Невады, и представляет собой постоянные серпантины, изредка спускающиеся в крохотные долины, и вновь поднимаясь к снежным вершинам гор. В итоге чуть большем двухсот миль пути потребовали от меня такого напряжения, что зарекся на ближайшее время, вновь забираться в горы. Хотя все же придется это сделать, потому что иной дороги на основную территорию страны, кроме как через горы, я пока не нашел. Достаточно длительную остановку я сделал лишь неподалеку от Фремонта, съехав с трассы и углубившись на пару километров в лес по какой-то второстепенной дороге. Выбрав довольно неприметное место, загнал машину в лес, вытащив из багажника сундучок, долго перебирал его содержимое. Монеты, оказались довольно потертыми и судя по некоторым надписям на них, скорее испанского происхождения. Очень понравились женские серьги из золота, украшенные зелеными и розовыми мелкими камешками, в виде небольшого стебелька какого-то растения, с крохотными розовыми бутончиками. Взяв в руки, и приглядевшись к ним, с отвращением бросил обратно в сундук. Тут же захотелось вымыть с мылом руки и забыть навсегда об этом сундуке. На одной из сережек, находился ссохшийся комочек, как мне показалось кожной ткани. Вполне возможно, что я ошибаюсь, потому что судя по надписям на монетах, содержимому этого сундука, по меньшей мере, лет двести. И вряд ли за это время могло что-то подобное сохраниться. Но мне показалось, что это ссохшийся кусочек кожи от вырванных их ушей серег. В итоге переборов себя, я выбрал несколько камней. Два из них без какого либо окраса, лишь чуть мутновато-белесые, были размером с ноготь большого пальца и оставляли царапины на стекле. Вернее на зеркале заднего вида, которым я пожертвовал для своих экспериментов. Еще с десяток камней чуть поменьше яркой изумрудно-зеленой расцветки, и наконец, один довольно крупный, чуть вытянутый кристалл, насыщенно рубинового оттенка. Немного подумав, наковырял в этой груде еще полтора-два десятка разнокалиберных разноцветных камешков, выбрал несколько золотых и серебряных монет, и решил на этом остановиться. Сундук, я прикопал шагах в двадцати от этого места, постаравшись, как можно точнее запомнить место его захоронения. После чего сев за руль, покатил дальше. Во Фремонте, зашел в магазин канцелярских принадлежностей, и простой холщовый мешочек, отдав за него десять центов, но зато на нем не было, никаких опознавательных знаков и он вполне мог сойти за любой другой купленный тоже где угодно.
На этот раз я решил остановиться в центре города неподалеку от банка. Сняв номер, сразу же привел себя в порядок и завалился спать, потому, как день клонился к вечеру, и я решил, что свои проблемы лучше начинать решать с утра.
Особенных проблем, действительно не было. Не считать же за проблемы то что, для того чтобы правильно оценить, согласовать цены, и продать камни, слитки, и кое-какую бижутерию, в основном взятую с «Морской жемчужины» пришлось затратить не один-два дня как я предполагал на самый худший случай, а целую неделю. А первый же вопрос, который мне задали в банке, звучал как:
— Откуда у вас все эти драгоценности, сэр.
— Это все, что моя семья сумела сохранить после отъезда из России, после свершившегося там переворота в 1917 году. — Произнес я несколько скорбным голосом. — Я понимаю, что все это трудно доказать, но тем не менее это так. Мы долго жили в Харбине, а после смерти моих родителей я решил переехать сюда в США, Китай начал выдавливать русских со своей территории, и потому я уехал, тем более, что немецкий язык можно сказать родной для меня.
— А, как же тогда паспорт, с гражданством Германии?
— Мне его выписали в Харбине в 1920 году, в немецком консульстве. К тому времени Российские документы оказались недействительны, пришлось озаботиться тем, что было возможно. Насколько я знаю это достаточно легко проверить.
Не знаю, насколько мои слова были убедительны, но так или иначе, банк согласился реализовать имеющиеся у меня драгоценности, и скупить золото по заявленой правительством цене. Правда, учитывая то, во что это вылилось для меня, выгода банку была неоспоримой. Так или иначе, уже к концу недели, мое состояние перевалило за триста пятьдесят тысяч долларов. Причем банк, как оказалось, брал комиссию, за продажу, за работу оценщика, за экспертизу еще за какие-то услуги, и даже учел будущие налоги, декларацию на которые я должен был подать уже через несколько месяцев. И хотя в итоге доля банка с учетом всего вышесказанного составила около шестидесяти пяти процентов, и я был вынужден с нею согласиться, потому что прекрасно понимал то, что иначе все это продать просто невозможно. Ладно золото. Согласно указа его были обязаны купить в любом банке, а вот с камнями наверняка были бы проблемы. Да и имелось у меня подозрение в том, что откажись я от этой сделки и мне вновь придется доказывать законность наличия у меня всех этих вещей. Но если в банке удовлетворились только моими словами, то повторные доказательства пришлось бы предоставлять фискальным органам, и я далеко не уверен, что все разрешилось бы благополучно. Зато теперь на моих счетах есть вполне приличная сумма, которой должно хватить на большую часть моих запросов, плюс я могу не беспокоиться за уплату налогов, потому что по договору, банк проделает эту операцию самостоятельно. Правда из всего того, что я смог вывезти зарубеж, у меня остался только кулон на толстой цепи, который я не снимал с того самого момента, как впервые надел его в штаб-квартире адмирала, и кольт с дарственной надписью от полковника Каппеля.
Пока же, зачислив на мой счет полагающиеся мне деньги, я покинул сей банк. Причем прощание, на мой взгляд, было более теплым, чем встреча. Теперь, первым делом нужно было решить, куда отправиться дальше. Причем не просто прокатиться по стране, а найти место, которое бы послужило мне пристанищем на долгие годы. Раньше, когда я только собирался отправиться в эту страну, мне очень хотелось оказаться в пригороде Нью-Йорка. А остров Статен-Айленд, о котором я узнал из нескольких книг, вообще казался недостижимой мечтой.
Уже выйдя из банка, и сев в свой автомобиль, потянулся за сигаретами, некоторый запас которых постоянно находился в бардачке и случайно обнаружил там, два десятка золотых и серебряных монет, взятых из сундука и брошеных в перчаточный ящик, потому, что они оттягивали мой карман. Там же они были и благополучно забыты. Еще раз взглянув на них, решил позже забросить их обратно в сундучок, а пока полежат и здесь.
Все-таки Сан-Франциско необыкновенно красив. Я пока видел не так много городов в стране, но здесь было действительно интересно. Много позже я вспоминал этот город и удивлялся тому, что у него нет ни верхнего, не нижнего города. Если в том же Лос-Анжелесе четко и ясно здесь ап-таун, а здесь даун-таун, то здесь я его так и не нашел. Все это, наверное, потому, что весь город построен на холмах, и ты то оказываешься наверху, то снова съезжаешь вниз, а через каких-то сотню метров вновь оказываешься на какой-то горе. И здесь столько верхних и нижних городов, что проще вообще не обозначать его наличие, чем
