На бровях… Это… фуражкой хоть прикрой, блядь. Нет фуражки? Где фуражка? Пачпорт наш! Не разумеешь ни хера. В перевязку надо… без фуражки.
— Стекло? Во как! Не чую стекла! Хер с ним, с стеклом. После вытащим! Газуй, газуй. На***уй перевязку. Нельзя мне в перевязку, разумеешь, блядь: ва — а–просы пойдут.
— А всё равно пойдут вопросы. А помрёшь еслив, мне что, тебя хоронить? Или в воду? Мать нашу… Ну, попали… Как тебе лучше? А, это… на работу завтра идёшь, шеф? А чё, скажи мне вот… по секрету… где золотишко?
— Ты что! Дура! Скостись! На работу! Ха! Придумаю что — нибудь. Гриппом заболею. Температуру натру. Я знаю как… В детстве вот мамку…
— Мамку, мамку! И не думал, что у начальников мамки есть. Дурак ты, а не начальник «чекадела» с мамкой вместе своей. Куда мать смотрела. Сидел бы щас в стойке, микстурки бы выдавал. В перевязку! Чхи!
— Давай, Насос, мчхи, мчхи кобылу, только не в больницу давай! Мы на чём ща?
— Успокойся, не сразу: сначала переодеться чу — у–уток (снова поворачивали). На тебе ж следы! А там сиди тихо, дураком прикинься, фуражку… Где фуражка? А, понял, извини, брат… А по фуражке — то тебя смогут найти.
— Сам таков. На фуражке я хлоркой подтёр. Не разобрать. А по маузеру ещё лучше найдут… на нём номер, а — а–а, он в карте, бля!
— В перевязку надо… — настаивает Насос. — Помрёшь… дураком прикинься там и молчи в тряпку… Прикид сменишь. У меня в деревне такой прикид… Хер разберёшь… Держись, сворач…!
Визжат диски.
За поворотом: «А золото всётки где, шеф? А?»
— Какое, нахер! Нет там золота. Стёпка наёб, падла. Одни кирпичи и блестяшки, пусто, бля. Так что говоришь, что это я Стёпку положил? А он мне что — то пытался сказать этот Стёпка… Типа, что не он это, и не при делах, и типа, что засада не от него… Какого хера бы тогда ему погибать от засады… От меня он, Насос, лёг. А потому что дурак был и всех подставил… дураком и помер…
— Ты сам это сказал уже тыщу раз, что Стёпку просквозил… типа нечаянно, подтолкнули тебя, да? Горилл твой подтолкнул… Верю, верю, только помалкивай, силы береги, у тебя кровь хлещет, зажмись, но мы быстро, Кожан, уже быстро, Кожан, слышь! А мозги разуй, только не напрягайся. Про остальных я ни хера не понял… Чё их? Кто? Горилл ебанул?
— Точно не я их, Насос. Сто процентов. Раз стрельнул…
— Ну, ты достал уже со своим «одним разом», шеф. Пластинку смени.
— Наших пацанов Антихрист разложил, Насос… Как блины на сковородку. Быстро так, я и заметить не успел. Только отвернулся на секунду, а там: дынц, дынц и адью! Горилла! Чичи! Дымило всё! Пылью. Кирпич. Апчхи! Вишь, морда в пылищи!
— Разложил, так, говоришь… блинами? И чё, живы они, блины эти?
— Хер его знает. Сами если выживем, так может завтра втихушку заглянем. Или сам съездь, Насос. Тебя никто толком не видел. Только не на газоне своём. А пешочком и переоденься… Говорю, завтра всё!
— Сёдня точно выживем, раз ты по дороге не помер. Крепкий котяра! — уверенно сказал Насос и подмигнул, — мы уже к Холмам подъезжаем. Кресты вижу, могилы… Там батя. Он не сдаст. Сам таков… только на пензию вышел. Староват и ручки стали дрожать… карманник из него никакой, не говоря уж про… щипач он был славный… Чё, не слышал, чёль? Ну, ты, шеф, даёшь! Перевяжет он тебя, приоденет, а завтра посмотрим… Ты легенду готовь, если сможешь… А нет, так батя мой тебе слепит… У него башка — у–у — у! А я — то точняк с утра тудысь двину. Глядишь, чего нарою. Золотишка, говоришь нет, ну? А я вот возьму, да втихушку и проверю. Если там, кнешна — а–а (свернули круто вбок) мусоров нет…
— Въезжаем, Кожан! Ну чё? Живой ещё?
Молчание. Стон есть. Слабый — слабый.
— Тут нас никакой антихрист не найдёт. Ни твой Чека, Может, бросишь нахер Чека. Чего тебе там? — начал базар Насос, вытягивая из кабины совсем одурелое и дрожащее, как при виде старухи с косой, тело шефа. — Батя! Вспомогни! Гости к тебе!
Вылез из хибары волосатее чёрта дед. На босу ногу обрезки валенок, с ружьём. На кладбищах щас тоже опасно.
Сильно покачнулось мнение Насоса об Кожане. Уж он, будь там, не растерялся бы ни на грамм. А с другой стороны, и хорошо, что стоял на стрёме! Жив Насос. И даже не изрешечён Насос дырочками от пуль. Не то чтобы дырочки, ни одной царапинки! Повезло, как в сказке.
***
В окнах ратьковского дома, что на Комиссарьей улице и во дворах его нахально загорался свет. Не было б зимы и стрельбы, много бы народу выперло с квартир. Чека, блин!
Не придумали ещё такого Антихриста, чтобы страшнее рабоче — крестьянского молота революции был.
CODA
Один пластилиновый человек у мальчиков согласно «Пакту о ведении честной переписи населения и войск» равнялся одному миллиону жителей или десяти тысячам воинов. (Комментарий Славки Обалдуевой, далее «СА»)
Ссылка на некоторую территорию в романе «Осень Патриарха» Г.Г. Маркеса.
Намёк на Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, где словосочетание «беспамятная собака» вставили назло издателю шутники — составители.
Коробка для качественных конфет.
Намёк— выдумка на преподавательский головной убор.
Даша не делает разницы между динозаврами и зверьми.
Особого вида морские карты.
Разновидность мягкого фарфора.
Вид клея на основе органических веществ.
Элементарная тайнопись, часто используемая старообрядцами, основанная на основе замены согласных букв другими. «Мудрая литорея» — чуть более усложненная схема.
— Родные ангелочки (фр.)
…А не слышали ли вы нечто вроде взрыва? (фр.)
— Какой взрыв, деда Макар? (фр.)
— Я месье, не забывайте… (фр.)
— Грохоток, месье деда Макар. Смотрите вон: тучка вдали встретилась с другой… (фр.)
