Удивляетесь, отчего «бесноватый фюрер» так легко выпустил почти загнанную добычу? На самом деле он хочет переварить то, что у него уже есть. Как минимум, построить трубопровод от ливийских месторождений нефти до Рейха по дну Средиземного моря. Кроме того, вовсю ведутся работы над Бомбой. Так что к вопросу Ирака и Индии можно будет вернуться года через два. Ведь все идет к тому, что уже летом 43-го Бомба у Гитлера будет. А в СССР, возможно, она будет даже в этом, 42-м. Не потому, что там ученые лучше, а потому, что Гитлер не поручил своим яйцеголовым создать урановую Бомбу, и в Рейхе создают сразу плутониевую. Она дешевле получается. А в СССР параллельно создают и урановую, и плутониевую. Но так как для урановой действующий реактор не нужен, то и Бомба будет раньше. Хотя, конечно, дороже. Реактор ведь и сам по себе ценен, без Бомбы.
Кстати, раз уж вспомнила об этом. Вот эта фраза, практически шаблон – «бесноватый фюрер». Знаете, я еще когда советские фильмы про войну смотрела, всегда поражалась тому, как этот жалкий и откровенно глупый человек смог обмануть и запугать немецкий народ. Причем так обмануть, чтобы оставаться у власти больше десяти лет. Как такое могло произойти?
Ответ оказался очень простым. В советских фильмах Гитлер показан, мягко говоря, не вполне правдоподобно. Но в фильмах, если это не откровенные комедии (хотя комедия о Гитлере – само по себе отвратительное явление: это не тот человек, над которым можно смеяться), так вот, в фильмах хоть какие-то приличия соблюдались. А вот в Петькиных альтернативках у некоторых авторов просто откровенно сносило крышу.
И в истерике Гитлер на полу бился, и половички в Рейхсканцелярии жевал, и слюни пускал, и носовые платки грыз постоянно. Очень некрасиво. Наши прадеды давили фашистов четыре года. Кого давили? Вот это ничтожество? Причем если он такой, то его генералы, значит, еще глупее, раз позволяли такому недоумку собой командовать, так получается? Не стыдно? Перед собственными предками не стыдно?
Да ну… Не хочу продолжать про это. Я когда в очередной альтернативке доходила до того места, где Гитлер начинал сосать палец или орать что-либо вроде: «Сталин – идиот!», то… как правило, на этом мое знакомство с данной книгой и заканчивалось. Если автор не в состоянии быть хоть чуть-чуть беспристрастным по отношению к Главному Злодею, то, значит, и Главный Хорошист у него выписан откровенно убого. В общем, нет веры такому автору. Ни в чем.
Извините, отвлеклась. Итак, два часа назад, насколько мне известно, война закончилась. Риббентроп сразу позвонил Гитлеру, а тот мне. Впрочем, боевые действия уже три недели не велись. Действовало соглашение о прекращении огня. Все это время утрясали условия мира. А Гитлер еще специально время тянул, сегодняшнего дня ждал.
Почему тянул и зачем ждал? Знаете, у него оказалось весьма оригинальное чувство юмора. Это нечто вроде шутки, хотя ее смысл в этом мире могу понять лишь я. Гитлер посмеялся над Историей. И теперь у Рейха есть новый государственный праздник – День Победы. Он будет каждый год отмечаться 9 мая.
Хотя мне немного жаль нашей замечательной песни «День Победы», которую так и не напишут. Впрочем, вспомнив цену, которую мы заплатили за эту песню, я посчитала такую жертву вполне приемлемой. Другую песню напишут. Еще лучше.
А наш «День Победы» я спела Гитлеру, но тот ни фига не понял. В этой песне главное – слова. Но Гитлер по-русски почти не понимает, а в моем переводе на немецкий песня не звучит. Да и пела я без музыки, и голос у меня не подходящий. Я же не Лев Лещенко и не Иосиф Кобзон.
Кстати, насчет песен. Новости по радио наконец-то закончились, и диктор объявил, что сейчас будут передавать песни из советских кинофильмов. Во, то, что надо! Послушаем. А то я по нашим песням скучаю. Просила в будущем скинуть мне сюда какую-нибудь считалку, пусть даже и совсем ублюдочную – только музыку слушать. Так не дали! Регрессоры позорные! А теперь уже и не кинут. Нда. Некому кидать. Схопнулось мое окошко, вот!!
Как-как? А вот так! Нету его больше. Это 8 марта случилось, как сейчас помню. Такой вот подарочек. Не знаю я, что там у них произошло. Как обычно, поднимали стандартную восьмитонную болванку, я ее рукой касалась. Ее уже с той стороны подцепили, она без подъемника нашего стала подниматься. И когда от болванки осталась примерно треть, эта треть вдруг упала вниз, прямо на платформу подъемника. Не удержалась там и скатилась на землю. Хорошо еще, что не на меня, а то придавила бы. Она ж тяжелая.
Вот и вся история. Больше я ничего не знаю. С тех пор я просто самая обычная девочка. Нет у меня теперь окна в будущее.
Испугалась, конечно, сначала. Сразу вспомнила все свои старые страшилки про подвалы гестапо. Мелькнула даже мысль застрелиться, пистолет-то у меня был. Пользоваться я им не умею, но уж один-то выстрел в упор сделать смогу. В себя я не промахнусь.
Не застрелилась. Страшно. Не хочу умирать. Гитлеру я позвонила. Тот велел мне возвращаться домой и ждать его. За те два часа, что он ехал, я вся извелась. Четыре раза пистолет доставала. Один раз даже дуло в рот себе засунула. Но не выстрелила. А когда увидела в окно прибытие кортежа Гитлера, кинула пистолет на кресло и села на него. Может, достать успею?
Гитлер же, едва войдя, прямо в плаще, сразу полез обниматься. Поднял меня с кресла, обнял, поцеловал в щеку и… увидел то, что на кресле лежало. И все понял. Дура ты, говорит, Эльза. Ты же моя дочь. А я сразу разревелась. Вспомнила своего настоящего папу, Петьку, деда Мишу, бабу Сашу. Хрюшу вспомнила, я и по ней скучаю. Мне ведь теперь никогда, никогда не увидеть их. Я тут застряла навсегда! Гитлер прижимал меня к себе и молча гладил по голове. И так у меня все в мозгах перемешалось – и папа, и Гитлер, и Хрюша, и торт «Прага», который так любил Петька, и глупый, но честный и смелый прадед Алешка, и пистолет на кресле, и подвалы гестапо, что в тот раз я впервые в жизни упала в обморок.
Очнулась я лишь утром следующего дня в собственной постели. Вчера вызванному ко мне доктору объяснили, что у меня было сильное нервное потрясение. Тот сказал, что ничего страшного, бывает. Мне просто нужно поспать. И вколол мне какое-то снотворное. Вот я и провалялась до самого утра.
Едва я успела позавтракать, как вновь приехал Гитлер. Он еще раз объяснил мне, какая я дура. Наверное, это вчера на меня так шок подействовал от потери окна. Сегодня я была более адекватна и способна к логическим рассуждениям. Нда. Действительно, чего я этих подвалов боялась? Зачем меня отправлять туда? Что интересного можно у меня там выпытать? Никакую Страшную Тайну узнать у меня невозможно. Я ее просто не знаю, этой тайны.
Нет, когда я только свалилась сюда 22 июня, смысл отправить меня к Мюллеру был. Тогда я много чего могла рассказать о грядущей войне. Возможно, немцы даже с моей помощью и Москву бы захватили, и Ленинград, и Сталинград. Правда, войну все равно проиграли бы, я не сомневаюсь. Пусть Берлин наши взяли бы не в мае 45-го, а в июле 46-го. Не важно. Финал все равно был бы таким же. Жертв только больше было бы, вот и все.
