Она висела в пустоте между мраком и ослепительным светом, и ни сверху, ни снизу, ни вокруг не было ничего, кроме искр далеких звезд, бесстрастно наблюдающих за ней. Она падала через миллионы безмолвных лет, а звезды вокруг лениво ползли, складываясь в причудливые узоры созвездий. Она знала, что пройдет полный круг, и этот калейдоскоп примет первоначальный вид. И так будет всегда. Десятки и сотни раз. Она будет вечно неподвижно висеть и одновременно падать, и ей никогда уже не суждено увидеть край пути, и ничего не изменится до конца вечности.
Проснись!
*****
Майя распахнула глаза с жутким ощущением, что ее кто-то разглядывает. Все также звенели цикады, орали вдалеке лягушки. Девушка прижала руку к груди. Сердце билось часто-часто, словно собиралось сорваться со всех своих вен и артерий и выпрыгнуть из груди. Затаив дыхание, Майя огляделась. Никого вроде бы. Очередной раз обругала себя. Надо же, опять умудрилась заснуть. Когда-нибудь ведь допрыгается. Она поднялась с земли, отряхнула комбинезон. Потянулась, и не смогла сдержать стона, болело избитое от многочисленных падений тело. Ладно, перетерпит. Но что это было? Что за странный сон? Майя поднесла запястье с часами к самым глазам, силясь рассмотреть положение стрелок. Рассмотрев, присвистнула: «Ни фига себе, второй час! Ну, ты мать даешь! Спишь сладко и спокойно, прям, как на лекции. Пора собираться, однако… и не смогла сдержать усмешки. Собираться? Нищему собраться — только подпоясаться. А ей и подпоясаться нечем — ремень с пустой кобурой подарила «петухам».
Она проверила свою жалкую амуницию и уже собралась в путь, как вдруг, откуда-то из недалеких кустов раздался резкий, скрежещущий, какой-то отчаянный рев ли, визг ли. Перекрывая разливы цикад, он заметался, забился под ночным небом, и также внезапно стих. Майю пробила крупная дрожь, по взмокшей спине пробежали мурашки. Согнувшись, стараясь стать совсем маленькой и незаметной, она кинулась бежать. Минут десять она неслась не разбирая дороги, продираясь сквозь кусты, перепрыгивая через стволы павших деревьев. Бежала, как ей казалось, из последних сил, хрипло дыша и утираясь грязным рукавом, чтобы пот не щипал глаза. В ушах все стоял страшный предсмертный вопль неведомого существа. Под ногами захлюпало, и Майя поняла, что снова оказалась на болоте. Замедлив шаг, она стала судорожно соображать, что же ей теперь делать. Сверившись с компасом, поняла, что бежала откровенно не в ту сторону, отклонившись вправо почти под прямым углом. Дальнейшие метров сто, она двигалась по узкой возвышенности, которая выступала из болота, словно хребет огромного динозавра. Как только путь пересекла едва заметная, тропинка, ведущая в нужную сторону, Майя незамедлительно свернула на нее. А тут и болотистая полоса закончилась. Вздохнув с облегчением, девушка с бега перешла на шаг, поминутно сверяясь с компасом, и пытаясь понять по звездам, туда ли она движется. Где же этот проклятый «источник»? А если она уже прошла мимо, не заметив его скрытых туманом очертаний? Помнится, он был у самого берега. Если она выйдет к воде, то по берегу сможет добраться до него в любом случае, пусть даже придется дождаться утра. Майя то и дело останавливалась и прислушивалась и, понемногу, ей даже стало казаться, что она слышит плеск волн и шум прибоя. Тропинка змеилась среди зарослей кустарника, и куда-то вела, вела. Майя вспомнила стаю динозавров на берегу. Очевидно, подобными тропами они с берега уходят вглубь материка. Пусть она даже не наткнется на «источник», теперь главное добраться до берега.
Коротко свистнуло, и страшный удар по ногам, выбил из-под них землю. Майя полетела, чуть ли не совершив заднее сальто. Больно ударилась о какое-то дерево. Попыталась подняться, но ноги подломились и она рухнула на четвереньки, ошалело мотая головой. Новый удар пришелся в правый бок. Ее швырнуло, она покатилась кувырком, ломая кусты. На несколько секунд потеряла сознание, очнулась от острой боли в ноге. Открыв глаза, поняла, что кто-то тащит ее за ногу из кустов куда она залетела. Тащит самым немилосердным образом, вцепившись зубами чуть выше колена, раздирая кожу и плоть под ней. От ужаса и боли девушка перестала соображать и теперь действовала лишь на уровне инстинктов. А инстинкт говорил, что надо действовать, только не уточнял, как. Майя завизжала и ухватилась за тоненькое дерево, пытаясь удержаться, но тащившая ее тварь, почувствовав сопротивление, заурчала и так рванула свою жертву, что ствол с хрустом обломился и остался у девушки в руках. Крича от ярости и боли, она принялась лупить им наобум по тому месту, где должна была находиться голова чудовища. Как ни странно, это возымело действие — зубастые тиски на ее бедре разжались. Почувствовав свободу, Майя прямо на заду, отталкиваясь здоровой ногой и руками, быстро-быстро отползла на несколько метров. И тут только смогла разглядеть нападавшего. Первое, что она увидела, была трапециевидная морда, как у крокодила, только короче. Из чуть приоткрытой пасти, усаженной кольями зубов, появлялся и исчезал тонкий раздвоенный язык. И была эта морда в крови. В ее, Майиной крови. Потом в картинку добавились, толстое, как бревно длинное тело, и раскоряченные мощные лапы с огромными когтями. Этот хищник, в отличие от динозавров, передвигался на четырех, словно огромная ящерица. Дальше Майя разглядывать не стала, а вскочила на ноги. Позже она не могла понять, как это у нее получилось. Тут чудовище кинулось в атаку. Но почему-то не прямо на девушку, а чуть правее. Кажущееся неуклюжим тело изогнулось как лук, и на Майю обрушился новый чудовищный удар хвоста-дубины. Ни отразить, ни увернуться она не могла, и спасла ее только легкость ее тела и очередное деревцо, принявшее на себя часть энергии удара. Сбитая с ног девушка, покатилась куда-то под горку и метров через десять упала плашмя в воду, ударившись, при этом, плечом о, некстати торчащий пень. В глазах потемнело от боли, и на какое-то время, ее словно парализовало, не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Наверху ревело и хрустело ветками озадаченное чудовище, которое видно не могло взять в толк, как так быстро сбежала его жертва. От злости Майя пришла в себя. Барахтаясь в болотной жиже, ругаясь и вскрикивая от острой боли, она с трудом встала на колени. Правая рука болталась беспомощной плетью. Перелом? Слезы ручьями текли из глаз, она уже не пыталась их вытирать.
Опираясь на найденную тут же сучковатую палку, Майя тяжело поднялась и пошла прочь. Хотя ходьбой ее ковыляние назвать было трудно. Сзади громко хрустела валежником (пока еще валежником, а не Майиными костями), и не отставала проклятая тварь. Она больше не пыталась нападать и вскоре девушка поняла почему. Правая нога под разорванным, пропитанным кровью комбинезоном вздулась и почернела. Майя совсем перестала ее чувствовать. Похоже, что укусы гадины ядовиты, не хуже, чем у какой-нибудь змеи. Очевидно, в этом и заключалась ее нехитрая тактика. Если жертва не поддалась первому натиску и оказывает активное сопротивление, зачем тратить силы, чтоб ее прикончить? Стоит немного подождать и она, обессилившая от яда, сама упадет в зубы. Вперед, вперед — набатом стучало в голове — вперед, наперекор слабости и боли. Ни в коем случае не останавливаться, выгонять из головы всякие посторонние мысли. Только вперед! Куда она ступала, Майя не видела из-за густого, стелившегося по пояс тумана, в котором она теперь ковыляла. Преследующей ее твари и вовсе не было видно, только слышалось придушенное туманом ворчание. Тварь была недовольна тем, что за ужином пришлось идти так далеко. «Ничего, — бормотала Майя, — никто тебе гадине и не обещал, что будет легко». Впереди тоже все было окутано плотной дымкой. Впрочем, это и не важно — она знала куда идти. Голос в голове твердил — вперед, вперед!
