В воротах замка он столкнулся с Ги. На это стоило посмотреть.
Их бой длился всего несколько секунд. Ги – лучший мечник из всех, кого я знаю. Спроси меня кто-нибудь заранее об исходе их поединка, я без колебаний ответил бы, что нисколько не сомневаюсь в победе тамплиера над изнеженным, полусумасшедшим философом – а именно таким я помнил Альфаро по нашей первой с ним встрече.
Но не Ги вышел из этого поединка победителем. Ги выронил меч и упал на землю, зажимая разрубленный бок обеими руками. А Альфаро всё так же спокойно и уверенно двинулся дальше.
Через минуту мы наконец добрались до ворот. Я соскочил с лошади и бросился к своему другу:
– Ты как?
Ги сморщился от боли:
– Нормально... Не дай ему уйти!
Куда уйти? Куда он может уйти из замка, если мы заняли единственный выход из него – ворота?
Тут я вспомнил о том, что в подобных сооружениях часто предусматривалась такая незатейливая вещь, как подземный ход. В скале, на которой стоял Кориньи, прорубить его было сложно... но не невозможно.
Я бросился во двор. Во дворе ещё кто-то сражался, но это была агония. Мои солдаты постепенно занимали замок.
Тут мы все на несколько секунд ослепли, потому что молния ударила в одну из надвратных башен. От грохота можно было оглохнуть.
Проморгавшись, я увидел того, кого искал. Альфаро стоял у дверей донжона и смотрел на меня. Убедившись, что я его заметил, помахал мне ручкой и скрылся в башне. Ни тени страха или растерянности. За ним.
За распахнутой дверью – никого. Ну ещё бы... Я нашёл какую-то лестницу и уже было собирался рвануть по ней вниз, когда сверху послышался негромкий смешок. Вскинув голову, я увидел, что Альфаро стоит на следующем пролёте и насмешливо на меня посматривает. Когда я кинулся к нему, он устремился наверх.
...Куда, интересно? В верхней части донжона подземных ходов не бывает.
Я не видел Альфаро. Слышал только топот его ног над собой.
Последняя лестница. В прямоугольнике прямо над моей головой – открытое небо. Блещут молнии, дождь льёт как из ведра. Выход на самую верхнюю часть донжона.
Я огляделся. Нет, никаких других путей отсюда не было. Получается – либо Альфаро забрался на крышу, либо растворился в воздухе.
Я взбежал по лестнице и оказался на круглой каменной площадке метров тридцати в диаметре. В данный момент площадка была основательно залита водой. В свете очередной молнии я увидел Альфаро, стоящего недалеко от края площадки. Он же, увидев меня, не двинулся с места. Он терпеливо ждал.
Когда я стал приближаться к нему, Альфаро вдруг громко произнёс, перекрикивая бурю:
– Я не понимаю только одного. Всего пару месяцев назад я спас этих ублюдков из Менханьо от Юсуфа. Почему они предали меня?
– У тебя скверная репутация! – Я ухмыльнулся. – А люди не любят колдунов. Боятся – да. Но не любят.
Альфаро кивнул. Когда я оказался от него на расстоянии четырёх шагов, он наконец зашевелился и встал в позицию. Мы закружились по площадке.
– Не боитесь споткнуться, дон Андрэ? – Он был по-прежнему вежлив. – Здесь скользко.
– Ты ещё не понял, убийца, на чьей стороне удача?
Больше он не сказал ни слова.
Наши клинки встретились.
Я не запомнил тот поединок. Человек, когда-то живший в двадцатом веке, исчез. С де Кориньи бился Андрэ де Монгель. Рыцарь и крестоносец.
Сколько времени это продолжалось? Я не мыслил, не чувствовал. Был только поединок. Только движение. И я – лишь часть его. Часть собственного меча.
Я осознал себя, лишь когда Альфаро отступил от меня, согнувшись и зажимая левой рукой рану в животе.
Я ударил его ещё раз. Альфаро повалился на спину, подняв тучу брызг.
Я стоял и смотрел, как он умирает.
– Андрэ... подойдите сюда!..
Ногой я отшвырнул его меч и опустился на одно колено. Не забывая при этом поглядывать на его руки. Мне совершенно не хотелось, чтобы он каким-нибудь образом исхитрился захватить меня с собой на ту сторону.
Изо рта графа текла кровь.
– Хочу узнать... зачем вы... продолжили войну... ведь Анна... мертва...
– Дело не только в девушке, граф.
– ...в чём?
– Альфаро, – проникновенно произнёс я, – мне глубоко наплевать, кто сотворил этот мир – Бог или Дьявол. Тем более я не верю тому, что ты мне плёл. Такие, как ты, могут только лгать. Всё, во что я верю, – так это в то, что подонков вроде тебя надо уничтожать. Вот вся моя религия.
– Религия ненависти...
– А ты на что рассчитывал, сажая меня в подвал? Думал, я всё забуду, прощу тебя и не стану даже думать о мести?
Альфаро судорожно вздохнул. Кажется, он вот-вот собирался захлебнуться собственной кровью.
– Я... дурак... – прошептал умирающий. – Не понял, что Он... не оставит тебя... Дурак... хотел состязаться... в удаче... с Мастером...
– О чём это ты?
– При... ветствую... нового... слугу Ненависти...
Я встал. Мне захотелось пнуть его, но я удержался. В это время сзади послышался шум. На площадку выбирались дон Фернандо и несколько его людей.
Фернандо встал рядом со мной и несколько секунд смотрел на умирающего. Потом поудобнее взвесил в руке топор и двинулся к своему бывшему синьору.
– Не надо, – сказал я. – Он и так... уже почти там.
Фернандо покачал головой:
– Надо удостовериться. Он же колдун. А колдуны – они народ живучий. Как бы потом не ожил.
Я не стал его останавливать. Фернандо снёс голову графу с одного удара.
Голова откатилась к краю площадки. Тут ударил сразу целый сноп молний. И ещё один.
В их пронзительном свете я увидел, что глаза Альфаро открыты.
На секунду у меня возникло совершенно чёткое ощущение, что он жив и по-прежнему смотрит на меня.
Награбленного в замке золота хватило и чтобы расплатиться с наёмниками, и чтобы вернуть долг иудеям, и себе в карман кое-что положить. Пожар, начавшийся в левой башне после того, как туда ударила молния, благополучно потушили. Горящий замок – зрелище увлекательное, но только не в том случае, если это уже твой замок.
В оружейной я обнаружил свои доспехи и меч. Какое удовольствие было сбросить тяжёлые латы де Бале и облачиться в свою старую, привычную железную одёжку!
Военные действия, впрочем, после взятия Кориньи закончились не сразу. В течение последующих двух дней к нам заявились два графских вассала. С войсками. По счастью, они свои действия не скоординировали и пришли порознь. Одному из них мы преподали очень неприятный урок. Второй, более умный, сначала решил выяснить, с кем же именно он имеет дело. Мы вступили в переговоры. Фернандо и Алонсо были посредниками. Под конец встретился с бароном и я. Поговорили ни о чём и разошлись по углам. У барона было слишком мало людей, чтобы всерьёз усомниться в моём праве находиться на этой земле.
