заказывал тягач, и попросил доставить его на автостоянку в Чикаго, адрес указал, обещали исправиться и все сделать быстро. Так как вопросов, для решения которых подошло время, не осталось, я вернулся к семье Курочкиных. Вернее, Стоунов. Ну, блин, я не виноват, не я выбирал им фамилию, хотя она им понравилась.
Едва приехал, получил через Петю весточку от Гарольда Фоули. Того сержанта, моего соседа и друга из Лос-Анджелеса. Я ему еще осенью звонил, объявив, что наконец осел, по крайней мере на какое-то время, и дал номер телефона для связи. Он никому не будет сообщать о связи со мной, мы друзья, здесь это тоже ценится, как ни странно. Взяв телефон, быстро набрал номер.
— Хеллоу? — ответили вопросительно на том конце провода. Ой, блин, у нас же восемь утра, он еще спал, наверное.
— Разбудил? — осторожно спросил я.
— Твою мать, Джейк! — О, теперь точно проснулся.
— Да я это, я. Извини, не подумал о времени…
— Плевать, все равно вставать надо было. Мы с женой в отпуск собрались, в Майами. Решили погреться, а то у нас еще холодно.
— Да ладно, весна вовсю!
— Ну, это ты у нас морж, а мне нужно теплую водичку, да и солнце чтобы жарило, ты же знаешь, надо жирок сгонять, который за зиму накопил! — с каждым предложением голос Гарольда становился все более радушным.
— Ты звонил? — решил я перейти к делу.
— О да! Я заявил тебя на «Тысячу», как?
— Блин, хоть бы спросил сначала! — буркнул я. — Я давно не тренировался, сам знаешь, где был. Да и как воспримут это участники… Сам же знаешь, у вас там сплошь копы…
— Знал бы ты, как тебя все ждут! — Я даже брови поднял в удивлении.
— Не понял?
— А чего тут понимать! Как тебя не стало, Аризона прибрала все кубки за прошедшие года. Да и подружиться ты со многими успел. Зря думаешь, что о тебе плохо думают, не буду по телефону, но… — Гарольд подбирал слова, это и мне за тысячу миль понятно, — у нас многие поощряют твои поступки.
— Не стоит, дружище, — мрачно ответил я, — а насчет соревнований… — я взял короткую паузу. — Когда?
— Так в июне…
— И ты мне только сейчас сообщаешь, что уже внес меня в заявку? — я охренел. Осталось меньше месяца, а я винтовку в руках не держал несколько лет… Да и нет сейчас ее у меня, все же конфисковали, а новую так и не купил, жилья-то нет, какая уж тут винтовка.
— А что тебе, пострелять надо? Так приезжай и стреляй себе, твоя «чемпионка» у меня…
— Не понял? Ее же забрали, вместе с сейфом?
— Кто-то забрал, а кто-то и выкупил, когда надобность у следствия отпала. Ты же знаешь, она по делу не прошла, эксперты признали, что убийства были совершены из другого оружия. — Еще бы эксперты что-то нашли, для своих темных дел я использовал другую винтовку. — Тебя ведь выпустили, оправдав? Так чего ты мнешься-то? Разве что даром не отдали, так как все же успели провести как конфискат, поэтому я ее купил. Да и не только ее, старик Мак-Артур тебе тут подарок приготовил, приедешь, оценишь!
— Что делать, вылетаю! — просто ответил я. Нет, а чего, меня ведь ничто не держит здесь и сейчас, почему бы и не сгоняться? — А как же отпуск?
— Отменю, жена поймет, это я ее звал, а не она меня. Все, жду, позвони перед вылетом, встречу!
— Хорошо, — я положил трубку и, обернувшись, наткнулся на взгляд четы Стоунов.
— Что? — уставился я на них в свою очередь.
— Ты чего, опять? — чуть возмущенно, но как-то наигранно спросил Петя.
— Чего опять? — не понял я.
— Опять проблемы решать? Ведь сказал же, что всё!
— Меня на соревнования зовут, помнишь, я рассказывал, как выиграл в сороковых?
— Это по стрельбе на дальнюю дистанцию, что ли? — уточнил Петя, а Алена заметно расслабилась.
— Именно. Ален, хотите в Лос-Анджелесе побывать? Я вам Голливуд покажу, знаете, как там красиво?
— А нам можно? — робко спросила супруга Петра.
— Почему нет? Доходы, за которые я переживал в прошлом году, у вас легализованы. — Зимой открыли в Буффало небольшое кафе, не стали мудрить с русской кухней, просто взяли в аренду помещение, набрали персонал и начали трудиться. Хотя Алена и не устояла, внеся в меню несколько наших национальных блюд. Там очень хорошее место было, рядом с одним из заводов, практически возле проходной, на это и был упор. Мы кормили рабочих в обед, а так как те в основной массе еще и жили рядом, в рабочих кварталах, то и вечерами кафе не пустовало. Доход, конечно, мизерный, по сравнению с теми деньгами, что нужно было отмыть, но все же позволял супругам достойно жить, самим не работая.
— Мы бы с радостью, а как же Мари? — Аленка уже зовет дочь по-новому. Только почему-то не Мэри, а Мари, с ударением на последний слог, конечно.
— А что не так?
— У нее же детский сад! — Дело в том, что нам нужно было как можно быстрее научить малышку английскому, поэтому и отдали ее в сад, в котором шло обучение. Надо заметить, Машутка уже говорила на английском языке лучше своей матери.
— Ничего страшного не произойдет. Тем более уроки заканчиваются в конце месяца, возобновятся только в сентябре, забыла? Ну, снимем ее с обучения чуть пораньше, ничего не произойдет. А если так хочешь, то в Калифорнии я найду вам репетитора. Да вот хотя бы попросим миссис Фоули вами заняться, она очень хорошая женщина.
— Тогда, — Алена аж засветилась, — я согласна!
— Я тоже, давно хотел посмотреть, где ты жил после того, как убежал из Союза. Да и просто интересно. Кстати, на стрельбе тебе помощь не нужна?
— Вот! — я вскинул вверх указательный палец. — Конечно, нужна. Наблюдатель, да еще и такой, как ты, просто необходим. Стрельба ведется в одиночку, конечно, но твои советы мне всегда помогали, помнишь? Парой мы с тобой точно возьмем первый приз.
— Отлично, может, я и сам постреляю, что-то захотелось вдруг. — А ведь и правда, здесь это вполне нормальное явление, мы же не в Союзе, а Петя — мужик, а каждый мужик любит оружие. Если он мужик.
Выехали через день. Причем именно выехали. Объявился Бен, позвонил, печальным голосом поинтересовался, не шуткой ли было мое послание под дверью. Я ответил, что все именно так, как и написал. Просто он не ожидал, что я вообще объявлюсь, хоть и не говорил, но в голосе его удивление было слышно очень хорошо. Я попросил
