— «Очистные сооружения на предприятиях химической и металлургической промышленности».
С последним дипломным проектом было хуже всего — в том плане, что имеющийся в ИМТУ зал категорически не вмещал всех желающих. Часть мест зарезервировали уважаемые профессора, другую часть — еще более уважаемый Дмитрий Иванович Менделеев. Да не один, а с целым выводком своих учеников! За оставшиеся же (весьма немногочисленные) места соперничали промышленники, желающие как можно быстрее узнать — как превратить бесполезные отходы своего предприятия в стабильный ручеек прибыли.
— Эх-ха, начнем грызть гранит науки.
Поглядев на три папки, Александр вдруг решительнейшим образом восхотел чуть-чуть подремать. Никак не больше ста восьмидесяти минут… На каждое ухо.
— Да ну его к черту, попозже догрызу!..
Начав служить на новом месте, Гликерия Орлова уже к вечеру поняла, что ни много ни мало — обрела работу своей мечты. Потому что первым же делом его сиятельство отправил гувернантку в один из особняков Сестрорецка, приводить свой внешний вид в полное соответствие с положениями контракта. Мало того — еще и за его счет! Как он там выразился (довольно непонятно при этом улыбнувшись):
— Обеспечение вас рабочей одеждой есть моя прямая обязанность как работодателя.
Особняк же оказался не просто каким-то там строением, а салоном дамской одежды, и встретили в нем девушку так, словно уже давно заждались: непрерывный хоровод полудюжины хорошеньких закройщиц и портних, короткие распоряжения властной женщины, представившейся Зинаидой Меркуловной, — и настоящие водопады ткани. Да какой! Блестящий холод гладкого шелка, тончайшая английская шерсть, мягкое тепло хлопчатобумажных отрезов… А еще были черные и белые кружева, альбом с фотографиями шляпок, обуви, перчаток, нижнего белья и прочих, самых разных женских мелочей, постоянные примерки и мимолетные вопросы — отвечая на которые она неожиданно рассказала чуть ли не всю свою немудреную биографию. Впрочем, и сама Гликерия тоже немало узнала. Например, откуда в Сестрорецке завелись на диво хорошие портнихи: как оказалось, начало их появлению положил управляющий Сестрорецкой оружейной фабрикой господин Герт, у которого во всей его многочисленной семье был только один мужчина. Он сам. И по магазинам Иммануил Викторович ходить крайне не любил, а еще больше ему не нравилось отрываться от любимой работы, уезжая куда-то из Сестрорецка. Зато на фабрике как раз был швейный цех, денег же у любимого мужа и обожаемого отца хватало, так что… А после первых же результатов этот почин подхватили и начальники цехов. За ними встрепенулись городские модницы, проявили интерес дамы, приезжающие с супругами отдохнуть в курортный городок, — и как-то уж так получилось, что городское отделение швейного цеха потихоньку превратилось в полноценное ателье-салон дамской одежды и аксессуаров «Модница». Причем салон этот был далеко не рядовой, ибо за количеством клиентов не гнался, тем самым невольно создавая атмосферу некоей элитарности.
— Утром все будет готово.
Гликерия, с некоторым сожалением надевающая обратно свое довольно неказистое платье, радостно поблагодарила. После чего, находясь целиком и полностью в плену сладостного предвкушения ТАКИХ обновок, едва не прошла мимо поджидавшего ее экипажа. Легкий ужин в компании пришедшей в себя подопечной и самого князя, усилившееся недовольство со стороны горничной по имени Дарья, крепкий сон — а утром целое море восторга. Потому что семнадцатилетней сироте никогда еще не дарили таких дорогих и красивых подарков!!! Причем без каких-либо условий. Вернее, условие как раз было, и даже не одно, ведь ее внешний вид определял именно ее работодатель. А ему почему-то захотелось видеть рядом со своей воспитанницей не скромно одетую гувернантку, а молодую барышню весьма состоятельного вида — против чего Гликерия совсем не протестовала, впервые в жизни покорно подчиняясь хозяйской (более того, мужской!) причуде. Кстати, странное дело — но вид горничной, увидевшей гувернантку в одном из ее новых платьев, доставил девушке просто удивительное наслаждение. Растерянность, чуть ли не ярость, жгучая ревность, переходящая в жаркую неприязнь… Воистину некоторые мгновения просто бесценны! Правда, потом ей было очень стыдно за такую низменность чувств.
— Вас просят в Бежевую гостиную.
Думая, что знает, о чем будет разговор, она прихватила с собой наброски учебного расписания и перечень предметов, которым будет учить свою милую подопечную, — но вместо этого с удивлением увидела в гостиной явно взволнованную чем-то Глафиру Несторовну, ее дочь-горничную и… И еще одну дочь? Присмотревшись внимательней, семнадцатилетняя учительница в этом полностью уверилась. Тем временем в комнату вошла вторая горничная, затем какая-то стройная девица довольно невзрачного вида в компании с одним из сторожей, а затем пожаловал и сам Александр Яковлевич, тут же доставший из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое документ, который он развернул и протянул горничной:
— Дарья, вы можете дать объяснение изложенным здесь фактам?..
Поглядев на побледневшую служанку, а затем и на лист, выпавший из ее ослабевших пальцев и спланировавший на пол, хозяин дома выдержал небольшую паузу. После чего негромко, но как-то внушительно резюмировал:
— Вы уволены за нелояльность работодателю.
Бледность лица немедля дополнилась яркими красными пятнами на щеках, после чего горничная слегка пошатнулась и закрыла глаза.
— Глафира Несторовна?..
Время от времени поглядывая на свою теперь уже бывшую подчиненную, экономка-домоправительница познакомила всех с новой горничной по имени Устинья, после чего старая и новая прислуга вышла прочь, как-то незаметно прихватив с собой и вздумавшую зарыдать во весь голос Дарью.
— Гликерия Ильинична.
Встрепенувшись, гувернантка тут же подошла поближе, всем своим видом показывая готовность внимать.
— Позвольте представить вам госпожу Данилину, Ольгу Сергеевну.
Быстро и вместе с тем очень внимательно оглядев друг друга вблизи, девушки почти одновременно обозначили легкое приветствие.
— В то время как вы будете преподавать вашей подопечной общеобразовательные предметы и иностранные языки, Ольга Сергеевна будет заниматься с Ульяной гимнастикой, верховой ездой и рядом других… предметов. Также она будет присутствовать на некоторых ваших занятиях — надеюсь, вы не откажетесь поделиться своими знаниями с еще одной ученицей?
— Разумеется, ваше сиятельство.
Появившееся было у статной красавицы недоумение и даже обида быстро прошли — потому что хотя она в свое время и была в числе самых успевающих учениц Александровского женского института, некоторые предметы давались ей с большим трудом. Потому что некоторые особенности ее фигуры и совсем не воздушное телосложение отнюдь не способствовали выдающимся успехам в гимнастике — а иногда даже откровенно мешали оным… Вот как прикажете встать на тот же мостик, когда грудь сразу начинает выпирать самым неприличным образом?!.. Разумеется, она не была совсем уж неуклюжей неумехой и спокойно выполняла все упражнения институтского гимнастического курса (от матушки ей досталась не только красота, но и неплохая гибкость) — тем не менее мысль передоверить подобное кому-то еще ей весьма понравилась. Тем более даже на беглый взгляд было видно, что эта Данилина обладает идеальной фигурой для разного рода активных игр и упражнений. Стройная (но совсем не тощая), с почти незаметной грудью и сквозящей буквально в каждом движении уверенной грацией.
