— До Москвы по ней дойдем. Не подробная, но лучше, чем ничего.
— Ты карты читать умеешь? — поразился Артур. Он думал, никто в отряде не умеет читать карты. Его самого научили этому в Омеге, как и другим полезным вещам.
— Да пришлось научиться. Я много путешествовал. Артуру показалось, что спутники навострили уши, но Курганник надежд не оправдал, не стал байки травить.
— До Москвы несколько дней ходу, — сказал коновал, — а еды и воды у нас считай нет. Кукурузы чутка — и всё. Видать, голодное время у людоедов выпало, раз мяса не нашли… А нашли бы — я и баб перестрелял бы, и детей. Хотя теперь им все равно кранты, даже если бурю переживут.
Помолчали. Все вспоминали ферму, детей и женщин. Конечно, туда пылевая буря могла и не дойти, но все равно боязно.
— Будем искать деревню, — решил Артур. — Даже если Омега там побывала, вода и какие–никакие припасы найдутся. Убедим поделиться. И хорошо бы еще грузовик на сендеры поменять.
Песок скрипел на зубах. Артур потянулся к бурдюку и сделал глоток. Ему показалось, что вода пахла кровью.
Глава 9. БОЙТЕСЬ ДАНАЙЦЕВ
Чтобы поразмыслить, Гарпун частенько взбирался на крышу своего двухэтажного дома, откуда открывался чудесный вид на его богатство, его гордость — нефтекачку. Вчерашний ураган повалил нефтяную вышку, и с самого утра рабочие тщательно проверяли, целы ли механизмы на остальных трех. Суетящиеся люди напоминали муравьев: бегали туда–сюда, останавливались, переговариваясь, ползали по металлическим опорам. «Износилась техника», — с тоской думал Гарпун, почесывая пузо под бордовой рубахой. Пока границы Вертикального города были открыты (дед Гарпуну рассказывал), там можно было достать нужные детали, сейчас же — просто Погибель!
С каждым годом все хуже добыча, ведь у Южного братства выгоднее покупать. Им повезло: на юге нефть хоть ковшом черпай! Жиреют, некроз им в подмышку! Хорошо, Северному братству от Древних нефтеперерабатывающий комплекс достался. Половина приборов поломалась, половина непонятно как работает, но сохранившихся знаний хватало, чтобы худо–бедно использовать завод. Тайны приборов Гарпун узнал от отца, отец — от деда. Дед рассказывал, что его предки до Погибели на нефтекачке работали, но люди говаривали, что прадед захватил завод и секреты узнал, пытая прежних хозяев.
Над каменным забором плыло недоброе, багряно–красное солнце, цеплялось расплывающимся краем за проволоку–секучку и балансировало, словно раздумывая, повисеть еще немного или подниматься выше.
Тени укорачивались, небо белело, зной крепчал. Поморщившись, Гарпун прищурил левый глаз, чихнул и повернулся на запад, где к полуразваленному зданию Древних, приспособленному под барак, жались лачуги рабочих.
— Готов! — густым басом гаркнул Потрошитель. — Запускай!
Заревел мотор, заклекотала лебедка, заглушив голоса рабочих и свист ветряков. Отраженные лучи золотили гигантские лопасти и жестяные бока сараев.
Когда солнце начало через шляпу напекать затылок, Гарпун, кряхтя, спустился по ржавой лестнице на балкон, вошел в спальню и крикнул рабыне:
— Рада! Пива мне!
Растянувшись на кровати, он принялся обмахиваться веером. Рада, грудастая брюнетка с осиной талией и пухлыми губами, принесла пиво, стянула с господина ботинки, поставила у выхода в коридор и замерла там же.
Живительная прохлада потекла в желудок, Гарпун крякнул, вытер бурые с проседью усы и указал рабыне на свое плечо. Рада поняла без слов и принялась разминать руку хозяина. Три сезона назад Гарпун, осматривая вышку, упал и зашибся. Все с радостью подумали — помрет, но глава клана выжил, с тех пор у него постоянно ноет шея и правая рука плохо поднимается. В дверь постучали. Рада отступила, Гарпун, недовольно сопя, спросил:
— Кто там?
— Шуруп явился, — доложила вторая рабыня, девка пышная, но шумная и дурная. — Гарпуна спрашивает. Говорит, срочно. Срочнее некуда!
— Иду, — помогая себе руками, Гарпун поднялся, свесил ноги и повращал ступнями. Рада поняла намек, принялась обувать ему ботинки, но он пнул девушку:
— Дура! Тапки неси. Сварюсь же. Или не дождетесь, когда подохну?!
Обувшись, Гарпун вразвалку зашагал на первый этаж. Шуруп мерил прихожую шажками, потирал плешь. Увидев главу Северного братства, он расплылся в улыбке и развел ручки, но под маской дружелюбия Гарпун разглядел страх и беспокойство, залегшие глубокими морщинами у переносицы.
— Утро доброе, хозяин…
— Вижу, плохие новости. — Гарпун пересек комнату, плечом задев подбородок Шурупа. — Что ж, выкладывай! Бледное лицо Шурупа сразу стало виноватым–виноватым, несчастным–несчастным.
— Омега…
— На Москву идет, — договорил за него Гарпун, — это я знаю. Надеюсь, нас не тронут, мы с краешку, в сторонке, а Москва… Нехай им пусто будет! Одна беда с той Москвы.
— Да я вообще–то другие вести принес… — Шуруп подождал, когда пузатый Гарпун отхлебнет из графина и приготовится внимать, затем продолжил: — Шепнул мне один надежный, тас–сзать, человек…
— Не понял: «надежный» или «так сказать»?
— Надежный, надежный, — закивал Шуруп. — Так вот, Южное братство, это… топливо будет Омеге продавать, а те их охранять всячески. И продавать будут чуть не в два раза дороже, чем мы торгуем, тас–сзать!
Гарпун вытаращился, налился дурной кровью и шваркнул кулаком об стол, аж графин подпрыгнул.
— Чтоб их перекорячило и поперек себя разорвало! Чтоб их земляная чума побила! Чтоб их… — Внезапно он успокоился, схватился за огромный золотой крест — символ симпатии к Ордену Чистоты — и оскалился. — А и хорошо. Мы Москве столько топлива продадим! Озолотимся, как пить дать!
— А потом придут омеговцы, и тю–тю, — вставил реплику Шуруп и, встретившись взглядом с Гарпуном, сгорбился, голову в плечики втянул. — Тас–сзать.
— Москвой подавятся! — Гарпун огладил круглый живот. — Сколько тех омеговцев, и сколько кланов разных. Соберутся вместе и н–нате вам, отродье!
— А еще… — Шуруп отступил на шаг, от беды подальше, и затараторил: — Баскач совет созывает на закате, в ангаре у завода, где обычно. Почти на месте все, велели передать… Хозяин, ты как главный быть там должен. Тас–сзать.
— Ничего я никому не должен, понял, мутафаг недоделанный? Это мне все должны! Мне! Ясно?!
— Извини, хозяин, — Шуруп вцепился в спинку стула, — я не хотел, я…
— Ладно тебе, ладно, — в голосе Гарпуна появились покровительственные нотки, — ты хорошо работаешь и заслужил награду.
На потертый ковер упала монета, покатилась и исчезла меж половиц. Шуруп пополз на ней на карачках и долго выковыривал из щели. Справившись, распрямился и посмотрел на Гарпуна жалобно, без слов. Но Гарпун знал, что значит этот взгляд.
