— Ну… Последнее время, какие у тебя известия про него? Где он сейчас?
— Да я откуда знаю-то? — Костя удивленно посмотрел на Никитича. — Это ты мне скажи, где дядя Юра сейчас? Он разве не тут?
— Да я про то, что, может, слухи какие до тебя доходили про него?
— Да какие там слухи-то? Я же ведь все эти дни его и не видел ведь!
— Я понял.
— Так, где он сейчас? Тут или как?
— Вот он тебе объяснит сейчас, — старик показал рукой куда-то вперед.
Разговаривая, они вышли из зала и оказались в длинном коридоре, освещенном лампами, стоящими на треногах. Костя вспомнил, что точно также же лампы стояли на улице в городищенском лагере.
В синеватом их свете парень увидел впереди командира. Иваныч, улыбаясь, шел им навстречу. Уже подходя к нему, командир бросил взгляд на старика и Костя краем глаза заметил, что старик отрицательно покрутил головой.
— Здорово, Костя, — Иваныч сильно пожал парню руку и обнял его.
— Молодец! — командир похлопал парня по плечу. — Наконец-то! Я уж тут весь день переживал!
Костя скромно потупил взгляд и хмыкнул, типа, да чего уж там, переживать за меня…
— Ты тут, говорят, не один пришел? — спросил Иваныч.
— Да! — оживился парень. — Там Борис ждет. Он просто отличный…
— Понял-понял, — улыбаясь, командир опять похлопал парня по плечу. — Сейчас поговорим, и расскажешь про него. Никитич, вон, побудет с ним.
Молча, старик развернулся и двинулся прочь.
Иваныч же повел парня по полутёмному коридору. Пройдя немного, они зашли в одну из дверей и оказались в полностью пустой комнатке. Свет сюда проникал через грязное зарешеченное окно. На полу из мебели стояли друг напротив друга два древних стула.
— Вот тут и поговорим, — сказал командир, уверенно присаживаясь на один из стульев. — Давай, Костя, садись и рассказывай.
Усевшись на стул, парень на секунду задумался, с какого момента вести рассказ, но быстро сориентировался и решил начать отчет со вчерашнего выхода с базы на задание.
Он рассказывал спокойно и достаточно подробно. Командир слушал внимательно и почему-то не задавал вопросов. Лишь когда парень дошел в повествовании до "опознания" тел парней у сейфов, Иваныч досадливо поморщился и сказал, глядя в сторону:
— Жалко мне Славика. Привык я к нему. Когда мы начинали работу, то он мне как-то не глянулся. Но тогда выбирать не из кого было. И мы с ним как-то быстро сработались. Парень он башковитый оказался, всё на лету хватал… И вот на тебе!
Костя хотел поддакнуть и как-нибудь высказаться про случившееся в той бандитской квартире, но удержался. Жалостливой болтовнёй товарища не вернешь, а что до Ильдара и его мотивов… Чего о нём вообще вспоминать. Есть дела посерьёзнее!
Поэтому парень продолжил повествование, подробно рассказав про Бориса, его соратников и их дальнейшие приключения…
Закончив отчет, парень сразу же обратил внимание командира на произошедшее возле Трубы и прямо сказал, что надо там похоронить павших.
— Понятия не имею, что там произошло и к тому то подразделение относится, — ответил Иваныч. — Но, ты прав, Костя. Негоже их там бросать. Я сейчас сообщу, кому надо. Но давай, сперва с твоим новым знакомцем разберемся.
Парень не возражал.
— Значит, ты веришь этому Борису, и веришь, что они к нам присоединиться хотят?
— Конечно! — Костя с жаром повторил рассказ про подвиги товарища и рассказал об отряде Первого и о своей уверенности, что от объединения все только выиграют.
— Понятно, — кивнул командир. — Меня тоже этот отряд заинтересовал. К тому же, у нас тобой задача не только бабло искать, но и "вербовать" всех встречных, толковых людей. Это долг каждого партизана! Я сообщу это самому главному командованию!
Услышав про "самое главное командование", Костя сразу же подумал о дяде Юре, но решил не лезть сейчас с расспросами, а спросить о дяде чуть погодя, когда возможность представится.
— Вот что, — сказал Иваныч. — У меня к тебе, Костя, сейчас последний вопрос. Очень важный и ты хорошенько над ним подумай.
Парень с готовностью кивнул.
— Вот этот Борис, — говорил командир. — Он, судя по всему, хороший человек?
— Конечно! — чуть не воскликнул Костя. — Он мне сколько раз жизнь спасал! Да если бы не он, я бы и не дошел сюда!
— Хорошо! И я тебя попрошу — ещё раз прокрути в голове все свои приключения с ним, вспомни его поведение, поведение этих его коллег. И вспомни, не было ли в их поведении, чего-то странного, что не соответствовало их словам.
— Это как? — удивился Костя.
— Ну, допустим, есть человек. Он всем улыбается, корчит из себя добряка, но ты, к примеру, ему на ногу случайно наступаешь и он, на секунду, преображается. Орет на тебя матом, замахивается со зверской рожей, а через секунду снова берет себя в руки и опять начинает улыбаться, прикидываться добряком. Вот и ты вспомни, может было что такое, когда лишь мгновение он вел себя "странно", словно на секунду с него, так сказать, "слетала маска". Может, проскользнуло что? Понимаешь, о чём я?
— Ну-у… — протянул Костя. — Примерно я понимаю, но прямо скажу. Ничего такого за Борисом я не замечал.
— Это хорошо! Но ты, всё-таки, подумай хорошенько. Может не он, а его друзья так себя проявили. Подумай, не спеши!
Парень сильно призадумался, вспоминая события сегодняшнего дня. Много херни всякой произошло, но подозревать, что Борис не тот, за кого себя выдает, поводов не было абсолютно.
— Нет, — решительно сказал Костя. — Ничего такого не было. И он, и Кириллыч, и Первый… По-моему, они достойные ребята. Хотя, конечно, ты сам, ну и остальные наши главные, должны будут сперва сами с ними поговорить.
— Понятно, — кивнул командир.
— Кстати…, - сказал Костя, решивший все-таки спросить про дядю.
Не успел он задать вопрос, как дверь открылась, и в комнату заглянул какой-то тип в военной форме.
— Мужики! — хриплым голосом сказал он. — Давайте! Начинаем ведь уже!
Видя, что командир встаёт, Костя тоже поднялся со стула.
Глава 47, в которой герой не совсем контролирует происходящее
Иваныч кивнул парню, и они вышли в коридор, где уже быстрым шагом, куда-то вправо, шла кучка вооруженных бойцов. Идя за ними по коридору и сделав поворот, все они вышли в полутёмный зал. Оглядевшись, Костя увидел, что он оказался в каком-то большом, но давно заброшенном цеху. Дневной свет проникал из разбитых окон под потолком. Где-то в середине зала ярко светили несколько электрических ламп. Но не это удивила парня. В зале собралось весьма много народу, не одна сотня человек. Все в военной форме и многие с оружием. Костя не успел даже подумать, что это за собрание, как перед ним вырос пожилой усатый мужик в камуфляже.
— Ну, ты где бродишь, Иваныч? — обратился он командиру.
Вместо ответа, тот кивнул на Костю:
— Вот, это Константин. Его племянник. Родной племянник.
Усатый несколько секунд заторможено смотрел на Костю, а затем кивнул, словно понял, пожал парню руку и сказал:
— Отлично! Хоть кто-то из родных будет! Идём!
Он кивнул Косте, призывая идти за собой, и пошел в сторону центра зала.
— Иди, давай-давай, — командир тронул парня за руку, посылая вслед за усатым.
Ничего не понимая, Костя двинулся следом за мужиком, заметив, то Иваныч не идёт за ними. Слова усатого мужика немного озадачили парня. Явно тут говорилось о дяде Юре. Но при чём тут родной? Вспомнилась первая встреча с Иванычем, когда тот заявил, что у них, в партизанах, нет кумовства. Тогда при чём тут: родной или не родной?
Протолкнувшись через толпу, Костя, вслед за усатым, вышел на открытое место. Растерянный парень увидел, что в середине зала — пустое место — правильных размеров четырехугольник, где три стороны — это ряды вооруженных бойцов, а дальняя, последняя сторона — дальняя стена цеха. На этом открытом месте, ближе к стене, на невысокой подставке стоял закрытый деревянный гроб, рядом с которым ярко светили две лампы.
