- Плохо, что нет связи, – пробормотал я себе под нос, приготавливаясь к посадке.
Наши не стреляли. Хоть и японец, но считается нейтральной страной. Мы с ними ПОКА не воюем.
В открытом океане, волны были крупнее, так что посадка была на гране фола. Но она у меня была не первой, вторая, если честно, так что хоть и минимальный
опыт, но он был.
Коснувшись верхушки первой волны, я врезался поплавком во вторую, и затормозил о пятую, покачиваясь на крупной волне.
«Разящий» сделал широкий полукруг вокруг самолета и, сбавив ход, стал готовить к спуску шлюпку с матросами.
Отстегнув ремни, я вытер мокрое лицо и выбрался наружу, одновременно помахав стоявшим у рубки офицерам, что наблюдали за мной в бинокли. Расстояние до
эсминца было всего метров триста, так что опознание прошло фактически мгновенно.
Загудев двигателями эсминец приблизился, догнав негромко урчавшую мотором лодку в которой было с десяток моряков.
- Товарищ подполковник? – опознал меня сидевший на корме шлюпки молодой офицер. Я его сразу узнал по рыжим вихрам, это был старший лейтенант Ветров, он был
командир БЧ-3 на эсминце. Тот еще гуляка, во время перехода через Панамский пролив он на спор загарпунил акулу.
- Он самый, лейтенант. Наши все на корабле? – спросил я, имея ввиду своих музыкантов.
- Так точно, товарищ подполковник. Мы думали, вас только вечером найдем.
- Вы одни? – первым делом спросил я.
- Сюда направляется эскадра под командованием адмирала Октябрьского. Они в трех днях пути.
- Отлично, - обрадовался я, и тут же стал командовать: - Меня на эсминец. Самолёт поднять на палубу и разобрав убрать в трюм. Потом отправим его под Москву,
в Центр боевой летной подготовки как наглядное пособие. Вы до Австралии не успели дойти?
- Никак нет, товарищ подполковник, - ответил лейтенант, наблюдая, как моряки помогают мне попасть в лодку.
- Отлично. Давай на эсминец… И еще лейтенант, у немцев тут недалеко секретная база, там у них самолеты в виде тарелок, если увидите не пугайтесь, а стреляйте
наверняка.
- Ясно, товарищ подполковник, - серьезно кивнул Ветров: - Союзники что-то трепали про подобное в Перл-Харборе, но мы думали байки.
- Я с этими байками чуть не схлестнулся, ладно их отозвали, - буркнул я.
В это время шлюпка вернулась к эсминцу, и через веревочный трап я оказался на борту.
Черт возьми, как хорошо-то оказаться среди родных, и хоть немного знакомых лиц.
Меня почти мгновенно окружила толпа, как моряков, так и моих музыкантов. Крепко обняв ближайшего моряка, могу ошибиться, но вроде это был боцман и, не
обращая внимания на похлопывание по плечам и радостные возгласы, я нашел глазами командира «Разящего» и взмахом руки призвав к тишине, скомандовал:
- Срочное собрание офицеров, нужно кое-что обсудить. Думаю, скоро нам придётся вступить в бой. Примите к сведенью, что у противника есть авиация.
- Усилить наблюдение за воздухом. Рязанцев, самолет в трюм, не нужно давать японцам повод для протеста. После погрузки, малый вперед по старому курсу! –
немедленно стал командовать Зайцев.
- Есть!
- Есть!
- Есть!.. – козыряли офицеры и разбегались по боевым постам. Кто к зениткам, кто в рубку, а кто и на нос, заниматься подъёмом «Митсубиси» с воды.
В кают-компании кроме старших офицеров «Разящего» находились еще четыре офицера из наркомата Берии. Первым делом я в подробностях расписал крушение нашего
самолета и описание как мы выбрались на остров. Когда я закончил, эсминец загудев двигателями стал разгоняться. Значит, самолет уже поднят с воды.
Старшим среди безопасников был майор Вышегород, именно он задал первый вопрос:
- Вы хотите захватить немецкую базу?
- Сомневаюсь, что это удастся, - ответил я, задумчиво потирая небритую щеку с появившейся щетиной: – Приоритетная задача освободить Никифорова, как
секретоносителя высшей категории. Задача на захват базы как основное не ставиться. Мне нужен лист и карандаш, я накидаю план острова.
Пока я рисовал оба острова примерные проходы к заливу, Зайцев опрашивал меня насчет подлодки и японского разведчика.
- Судя по описанию это Тип-7A. Опасный соперник, хорошо, что вы вывели его из строя, товарищ подполковник.
В это время пришел вызов от вахтенного офицера. Впереди появился малый остров. Солнце почти село, так что ночь самое то, для морского десанта.
Пока мы с безопасниками и капитаном эсминца обсуждали план высадки десанта. Старпом ушел формировать десант. По словам Зайцева на сто двадцать хорошо
вооруженных моряков можно было рассчитывать.
- Я думаю назначать командиром десантной партии капитан-лейтенанта Лосева, он в сорок втором хорошо отметился в бригаде морской пехоты под Ленинградом
командуя ротой. Два боевых ордена имеет, - сказал Зверев.
Лосев на это дело был отличной кандидатурой, так что мы согласно кивнули. Зверев встав, вызвал каплея в кают-компанию, это он был вахтенным офицером, поэтому
и не присутствовал при совещании.
Я его помнил, серьезный морской офицер, с наградным пистолетом. Отличный командир.
Мы быстро ввели свеженазначенного командира десанта в курс дела. После недолгого обдумывания он раскритиковал наши планы и быстро накидал свое виденье
высадки.
- Подводить эсминец к вражескому берегу, без знания глубин смерти подобно. Лучше оставить корабль под прикрытием маленького острова и на шлюпках дойти до
большого, где и произвести высадку. При приближении к берегу, за три мили, идти на веслах заглушив двигатели. Высадку нужно произвести в трех местах. Тут,
тут и тут, - указал он на моем рисунке места высадки.
- У вас есть переносные радиостанции? – спросил я Зверева.
- Две, - коротко ответил он.
- Приказ об атаке подадим ракетами. Две десантные партии идут к немецкой базе, одна штурмует залив. Нельзя оставлять немецкую базу без внимания, с этой
стороны вы не правы, товарищ подполковник, - продолжил Лосев.
- Я летчик, а не пехотинец. Вам виднее капитан, но задача по освобождению советских граждан все равно остаётся приоритетной.
- Освободим, - уверенно кивнул Лосев.
- Японец мешать не будет? – спросил я.
- Гранатометы возьмем. У нас в арсенале их штук двадцать, хватит с лихвой.
- Какие еще гранатомёты? – удивился я.
- Вы что, товарищ подполковник? – удивился капитан: - Их уже год как на фронтах используют. «Пантеры» и «тигры» горят за милую душу. Пехота на них чуть ли не
молиться.
- Не слышал, как-то не до этого было, - пояснил я немного смущенно: - Кстати, что там с эскадрой Октябрьского?
