— Да, — кивнул темноволосый. — Мы искали наших, но никого не нашли. Когда пропали
те двое ребят, мы решили уходить. Часовые жаловались, что по ночам мучаются от того, что их разглядывают из темноты. Несколько раз те, кто возвращался в лагерь, припозднившись, видели какие-то… ну, тени, которые их преследовали, но не приближались. Вот тогда мы и решили уйти. И ушли, но за Железными Воротами на нас напали негры… Вот и всё.
— Да с чего ты взял, что это вампиры? — хмыкнул Колька. — Тут полно всяких древних
животных. Может, это были они?
— Я видел вампиров, — просто и тихо ответил черноволосый. — Они даже спасли мне
жизнь. Так получилось… Я уже сказал, за Железными Воротами на нас напали негры. Их было много. Меня и одну девчонку взяли в плен… — он повёл плечами. — Ну это ладно. Меня не убили. Оставили на утро. А ночью за неграми пришли. Их было пятеро. Я не спал и видел. Высокие, тонкие… то ли в плащах, то ли это были так сложены крылья… Негры не развели костров, и эти пятеро ходили между спящими — нет, скользили совершенно бесшумно — и перекусывали им горло. До сих пор помню — ходят, нагибаются, кусают. Я наверное от страха сумел вывернуть руки из верёвок, отполз в сторону на руках, свалился в какую-то ямку и там притих. Негров я не так испугался, как этих, — румынский мальчишка помолчал и добавил: — Они не пили кровь. Они просто убивали. И никто из негров так и не проснулся.
— Он не врёт.
Все обернулись на голос. Джек Сойер стоял чуть в стороне, опираясь на свой лук, и слегка улыбался, глядя мимо нас.
— Он не врёт, — повторил Джек, — и не выдумывает. Носферату существуют — ну, по
крайней мере, в этом мире — точно. Чарли Виндзор и Нэд Кардиган убили одного на моих глазах, и было это как раз за Железными Воротами… не помню, сколько лет назад, но нашего Срединного Королевства ещё не было.
— Носферату? — переспросил кто-то из девчонок. — А что это?
— "Неумершие" в переводе с греческого, — пояснил Джек. — Только это ерунда. К людям
они не имеют никакого отношения — это какая-то тупиковая ветвь эволюции. У них есть крылья, и они в самом деле умеют летать. В некоторых местах этого мира живут весьма странные существа, — он помолчал и повторил: — Весьма.
А я невольно посмотрел на пятно серого тумана — ближайшее было совсем недалеко, в лощинке. И вспомнил, как этот румын говорил: дважды у них люди пропадали попарно — девчонка с парнем и два парня… А что если вампиры — кем бы они ни были — тут ни причём? Что если кто-то просто нашёл способ вернуться, от которого смог отказаться я?
Меня передёрнуло. И я заметил, как тревожно смотрит на меня Саня. Он наверняка думал, что я размышляю о нём.
Но я и правда пришёл сюда поговорить с ним… Мысли о вампирах и тумане вылетели у меня из головы. Я сделал Сане знак глазами и отошёл сам.
— Чего ты хочешь? — тихо спросил он, подходя.
— Саня, — начал я и сам удивился своему жёсткому голосу, — мне неохота знать, какого
чёрта ты развлекаешься таким диким образом. Но я хочу знать другое: ты изнасиловал мальчишку, когда у вас это было в первый раз?
— Это не твоё дело, — зло сказал он, но я преградил ему путь, когда он хотел уйти:
— Ошибаешься.
— Нет, — с ядом сказал Саня. — Я, может быть, и пидор, но я не сумасшедший. Ме давно
хотелось его отыметь, но я и в мыслях не держал его насиловать. Тогда, в феврале, ему было плохо. Я приласкал его и предложил… и он согласился, а потом ему просто понравилось. В следующий раз он пришёл ко мне сам… У тебя всё?
214.
— Нет, не всё, — возразил я. — Может, Щусю это и нравится. Но мы с тобой были
друзьями, и я хочу предупредить тебя честно: если вздумаешь расширить сферу своей деятельности — я тебя просто убью.
Глаза Сани потемнели. Он положил ладонь на рукоять валлонки.
— Не стоит, — коротко приказал я. — И ещё учти. Я рассказал всё Вадиму.
Руки Сани вцепились мне в куртку на груди.
— Ты рассказал Вадиму?! — прохрипел он, и глаза у него были уже не просто тёмные —
их переполняло бешенство.
— Я уже ударил тебя ночью, — тихо сказал я. — И не хочу бить снова.
— Ты — меня — бить, сопляк?! — выдохнул он. — Ты?! Да я тебя…
Вместо ответа я ударил его прямым правой в корпус — в солнечное. Саня переломился пополам, но тут же снизу вверх врезал мне апперкотом в челюсть — он тоже много чему научился. Девчонки завопили испуганно, что-то заорали парни. Я нанёс Сане свинг левой, подскочил ближе, добавил хук правой; его нога врезалась мне в колено, и на растащили.
Странно, но и я и он мгновенно успокоились. Со всех сторон посыпались удивлённые и испуганные вопросы на тему: "Что вам понадобилось-то друг от друга?!"
— Мы поцапались из-за похода, — спокойным тоном объяснил я, снимая с плеча руку Сергея. — Всё в порядке. Мы всё-таки выступаем. Да, Сань?
— Да, Олег, — нейтральным тоном отозвался он.
Игорь Басаргин
Ветер воздвигнет громады седых облаков,
Чтобы навеки рассеять в лазури небес.
Выстроят зодчие замок на веки веков…
Годы мелькнут — на развалинах вырастет лес.
Двое клянутся в любви до скончания лет
И с упоением верят друг другу, хотя
Сдержат, не сдержат они свой красивый обет —
Кто это вспомнит каких-то полвека спустя?
Наша покорность судьбе, или споры с судьбой,
Духа порывы и жизни размеренный труд,
Страсть, и надежда, и вера, водившая в бой —
Пыль на ветру. Мимолётная пыль на ветру…
Чёрная вечность безлико глядит мимо нас.
Мчатся песчинки — гордыня, веселье и страх,
Мчатся, мерцая, и гаснут в положенный час…
Скоро утихнет и ветер, вздымающий прах.
Совести груз (ибо каждый успел нагрешить!),
Кривда и правда, венец или бремя оков,
Суетный скарб или чистые перлы души —
Всё это тени плывущих в ночи облаков…
Наги войдя, мы окончим свой путь налегке.
Разницы нет между тем, кто взыскует небес —
Или всю жизнь копошится, как червь в нужнике…
Пыль на ветру…
Или разница всё-таки ЕСТЬ?!.
* * *
Всё-таки весьма нудное занятие — идти, если это не прогулка по собственному желанию, а средство передвижения. Даже если кругом весна. Даже если кругом вообще Греция и в частности очень красиво.
— А что это за гора? — поинтересовалась догнавшая меня Наташка Мигачёва, кивая на
величественный пик, поднимавшийся прямо по курсу — широкий, укрытый до половины ковром свежей весенней зелени, а дальше расчерченный тёмными изломами. Самую
215.
вершину, рисовавшуюся в бирюзовом безоблачном небе, венчала ослепительно-белая снеговая шапка.
