Потом рассказал, как из скорострельных немецких пулеметов портить жизнь и прицел немецким летчикам при бомбежке. Выгрузил из кузова и помог установить, а потом замаскировать зенитный станок, показал, как ставить и снимать пулемет.
- И еще. Блиндажи и ДЗОТы сделать не успеешь, да и не из чего тебе хорошие перекрытия сделать, но щели от бомбежки и артиллерийского огня обязательно оборудуй.
Сергей на отдельном листке набросал эскиз простейшей открытой "Г-образной" щели размерами три на три метра и глубиной полтора метра, с полуметровым бруствером.
- Твои бойцы часа за два - три выкопают 4 щели, вам хватит с запасом. - И сверху их замаскировать хорошо бы. Например, сетка рыболовная с навязанной травой хорошо подошла бы, или полотнище под цвет ландшафта натянуть, да травой и пылью присыпать, или, к примеру, кусок крыши или забора сверху закрепить, как будто при прошлых бомбежках отлетели. В общем, подумай над этим.
Напоследок сам установил на танкоопасных направлениях по несколько противотанковых мин.
- Ну, удачи тебе, лейтенант, - Закончил давать советы по обороне Сергей, и хлопнул того по плечу. - Главное, помни - немцев бей, а своих людей береги, зря под пули не подставляй.
Окрыленный лейтенант побежал укреплять оборону, а Сергей подошел к Трофимову и доложил, что можно ехать.
Всю дорогу до штаба дивизии начальник особого отдела задумчиво молчал, периодически искоса поглядывая на Сергея.
А Сергей напряженно думал сразу о нескольких вещах
Думал о том, что особый отдел вторгся в его новую жизнь слишком рано. Ведь он не только реалий этого времени не знал, но даже биографии настоящего лейтенанта Иванова. Кто, откуда, где служил. Лейтенант в 28 лет - почему только лейтенант? Поздно попал в училище? А почему поздно? Или разжалован - опять-таки - почему? Аморалка? Попал под каток репрессий? Сплошные вопросы, и ни одного ответа. Если выдумывать - достаточно любому особисту после допроса запросить данные личного дела, и все - прощай, лейтенант Иванов Сергей Николаевич, 1913 года рождения, здравствуй, немецкий шпион... Сергей вообще не планировал встречаться с "органами" до выполнения своей программы-минимум. А это - в первые же дни войны, из окруженцев и пленных, создать на захваченной немцами территории что-то типа партизанского отряда, устраивать засады и минные ловушки, громить коммуникации снабжения. По мере обучения бойцов создавать отдельные группы и накрывать диверсиями все большую площадь. Конечная цель - парализовать снабжение и затормозить немецкий Блицкриг. Ну а потом можно было и с командованием связаться. Эх, если бы не контуженый командир заставы...
Думал о том, что жизнь внесла свои коррективы, и он, судя по всему, сумел заинтересовать начальника особого отдела дивизии, расквартированной в Сокулке. Причем не только сумел заинтересовать, но еще и подставился сегодня по полной со своими тактическими "находками" - сейчас Красная Армия так не воевала. Хотя об этом Сергей не жалел. Каждый убитый сейчас фашист, каждая уничтоженная единица техники - капельки на весы Победы. Эти солдаты уже никого не убьют, не будут грабить и насиловать мирных жителей, не дойдут до Москвы. Да и на "непобедимых солдат Великой Германии", что рвутся сейчас на нашу землю в составе танковых и моторизованных клиньев, такие потери должны произвести отрезвляющий эффект "холодного душа".
Думал о том, что начальник особого отдела дивизии в текущих условиях - это ну очень, очень большая величина. И теперь, с помощью бригадного комиссара Трофимова, - если удастся его убедить помочь, - можно попытаться решить задачу посерьезней, способную существенно изменить ход войны. А именно - предотвратить окружение и уничтожение войск Западного фронта в Белостокском, а потом в Минском котле. Сергей в той, прошлой жизни, изучил множество источников о Великой отечественной войне, от документальных до художественных, и от официальных версий до частных мнений. И нигде он не нашел однозначных доказательств того, что, попытка армий Белостокского выступа оставить Белосток и отступать к Минску, была объективно необходима, а окружение наших войск в котлах и их уничтожение было неизбежным. А значит, это можно попытаться изменить.
Думал, наконец, и о том, какую линию поведения выбрать на допросе, чтобы не только его пережить, но и суметь привлечь для выполнения своего замысла Трофимова, - в том, что его будет допрашивать именно начальник особого отдела, а не его помощники, Сергей почему-то не сомневался. Сложность была в том, что рассказывать Трофимову всю правду никак нельзя - тот просто не поверит, а значит, потом - подвал, камера, наручники, пара особистов и очень больно проходящая дискуссия на тему "кому, гад, Родину продал?". Но и попытаться просто выкрутиться из неудобных вопросов негоже - тогда начальник особого отдела просто потеряет к нему интерес, и шанс привлечь его для помощи будет потерян.
Предчувствия его не обманули. По приезду в штаб дивизии бригадный комиссар отправил Сергея с сопровождением ждать у своего кабинета, а сам куда-то ушел, наверное, отправился узнать оперативную обстановку. Вернулся он не скоро и растерявший свое приподнятое после успешного боя настроение. Войдя в кабинет, жестами указал Сергею на стул, а сопровождающему на выход, сел за свой стол и задумался о чем-то явно неприятном, закрыв глаза и подперев голову руками. Так прошло около минуты, потом он взял себя в руки, встряхнулся и начал допрос.
Взяв в руки документы Сергея, Трофимов даже анкетные данные уточнять не стал, сразу в лоб спросил.
- А скажи-ка мне, лейтенант Иванов из 239-го стрелкового полка 27-й стрелковой дивизии. - Где ты так воевать научился? - И когда?
- Так я, товарищ бригадный комиссар, недавно из отпуска возвращался, со мной в одном купе товарищи командиры ехали. Из их разговоров я понял, что они и на Халхин-Голе воевали, и на Финской. Один даже в Испании был. Ну вот, они всю дорогу опытом делились, и бои обсуждали, а я слушал, интересно же. Вот кое-что и запомнил.
- Халхин-Гол и Финская война, говоришь? - Слегка усмехнулся особист. - И кое-что запомнил?
- Видишь ли, в чем дело, лейтенант. Я тоже воевал - и на Халхин-Голе, и на Финской. Кое-что из того, что ты сегодня вытворял, там, может, и было, но далеко не все. И кто тебя, простого пехотного лейтенанта, учил бронетехнику использовать? Причем не просто использовать, а во взаимодействии с пехотой. А военно-инженерному делу и устройству инженерных сооружений тебя тоже "товарищи командиры" в купе за несколько часов обучили? Опять же, команды ты не всегда по уставу отдаешь, слова интересно используешь. Так кто ты и откуда?
