Вместо ожидавшегося разноса, Великий Князь на разборе нас похвалил и выразил уверенность, что следующие манёвры пройдут более успешно. Здесь, наверное, свою роль сыграли наши артиллеристы, которые на отдельном полигоне показали весьма приличные результаты, что несколько скрасило «потери» полученные на переходе.
Разбор с конструкторами и заводчанами был тоже щадящим, Владимир Александрович пожелал им поскорее разобраться с причинами, приведшими к отказам бронеходов на марше и устранить их, а так же наметить меры контроля для своевременного выявления возможных дефектов.
На утро, когда уже собрались прощаться, я задал вопрос его императорскому высочеству:
— Владимир Александрович, а как вы успеваете, за такое краткое время перемещаться на столь значительные расстояния?
— А вы имеете сейчас возможность меня до ВЗПП проводить?
— Да, конечно.
— Ну, вот и отлично. Сами всё и увидите.
Примерно через часа полтора мы были на этой самой ВЗПП. Сейчас я уже знаю, что это означает взлётно-посадочная полоса. Небольшое строение и немного подальше ещё одно с застеклённой башней и длинные широкие дорожки. Внешне, это было всё. Вблизи первого здания нас встретил военнослужащий, в несколько необычной форме, который строевым шагом направился к ВК и отдал рапорт. Приняв его, и поприветствовав рапортующего, Владимир Александрович спросил:
— Петрович, а что у нас есть ещё время провезти по небу Российского Бронеходчика?
— Немного, но есть.
— Евгений Михайлович, идемте, посмотрите наш штабной аэроплан, на котором мы и перемещаемся.
Красивая, именно красивая серебристая конструкция, которая называлась аэроплан, имела люк и несколько кресел внутри.
— Располагайтесь, сейчас взлетать будем.
Аэроплан загудел своими моторами, сделал короткую плавную пробежку и через несколько минут мы были уже в воздухе! В ОКНА (иллюминаторы) были видны и строения внизу и полоса, по которой аэроплан разбегался, а немного вдалеке город Челябинск и наш завод (вернее наш завод и кусочек города). Сделав круг, машина также плавно приземлилась.
— Вот так мы и перемещаемся, со скоростью двести вёрст в час, но всё равно устаёшь. В конце дня бывает, мечтаешь до любой горизонтальной поверхности добраться.
— Ваше Императорское Высочество, так с аэроплана можно и бомбы прямо на головы врагов бросать?!
— Можно, только не с этого. Это пассажирская модель, этакий летающий штаб. Для бомбардировки другие аэропланы используются, у них иная конструкция.
После проведенной экскурсии мы распрощались. ВК помчался на аэроплане давать отчёт Е.И.В а возможно выполнять ещё какое-то задание, а я вернулся обратно в расположение своей роты. Здесь мне был вручён пакет с приказами и документами, подписанными военным министром и даже собственноручная записка от Е.И.В., в которой была высказана благодарность за проведенные учения и надежда, летом будущего года побывать на новых учениях уже в составе Первого Российского батальона Бронеходов.
Интересно, как и кто его уже информировал о наших учениях. Эта мысль меня занимала всё построение, которое я проводил со своими подчинёнными, по документам подписанным Военным министром Милютиным, теперь уже в должности командира батальона.
*****
Батальон, батальон, батальон бронеходов. По нашей собственноручно разработанной схеме это получается пятьдесят шесть машин. Мы планировали в батальоне иметь резервную роту. Но к этому ещё и группа управления батальонного уровня. Всего получается пятьсот семьдесят человек! Их всех разместить, одеть накормить и научить надо. Одного керосина сразу и не подсчитать, сколько нужно тут уже железнодорожные цистерны могут потребоваться, особенно если внешние баки заполнить.
Вот бы нам аэроплан для разведки пригодился, как у великого князя. Только как с собой ВЗПП транспортировать? Если только ИМРом эту самую полосу устроить и ещё аэроплан маленький, маленький нужен. Понимая несбыточность идеи маленького-премаленького аэроплана в составе батальона, я всё-таки среди всех плановых бумаг, решил представить обоснование необходимости воздушной разведки, для успешного действия бронеходов.
Через несколько дней собрал всех только назначенных командиров рот и уже детально рассказал о планах по созданию батальона. Слушали с интересом и доброжелательно. После команды вопросы, задали один единственный вопрос.
— Сколько бронеходов не дойдёт до цели в составе батальона, если из каждой роты по четыре машины в пути станут?!..…..
Несколько дней обсуждали этот вопрос, обещания заводских конструкторов к делу не пришьешь, да и кому они нужны будут в случае войны.
Единственным реальным решением, по нашему общему мнению, было создание БОЛЬШОГО полигона. Причём размерами от…. и до ТРОИЦКА, с контрольными точками, от и до самого завода.
Все машины и ЭКИПАЖИ до зачисления в штат батальона на этом полигоне прогнать, причём не однократно и обязательно в разное время года, включая зимний период.
Решение интересное и, наверное, правильное только вот средств и прав на такое, у командира батальона НЕДОСТАТОЧНО. Так не до чего и, не договорившись, спать разошлись. Долго не мог заснуть, вопрос то не решён. Встал, и все наши мысли на бумагу положил. После такого подвига спал аки младенец. Утром все документы в пакет собрал, шёлковой ниткой несколько раз перевязал, много бумаг вышло, и в канцелярию отнёс. Причём сам отнёс, не поручал никому, даже не знаю, зачем так сделал….
За массой новых навалившихся на меня дел, несколько недель некогда было задумываться над мечтами и глобальными планами по созданию «большого полигона», но большая часть моих офицеров прошедшая крещение польским мятежом, когда можно было ожидать нападения в любой момент, быстро освоилась с новыми обязанностями. Мы начали осваивать штатное расписание и серьёзно просчитывать возможности батальона.
Ответ, на моё послание появился в лице оренбургского генерал-губернатора, генерал-адъютанта, генерала от артиллерии Николая Андреевича Крыжановского. Как водится в таких случаях, всё начинается с торжественного построения. Была и у нас задумка на этот счёт.
Расскажу чуть подробнее. Учебный полигон расположен сразу за главным корпусом примерно в двух километрах. Узнав заранее о визите генерал-губернатора, первая рота там и расположила свои машины, почитай в парадном строю. По получении сигнала оставалось только запустить двигатели и парадным строем (колонной по два) пройти к возвышению, на котором обычно во время занятий находился наблюдающий.