2516 день. Атакующие поливают нас огнем из стрелкового оружия и пытаются поджечь баррикаду. Патронов больше нет.
Конец записей».
Андрей, дочитав записи, оглянулся на генератор. Топливо фактически кончилось, аппарат выжимал последнее. Ему оставалось еще от силы несколько минут работы. Просмотреть карты явно не получится. Выдохнув, он отключил компьютер и отодрал нижний дисплей от стола. Небольшие шурупы, скреплявшие корпус, вполне можно было выкрутить даже с помощью вилки. Немного поискав в соседних комнатах, Андрей обнаружил обыкновенную отвертку, что даже лучше вилки. Отвинтив корпус, он достал оттуда жесткий диск и взял с собой. Может, еще пригодится, получится, где прочитать. Положив пока диск рядом, он оставил тут и оба лишних пока ствола. Сегодня он вряд ли пройдет дальше. Посмотрев на окружающую темноту, Андрей чуть улыбнулся. Какое, к черту, сегодня, здесь нет ни солнечного света, ни часов. Только темнота, где бессмысленно делить время на отрезки день или ночь, сегодня или вчера. Лучше сказать так, в ближайшие несколько часов он слишком устал, чтобы двигаться дальше. Сказывался и сложный переход обратно в эту реальность, и нервное напряжение, и испуг, и отсутствие еды и воды. Тем более, здесь еды он не найдет. Несчастные сами все съели. С такими скорбными мыслями он решил пока спуститься вниз и посмотреть что-нибудь вроде сумки, куда можно сложить все свои скудные находки. А еще можно посмотреть упомянутый в дневнике арсенал. Может, там что осталось.
Вообще, оказалось, что это убежище гораздо больше, чем он представлял в первый момент. Люди отгородили себе почти половину корпуса. Мельком оглядев некогда обжитые помещения, Андрей подумал, что тут жили не меньше полутора тысяч человек. Хотя, наверное, преувеличивал. Почти везде имелись следы каннибальских пиршеств. Иногда следы столкновений и даже стрельбы. Он набрел на пустой склад, где ничего не было, кроме пустых банок и каких-то пакетов. Там стоял еще один чан с человеческими костями.
Арсенал оказался на противоположном конце убежища, среди вручную собранных укреплений. Половина баррикад сейчас уже была растащена, но все равно четко виднелись следы скоротечного, но жестокого боя. Пол под ногами усеяли стреляные гильзы и пустые магазины. Обломки костей на местах, где атаковавшие настигали защитников и прямо там же и разделывали.
Арсенал пуст. Гражданские, как их называл автор дневника, забрали все оружие, чтобы добить тех, кто укрепился в казарме. Как же велика была их злоба, если они, голодая и мучаясь, все равно вцепились друг в друга. Посчитали тех людей виноватыми в том, что произошло? Или просто не знали, кого в этом обвинить и нашли крайних?
Единственное, что Андрей все же сумел здесь отыскать, так это большую брезентовую сумку с пустыми банками внутри. Кто-то рванул молнию так, что она собачка вылетела из пазов, но вставить обратно не было большой проблемой. Кроме того, нападавшие побрезговали взять предметы экиперовки, бывшие здесь, а может, не посчитали их нужными. Андрею же, с его тонким комбинезоном, было все равно. Он бы сейчас и в звериные шкуры нарядился. Жаль только, что выбор был не богатый. В шкафах продолжали висеть комбинезоны и несколько стопок униформы непонятного типа, но как только их касаешься, расползаются по швам и разваливаются на части. Ведут себя так, словно сговорились оставить его помирать на морозе.
С ними в сговор не вступил только старый кевларовый бронежилет, в котором и гнить было особенно нечему, да прорезиненные налокотники, взятые просто так, потому что ничего больше не было. Потерев замерзшие уши, Андрей в последний раз осмотрелся, ничего он тут больше не пропустил. За время поисков фонарик под стволами немного побледнел и было ясно, что возвращаться надо уже сейчас, если он не хочет прогуливаться среди этого кладбища в полной темноте.
Закинув почти пустую сумку за спину, он вышел, нарочито громко стуча подошвами ботинок по полу. Не сказать, что просто от нечего делать, но так он хоть как-то поддерживал собственную уверенность. Он ведь хорошо понимал, что только стоит допустить мысль об отчаянии и жить ему останется несколько часов. Просто расхочется выживать. Он уже слышал про такие случаи, когда человек отказывался бороться и затухал как свечка. А ему жить очень хотелось, пусть даже так, как сейчас. Может, он еще найдет людей…
Свет фонаря выхватил в дальнем углу коридора сгорбленную фигуру. Андрей даже не сразу ее заметил, задумавшись о чем-то своем. Только вот сам пришелец хрипло зашипел, когда попал в контур света.
Андрей так и замер с приподнятой ногой. Краем глаза он смотрел на коридор, бывший пустым, когда он проходил в первый раз. Или не был?
Аккуратно опустив ногу, он повернулся, снова высветив фонарем то место. Угол коридора был пустым… Только потому, что теперь пришелец был гораздо ближе к нему. Медленно шаркая ногами, приближался к Андрею, не обращая внимания на выставленные вперед стволы.
– Кто ты? – в полный голос спросил Андрей, стараясь не выказывать страха.
Сгорбленный ничего не отвечал, противно шаркая голыми ногами по полу. Теперь, когда он подошел ближе, в потускневшем свете фонарика можно было разглядеть высохшие конечности, словно состоящие только из костей и желтой, как пергамент, кожи. Замотанный в какой-то балахон, он не отвечал на вопрос, только тихо хрипя.
– Кто ты? – повторил Андрей вопрос, когда между ними осталось меньше пяти метров. Его самого трясло, руки едва наводили прицел на пришельца. Причем непонятно, от чего они тряслись больше – от холода или от страха.
Сгорбленный не реагировал. Теперь уже можно было четко видеть скрюченные длинные пальцы с черными, длинными и обломанными ногтями. Не выдержав, Андрей выстрелил. Оружие сработало почти сразу, стрельнув в пришельца голубоватыми пулями. Обе выжгли в теле сгорбленного неаккуратные дырки, одновременно отбросив его назад. Тощие руки в последний раз полоснули воздух, прежде чем без сил свалиться на пол.
Фонарик автомата замигал на секунду, но потом снова заработал. Правда, еще слабее. Поглядев на него, Андрей расстроено покачал головой. Оставалось только надеяться, что хоть до его временного укрытия энергии хватит.
Глубоко вздохнув, он подошел к убитому. Тело лежало бессмысленной кучей, запутавшись в складках собственно тряпья. Перевернув его ногой, Андрей с отвращением отступил, не сдержав своих эмоций. С лица упал кусок ткани, открыв его на обозрение. Противник явно когда-то был человеком, но очень сильно изменился. Череп был просто обтянут сморщившейся кожей, настолько плотно, что даже разорвались краешки рта. Губ просто не было, натянутые щеки плавно переходили в десны, из которых вкривь и вкось торчали длинные гнилые зубы. Закатившиеся глаза без век были маленькими и желтыми, с красными прожилками, оплетавшими яблоко.
