— Я решу, что предпринять по фактам безответственного отношения к хранению оружия, — официально сказал Свирский полковнику. — Можете идти!
Тот больше не был нужен. Ему светил трибунал. Но у генерала были вопросы к Воронину.
— Вы ничего не хотите сказать? — спросил он, когда они остались вдвоём.
— Была кардинально решена проблема. Мы имели десятки ограблений каждую ночь. А сейчас — только единицы в отдалённых районах. У грабителей всегда есть шанс получить пулю вместо добычи. И получали. После того, как пару десятков отвезли на кладбище, остальные поуспокоились. Мы научились у израильтян. У них уже несколько десятилетий солдаты забирают домой оружие, и ничего. Никто никого не перестрелял. Стреляли только в террористов.
— Но у нас же не солдаты. Мальчишки.
— Будущие солдаты. И чрезвычайные обстоятельства.
— Но почему не оформили приказом?
— Сделали ошибку. Обратились за согласованием в штаб округа, и там отказали.
У генерала окончательно испортилось настроение. Ещё одна проблема. И большая проблема. Он знал, что штабные работники не любят ослушаний на местах. Даже если подобные ослушания спасают человеческие жизни и имущество. Ему просто придётся наказать полковника. Да и всех остальных тоже.
Потом через его кабинет прошла череда других офицеров. Командующий находился на месте в воскресенье, и штаб работал вместе с ним.
Прокурор получил указание провести ревизию расходования стройматериалов на придунайском участке. Если не снять, то хотя бы нужно показать тамошнему полковнику, что за его деятельностью внимательно следят, и нарушений не потерпят.
Порадовал начмед. Он тщательно выполнял план по подготовке госпиталей к приёму раненых в случае начала военных действий, обучил более сотни женщин, чтобы они могли работать в качестве младшего медицинского персонала, если необходимо. Жаловался, конечно, на отсутствие материалов, медикаментов, транспорта, но хотя бы не было признаков самоуправства, как у других.
День незаметно подходил к концу, и генерал стал собираться домой. Он хотел немного отдохнуть до прихода мед. инструктора.
Отдыха не получалось. Нет. Свирский вытянувшись лежал на полу на спине, как учила Оксана. Но как только закрывал глаза, сразу же в голове возникали образы семьи. Картинки семилетней давности в гарнизоне его воинской части в Таджикистане. Жизнь только стала налаживаться после переезда в пыльный военный городок, состоявший из щитовых домиков, у подножья гор. Он тогда служил зам. командира бригады, и, чтобы показать пример подчинённым, его семья приехала одной из первых. И жена, и дочка так и остались молодыми в его памяти. Дисциплинированной семьёй военного, которая моталась за ним по необъятным просторам Евразии.
Но нужно было подниматься. Он услышал скрип открывающейся металлической калитки во дворе, что означало, что прибыл мед. инструктор. Оксана была пунктуальным человеком и приехала вовремя. Генерал посмотрел на себя в зеркало и пригладил волосы.
«Эх! Сколько седины появилось!»
Он слышал, как она раздевалась в прихожей, затем постучала и вошла. Уже в спортивном костюме и с пакетом в руках.
— Здравствуйте! Мама напекла пирожков и просила вас угостить. Можно?
И, не дожидаясь ответа, направилась на кухню.
— Они ещё тёплые, — донеслось оттуда вместе со звуками тарелок.
С её приходом как будто потеплело в комнате. Генерал даже слегка вспотел в своём новом спортивном костюме.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, вновь появившись в комнате.
— Я стал другим человеком, — слегка соврал он.
Говорить про боли не хотелось.
— Я рада. Тогда начнём!
Опять он висел вниз головой, работал ногами, разрабатывая шею. Он продержался минут пятнадцать. Потом стало не хватать воздуха. Сказывалось ранение, полученное в Средней Азии.
Свирский сидел на полу, пытаясь отдышаться. Рядом стояла обеспокоенная Оксана.
— Снимите рубашку! Вам же жарко. Снимите!
И она решительно стала помогать ему освободиться от неё. Увидев, что она с удивлением поглядела на углубление на груди, сказал извиняющимся тоном:
— Дыхания не хватает. Лёгкое прострелено.
Ему показалось, что у неё на глаза навернулись слёзы, но она резко повернулась и завозилась с тренажёром.
— Я не знала. Вы мне не сказали.
Она продолжала, стоя спиной к нему, что-то подкручивать на аппарате, а он восстанавливал дыхание.
Тогда тоже старались отдышаться после изнурительного перехода. Стояла изматывающая жара. Расслабились, скинули бронники, остались в майках с кругами пота под мышками. Ударили неожиданно, как будто появились из-под земли. Отбились, но с потерями. Слава богу, вертушка пришла быстро, и его вывезли по воздуху. Если бы запоздала, то не сидеть бы ему сейчас в городе Одессе. С тех пор при любых обстоятельствах он никогда не разрешал подчинённым снимать бронежилеты.
— Можем продолжить, — предложил он.
Она жалела его и снизила темп. Но даже так минут через двадцать оба почувствовали, что на сегодня хватит.
В ванной Свирский вновь взглянул на себя в зеркало.
«Да, генерал. Требуется подтянуться! А то круги под глазами, потный весь».
Пока мылся, подумал:
«А одеть-то что сейчас? Опять форменную рубашку и штаны с лампасами?»
Когда появился на кухне, сказал:
— Вы извините, что я одет так по казённому. Просто нет ничего. Не успел обзавестись.
Опять показалось, что она слишком резко отвернулась, чтобы завозиться с тарелками, которые были совсем не нужны. На столе уже всё было готово. И пирожки, и чайник.
Нужно было с чего-то начинать разговор.
— Расскажите мне, пожалуйста, о ситуации в городе. Опасно?
Эта тема его интересовала в первую очередь. На следующий день требовалось решать, что делать с бывшим генералом МВД.
— Опасно! Приходится быть осторожной, особенно после наступления темноты. Да, и днём всякое случается.
— Ну, а патрули? Дружинники?
— Патрулей мало. И ходят они пешком. А те разъезжают на машинах. Ребята-школьники, конечно, помогают. Особенно, ночью. Но их на весь город не хватает.
— А как они ночью помогают?
— Раньше было просто страшно. Подъезжали на грузовиках, врывались в дома, взламывали двери и всё выносили. Телефонные линии предварительно перерезали, а мобильная связь у нас давно отключена. Пока приезжал патруль, уже всё было закончено. Мы жили в страхе: кто будет следующим.
— А сейчас?
— Мальчишки несколько раз дали им отпор, и их стали бояться. В последнее время у нас в районе просто не было подобных случаев.
