II. Собирая силы
Назад из Дюнкерка
Утверждая, что британский Генеральный штаб был недалек от истины, связывая спасение английской экспедиционной армии из Дюнкерка и предстоящую оборону страны от ожидаемого вражеского нашествия, вероятно, следует помнить и о том, что к аналогичным выводам пришли также ответственные командиры по ту сторону Ла-Манша. Каждый солдат, эвакуированный из Дюнкерка и получивший возможность с оружием в руках защищать английскую землю, усложнял задачу немецкой армии Вторжения. Однако каждый английский корабль, каждый самолет, потерянные при попытке вывезти обреченные войска домой, подрывали обороноспособность нации. Кессельринга устраивало затягивание битвы за Дюнкерк — лишь бы баланс потерь оставался в его пользу. К несчастью для него, состояние сил “Люфтваффе” не позволяло затянуть петлю на горле английской армии. Четыре недели непрерывных тяжелых боев привели к истощению эскадрилий как вследствие боевых потерь, так и из-за слабости ремонтной базы. Состав некоторых соединений бомбардировщиков упал до 50 процентов от штатной численности и даже ниже; с истребителями дело обстояло лучше:[78] эскадрильи были укомплектованы на 75 процентов от нормы, причем Bf.109 продолжал демонстрировать в воздушных боях едва ли не абсолютное превосходство над машинами союзников. Плачевным было то обстоятельство, что большинство соединений все еще базировались на территории Германии, и передвинуть их вперед пока не представлялось возможным.
В результате воздушное сражение над Дюнкерком не дало того эффекта, на который рассчитывали “Люфтваффе”. К тому же немцам мешала плохая погода и становящиеся все более и более опасными действия “спитфайров”, базирующихся на английских аэродромах. Внезапно пилоты “мессершмиттов” обнаружили равных себе противников: теперь германские истребители нередко теряли контакт с эскортируемыми ими бомбардировщиками, последние несли вследствие этого тяжелые потери[79]
История эвакуации английских и французских сил[80] из Дюнкерка детально изложена в официозном издании Эллиса “Кампания во Франции и Фландрии”. В двух словах: военно-воздушные силы Германии не смогли предотвратить эвакуацию морем, и когда — слишком поздно! — армии было, наконец, приказано захватить порт, она уже не могла сделать этого, прежде чем 330.000 человек английского экспедиционного корпуса оказались в безопасности — по ту сторону Ла-Манша. Все же 4 июля, когда сопротивление прекратилось и последний английский корабль исчез за горизонтом, немцы смогли завладеть огромным количеством оставленного военного снаряжения. Одна лишь английская армия оставила позади 2472 единицы стрелкового оружия, около 400 танков, 63879 различных транспортных средств и все свои запасы — большую часть имущества, которым она[81] <Карта “Положение на фронтах Западной Европы 31 мая 1940 года”>[82] владела. В то же время RAF потеряли более 100 самолетов (в большинстве своем — истребителей) и 85 пилотов истребительной авиации. Королевский флот потерял 243 корабля, 6 из которых были эскадренными миноносцами (бесценное оружие в узких проливах), множество кораблей, включая 19 миноносцев, было повреждено. Иными словами, хотя Геринг и Кессельринг не смогли предотвратить эвакуацию из Дюнкерка, цена, которую заплатили за свое спасение английские войска, была непомерно высока. К тому же существовали вполне обоснованные ожидания дополнительных потерь в Норвегии и Франции.
Перед тем, как пал Дюнкерк, германские вооруженные силы на Западе были реорганизованы. Из трех вновь созданных групп армий две предназначались для покорения Франции, а третья — для операции “Морской лев”. В состав последней из 16-й армии Эрнста Буша было выделено только восемь пехотных дивизий и одна танковая дивизия. Немецкие военно-воздушные силы (ВВС), однако, намеревались выделить большую часть ресурсов, нежели армия. Во Второй воздушный флот Кессельринга были включены значительные силы истребительной и бомбардировочной авиации, парашютно-десантные и посадочные дивизии, а также большое количество воздушных транспортных средств, выделенных для их обслуживания.
Силы, выделенные для завоевания Франции, были соответствующим образом сокращены. В распоряжении генерала ВВС X. Шперле остался Третий воздушный флот, который мог получить поддержку Второго, только если обстановка требовала сосредоточения максимальных усилий для какой-нибудь важной операции. Пятого июля, когда Второй воздушный флот начал предварительные полеты для подготовки к “Морскому льву”, немцы, вдохновленные уверенностью своего командования, но не уровнем организации воздушного сопровождения наземных операций (на сей раз совершенно недостаточным), двинулись на завоевание Франции.
Немецкие потери оказались относительно небольшими, а задержка в Дюнкерке позволила армии предоставить передышку подвижным группам (10 танковых и 7 моторизованных пехотных дивизий) и восстановить затраченные ресурсы. Исследование полей сражений удовлетворило разведку: 85% лучших французских[83] механизированных дивизий, 24% пехотных дивизий и основная часть воздушных сил противника были уничтожены. Свежая информация, добытая службой радиоперехвата, позволила установить номера почти всех уцелевших союзных формирований. Вырисовывалась картина серьезно ослабевшего и находящегося в состоянии замешательства врага. Было известно, что английские подкрепления подошли к южному берегу реки Соммы, (несмотря даже на то, что граница окружения в этот день приближалась к Дюнкерку), но эти британские войска состояли из одной не очень сильной бронетанковой дивизии (первой), 51-й и 52-й пехотных дивизий, а также частей 1-й Канадской пехотной дивизии. По мнению руководства вермахта, присутствие этих соединений на рубеже Соммы могло только приветствоваться! Если эти отборные подразделения будут уничтожены во Франции, с ними ведь не придется сражаться в Англии.
Любые упоминания о доблести английских войск серьезно воспринимались разработчиками операции “Морской лев”. Они были поражены упорством англичан и настаивали, обращаясь к Йодлю, чтобы во время предстоящего сражения во Франции уничтожению английских войск и раннему захвату побережья Франции (как базы для будущего вторжения) было уделено особое внимание. Фон Штюльпнагель был как заинтригован, так и удовлетворен сообщениями, поступавшими с поля битвы при Аббевилле 27–30 мая, когда танки 4-й французской бронетанковой дивизии и 1-й английской бронетанковой дивизии атаковали немецкий плацдарм на южном берегу Соммы. Первоначально союзные танки, часть которых была очень хорошо вооружена, вынудили отступить немецкие сторожевые заставы; пехотой овладела паника. Но, как уже часто было в этой кампании, враг не атаковал всеми силами или неправильно организовал взаимодействие танков, пехоты и артиллерии. Немецкие противотанковые батареи отстояли позиции и отразили атаку, хотя и не без потерь в своих рядах. Фон Штюльпнагель решил настоять на включении максимального числа танков и противотанковых орудий в состав сил, предназначенных для операции “Морской лев”. Если бы этого удалось добиться, английская контратака, запланированная к проведению немедленно после высадки немцев, не имела бы шансов на успех; более того, были бы ускорены и облегчены проведение ответного удара и переход к общему наступлению.
