— Очнулся? Вот и славно. Пойдем, Киоси пришел в себя. Я специально ничего не расспрашивал, чтобы услышать всё вместе.
— А чего я лежу?
Сэнсэй пожал плечами:
— Утомился, наверное. Напрыгался за ночь вот и приуныл.
— А-а-а! Стоп! Так это же ты меня вырубил.
— Вот какой ты замечательный человек, иномирец, всё замечаешь, — усмехнулся сэнсэй. — Сикигами легче извлекать из спящего человека. Так что всё нормально, теперь ты снова полновластный владелец тела.
— Ну и хорошо, а то как-то запарился думать, что внутри меня какие-то духи, как глисты шевелятся…
— Придурок ты, — обругал меня учитель. — Вставай!
— Да встаю я, встаю. Кстати, сегодня узнал, что мне и в самом деле помогли с выигрышем. Было оммёдо, которое заставило меня двинуть фишки на тринадцать, черное. Оно походило на то, твоё, которым ты меня засадил за разбор цветного песка. Тоже незаметно двинуло под локоток…
— А ты чего?
— А я чего? Она же работает у Кибаято, а значит нужный человек. Пригласил её завтра вечером на ужин. Твои-то как? Подтянутся к этому времени?
— Подтянутся… Все живы-здоровы, даже были рады услышать, старые пердуны… Значит, молоденькая девушка… А если она засланная гейша? Вдруг придет, разузнает и потом порушит все твои планы? Ты головой думаешь или хуем? — сэнсэй протянул было руку, чтобы постучать указательным пальцем мне по лбу, но я быстро перекатился и вскочил.
— Вот это как раз мы и узнаем. Если засланная, то передадим неверную информацию, а если и вправду хочет помочь, то она нужный человек.
Сэнсэй на это только покачал головой. Ему явно не нравилась эта идея, но дело уже сделано. Завтра всё узнаем.
Мы зашли в мою комнату, где на полу сэнсэй сделал временную лежанку для Киоси. Мальчишка копался в телефоне, а когда мы отодвинули в сторону дверь, то тут же откинул телефон в сторону и сделал вид, как будто он самый больной Карлсон на свете.
— Привет, оборотень! Ты как? Жив-здоров? Жрать-то охота?
— Да уж, поесть бы не отказался, — сглотнул Киоси и стрельнул глазами в сторону сэнсэя. — Тут меня вообще голодом морят.
— И как только язык поворачивается такое говорить? Сожрал мисо, собу и ещё половину курицы умял.
— А я? Я только смотрел, как вы едите, уважаемый сэнсэй! — плаксивым тоном воскликнул Киоси. — Нет бы поделиться с умирающим тануки…
— Ему пока что нельзя. Внутренние органы ещё не зажили, — ответил сэнсэй на мой молчаливый вопросительный взгляд. — Но, чтобы вызвать лечебную слюну, пришлось устроить представление.
— Ладно, малыш. Теперь колись — кто это с тобой сделал? — присел я возле кровати Киоси.
Тот посерьезнел, перестал улыбаться. Он посмотрел на меня, перевел взгляд на сэнсэя и сказал:
— Мой враг. Он на этот раз снова победил, но я всё равно наберусь сил и тогда…
— Кто твой враг? — спросил сэнсэй.
— Тот, кто убил моих родителей, — еле слышно прошептал тануки.
Сказал так, стиснул зубы и замолчал, глядя в стену. Мы с учителем переглянулись. Я сделал ещё одну попытку:
— Ты имя скажешь, или нам придется догадываться?
Киоси не ответил. Сэнсэй на это хмыкнул и протянул руку к его плечу. Тануки лязгнул на неё вмиг выросшими клыками, но сделать больше ничего не успел. Глаза мальчишки закатились, и он снова погрузился в сон.
Норобу удовлетворенно качнул головой:
— Я предвидел нечто такое, поэтому мы всё должны увидеть сами. Принеси с улицы горшочек с напитком. И не глазей на сад камней!
Я только фыркнул в ответ. Вот ещё… Никак не забудет мне тот случай…
Возле ступеней и в самом деле стоял горшочек с крышкой. Похожий был у Винни Пуха из мультика моего мира. Интересно, а тут есть Винни Пух? Надо будет полазить по сети.
Я не удержался и заглянул под крышку. Ну и запах. Словно крыса сдохла в вентиляционной трубе, потом воскресла зомби, обвалялась в изысканных помоях и пришла спать на тухлые яйца.
Едва не стошнило!
Зажимая нос, я принес горшочек в комнату. Сэнсэй Норобу застыл перед Киоси в позе лотоса. Он жестом предложил мне сесть рядом и сказал:
— Чтобы узнать, что было с этим мелким пиздюком, нужно выпить настой Чужой Памяти. На запах — как дерьмо. На вкус — как дерьмо демона. На вид такой же. Но когда сделаешь три глотка, то возьми меня левой рукой за правую руку, а правую положи на голову тануки. Не снимай руку, пока не услышишь мой голос.
— Да ну на хрен! Сам пей свою отраву! — возмутился я. — Может он и сам расскажет, как всё произошло?
— Не расскажет. Это же тануки. Они упрямы, как войско демонов. Я первый.
С каменным лицом Норобу сделал три глотка. Я даже поморщился от запаха, а он ничего, как будто ничего вкуснее за всю жизнь не пил. После этого сэнсэй передал мне горшочек, а сам положил левую руку на голову тануки, а правую вытянул по направлению ко мне.
— Лучше не дыши, когда пьешь, — предупредил сэнсэй.
Ну что же, я пил как-то вонючий самогон, который вызывал слезы только одним открытием бутылки, так что и это… Я заглянул внутрь горшочка. Твою же мать… Как же всё сложно-то… А уж как воняет…
Но, если по-другому нельзя, то… Я выдохнул и сделал три глотка. На миг показалось, что проглотил жидкий огонь, который рванулся сразу же всё сжигать на своём пути.
— Руки! — скомандовал сэнсэй.
Несмотря на горящие огнем внутренности, я отложил горшочек и сделал так, как просил сэнсэй. То есть положил правую на голову тануки, а левой обхватил запястье Норобу.
Тут же комната уменьшилась до размеров булавочной головки, а моя голова наоборот — раздулась воздушным шаром и лопнула. В ушах послышался треск, а в следующий миг я открыл глаза.
Вокруг были люди. Множество людей. И они казались такими большими, такими огромными. Только через секунду я понял, что это не они были огромными, а я был маленьким! Я был в теле ребенка и смотрел на то, как по небольшой улице вели мужчину и женщину.
Другие люди кричали, что мужчина и женщина украли деньги. Они порывались броситься на идущих, но люди в черных костюмах не позволяли этого сделать, с помощью брани и дубинок отталкивали толпу назад. Мужчина и женщина были избиты и еле-еле передвигали ноги.
Глядя на них, в моих детских глазах появились слезы. Я рванулся было вперед, но чужая рука перехватила меня и оттянула назад.
— Не лезь, парнишка, а то и тебя зашибут под общую руку. Стой здесь!
— Я не могу! — вырвалось из моей груди.
Увернувшись от руки, я рванулся вперед и застыл перед идущими. Женщина явно меня узнала и покачала головой, мужчина же отвел взгляд в сторону. Какой-то человек с татуированными руками схватил меня за плечо:
— Ты знаешь их? Знаешь, что они украли деньги всей организации Хаганеноцуме-кай? Эти двое оставили без средств к существованию целую сотню семей. Ты их знаешь?
Мужчина взглянул на меня и покачал головой. Еле заметно покачал. На глазах женщины показались слезы.
— А может быть ты сам относишься к их семье? Может быть ты их сын? — продолжал издеваться человек с татуированной рукой. Он окликнул другого мужчину в черном костюме. — Иоши, смотри, этому мальчишке жалко чету Аяда. Смотри, он прямо готов разрыдаться!
Скуластый мужчина повернулся на крик и взглянул мне в лицо холодными как лед глазами. Он изогнул губы в улыбке и обратился к избитому мужчине:
— Это твой щенок? Чего глаза отводишь? Мы всё равно всю вашу семью тануки под корень вырежем за воровство!
— Я не жнаю этого мальщика, — проговорил избитый, шамкая с такой силой, как будто ему выбили все зубы. — Первый раж вижу…
— А ты? Ты, сука? Знаешь этого мальчишку? — скуластый Иоши взглянул на женщину.
— Чего молчишь, хуесоска? — подскочил мужчина с татуированной рукой и этой самой рукой ударил женщину в лицо.
Женская голова откинулась назад, раздался отчетливый хруст, а из сплющенного носа полилась новая струйка крови. Она бессильно опустила лицо и проговорила:
— Я его не знаю…
— А ты, щенок! Ты знаешь их? Знаешь людей, обокравших Хаганеноцуме-кай? — подскочил ко мне мужчина с татуированной рукой.
