Но, — вопросительно заломил бровь Менделеев, — где броненосцы и где автомобили?
При это он развел руками, показывая, что броненосец — это что-то огромное, вроде слона, а автомобиль — так, моська.
— Так у меня с собой наброски. Позвольте, покажу.
Менделеев с интересом зашуршал извлеченными из саквояжа бумагами.
— Так… так-так-так… Это где вас учили так чертежи делать?
— В Америке, — рискнул Руслан, — Нью-Йорк.
Снова — ноль эмоций. К тебе, конструктору военных кораблей, приходит иностранец, а ты и ухом не ведешь. Вася ты Вася…
— Американец? — рассеянно спросил Менделеев, рассматривая чертежи танка.
Руслан не стал изображать Т-34, ни с башенкой, ни без башенки, прекрасно понимая, что на данном историческом этапе Россия его не потянет. Английские «ромбы» его тоже не впечатляли. Вместо этого он набросал схему французского танка времен Первой мировой, как наиболее похожей на танк, каким он должен быть: с вращающейся башней, отделением управления спереди, моторным отделением — сзади и боевым отделением в промежутке между ними. Классический, так сказать, танк.
— Занимательно… занимательно… Башня вращается, значит? Интересно… интересно… Только почему он у вас такой маленький? Это не броненосец, это бронекатер какой-то получается! Проще уж тогда броневики делать, возни с бесконечной лентой не будет.
— Броневики по полю боя, перепаханному снарядами, не пройдут. А танки — пройдут.
— Танки? — недоуменно спросил Менделеев, — При чем здесь танки?
— Да, танки. Я так эту машину назвал. Для краткости. Чтоб никто не догадался.
Василий еще раз посмотрел на схему. По лицу было видно, что слово «танк», в 1911 году означающее исключительно «бак» для него не только не ассоциировалось с бронированной машиной — вообще никак к ней не прикладывалось.
— А другого названия у вас для нее нет?
— Воля ваша, как назовете, так и будет. Хоть танк, хоть бронеход, хоть, хм, крокодил.
— Так вы что, полностью отдаете эти чертежи мне? На привилегии не претендуете?
— Нисколько. Это ведь даже не чертежи, так, упражнение ума. Довести до готовой конструкции я не смогу никогда. А вы, Василий Дмитриевич, сможете. Вам, как говорится, и карты в руки.
Менделеев еще раз посмотрел на бумаги, разложенные на столе. Видно было, что он, хотя и прибеднялся, явно унаследовал ум отца — быстрые размышления на лице просматривались четко.
— Хорошо, — наконец сказал он, — Я обдумаю эту конструкцию. Как с вами можно снестись?
— Обратитесь в мастерские Фрезе в Эртелевом переулке.
* * *
На душе пели скрипки, флейты, и разные другие неопознаваемые музыкальные инструменты. Получается! Кажется, получается! Еще один шажок в сторону от Первой мировой — ну или, как минимум, в сторону от настолько длинной Первой мировой. В следующий заход нужно будет подкинуть Менделееву мысль о том, что нужны не только танки… тьфу, бронеходы… но и средства борьбы с ними. А то с такой секретностью немцы узнают о существовании бронеходов как только первый из них выкатится из ворот завода. А так как с промышленность у немцев как бы получше, чем у России, то может получиться и так, что против одного русского танка выедет десять немецких. А у нас — опа! — уже и противотанковые ружья с гранатами есть. А может — и гранатометы.
Как пойдет.
Отличное настроение не отпускало до самого понедельника, когда на пороге кабинета Фрезе появился Пузырев.
Настолько сияющий, что сразу стало понятно — если дела уже пошли хорошо, то они пойдут хорошо во всем.
Двигатель готов.
Глава 11
— Вот! — Иван Петрович хлопнул ладонью по боку двигателя, лежавшего в санях, с видом охотника, заполевавшего-таки красного зверя, — Готов!
Чтоб тебе пусто было, беззлобно подумал Лазаревич. Мы тут нервничаем, переживаем, ночей не спим… особенно когда Юля в ударе… а этот г… г… гражданин… видишь ли, сюрприз решил сделать.
Оказывается, двигатель у Пузырева готов был уже давно, еще до Нового года. Просто этому любителю эффектов захотелось добавить к нему еще и коробку передач. Вот так просто — захотелось и все. А предупреждать, естественно, не надо, иначе какой же это сюрприз, верно?
Впрочем, ворчал Руслан только мысленно, и без всякого укора в сторону Пузырева. В конце концов, тот совершил практически подвиг — почти с нуля собрать коробку передач за пару недель. Да за это… Ведь теперь печально стоявший в мастерской остов — даже не остов, рама с колесами — получил сердце и, фигурально выражаясь, печень, так что теперь дело осталось за малым. Сцепление, рулевое управление, тормоза, электрика, стартер, генератор, корпус, сиденье, зеркала заднего вида и бибикалка. Раз плюнуть.
— Что это за буквы? — Фрезе провел перчаткой по белому алюминиевому боку двигуна, стирая нападавшие снежинки.
В металле были отлиты четыре буквы «П.Б.Ф.Л.».
«Петербургская библиотека, филиал в Ленинграде» — предложил мозг Руслана несколько абсурдную расшифровку.
— Ну как же… — усмехнулся Пузырев, — создатели этого чуда: Пузырев, Брилинг, Фрезе, Лазаревич.
— Скромно, — хмыкнул Фрезе, намекая, что себя-то Иван Петрович поставил на первое место.
— Русская фамилия, должна быть впереди, русская! А не немецкая или американская!
Фрезе не стал закусаться, понимая, что его вклад в двигатель был, честно говоря, минимальным. Руслану и вовсе было не споров из-за приоритета, так что никто не стал устраивать дискуссий.
Всем хотелось уже перейти к главному.
Двигатель стал меньше, определенно меньше. Так что теперь, если прикинуть, морда «крокодила» станет аккуратнее. Так что его и крокодилом-то будет неловко называть. Так, аллигатор. Кайман. Впрочем, на «каймана» Пузырев не согласится. Потребует какого-нибудь русского крокодила. Змея Горыныча там или еще какого-нибудь мифологического ящера.
— Какая мощность?
— Угадайте! — Пузырв хохотнул.
Повозка тем временем двинулась в сторону ворот мастерских. Сколько можно ждать, в конец концов, на улице.
Руслан почесал нос. Брилинг обещал увеличение мощности на, кажется, десять лы сы. Но объем явно меньше…
— Сорок?
— А сорок пять не хотите? А?! Этот малыш собран не из алюминия, а прямо из привилегий! Куда пальцем не ткни — привилегия! Привилегия! Привилегия!
Пузырев азартно тыкал пальцем в сторону мастерских.
— Объем? — продолжил допрос Руслан.
— Четыре литра с мелочью, — отмахнулся автозаводчик, — Против пяти, что у меня были — пустяк. Да вы поглядите! Здесь же все — русское! От поршней до масляного насоса! Только карбюратор от лягушатников, но ничего, поборем и его.
— Коробка передач на сколько скоростей?
— Три. Рычаг внутренний будет!
Гордость Пузырева насчет внутреннего рычага поначалу показалась Руслану непонятной, но потом он сообразил — в здешних автомобилях рычаг переключения скоростей находился снаружи самого автомобиля. Хочешь переключить скорость — изволь чуть ли не наружу вылезти.
Коробка тоже была «сделана из привилегий», благодаря хитрой схеме установки шестерней она стала надежней, чем обычные
