столиком пили сидр из чашек.
Погуляв еще по городу, собирался уже отправиться на вокзал, но услышал от идущей рядом английской парочки, что пора на площадь перед собором, чтобы не пропустить шоу. Оказалось, что с наступлением темноты, проецируя прямо на переднюю стену культового сооружения (представляю, как переворачиваются в гробах бывшие руанские епископы, не говоря уже о прочей мелюзге в рясах!), показывают два фильма продолжительностью минут по десять каждый по истории Руана и всей Нормандии, начиная от владычества кельтов и заканчивая нашим временем. Само собой, упомянули и викингов, неоднократно захватывавших город. Так что теперь у меня появилась редкая возможность сравнить то, что мне показывали, с тем, что было на самом деле.
Сейчас Руан во много раз меньше, расположен только на правом берегу Сены на холме у впадения в нее неглубокой речушки. У него каменно-деревянные стены высотой метров пять и прямоугольные каменные башни высотой метров девять. С двух сторон защищен еще и рвом меняющейся ширины, по которому течет речная вода. Население около двух тысяч человек, что для этих краев много, большой город. У подножия холма затоптанный луг, на котором все теплое время года идет торг. Можно сказать, что Руан сейчас – северные морские ворота Западно-франкского королевства. Наверное, поэтому викинги только за последние лет десять грабили город дважды. Приплыли и в третий раз на двадцати восьми драккарах, то есть более тысячи человек. Каждый удачный поход делает Рерика Священника всё популярнее среди викингов, и всё большее их количество присоединяется к нему. Если на его стороне удача, значит, на его стороне боги, а если на его стороне боги, то не важно, кто противник, одолеем всех, разбогатеем и прославимся или, на худой конец, окажемся в Валгалле.
Одна половина драккаров пристала к берегу выше города, вторая – ниже. С веселыми шутками викинги начали высаживаться на берег. Посмотришь на них – на пикник приехали. Вот только оружия многовато взяли с собой. Хотя осадных орудий нет. Кроме примитивных таранов, больших щитов и лестниц, которые сколачивают на месте, викинги пока не используют ничего другого при штурме городов. Учиться им еще и учиться. Зато, как и где перегородить ров, чтобы обмелел и больше не заполнялся водой, знают прекрасно. Что сразу и продемонстрировали, задействовав для этого крестьян и рыбаков, захваченных по пути к Руану. Часть пленников перебили лучники с городских стен. Трупы были использованы викингами для заполнения рва.
Вот такая вот сейчас интересная жизнь у людей. Утром ты, обычный руанский рыбак, отправляешься на лодке на лов, а во второй половине дня уже лежишь мордой в жиже на дне рва, продырявленный стрелой, выпущенной твоим соседом, с которым распил не один кувшин вина. В своей первой эпохе я долго не мог привыкнуть к главенству грубой физической силы, к тому, что кто сильнее, тот и закон. Всю мою первую жизнь меня приучали к главенству закона. Потершись по эпохам, пришел к выводу, что в своем прошлом-будущем я сильно заблуждался. Закон во все времена – гибкая и безнравственная служанка. Разве что со временем грубую силу сменит подлость, изощренная или не очень. Точнее, они будут меняться местами: грубая сила время от времени будет выскальзывать из липких рук подлости и подминать ее. Трудно сказать, что из них лучше или хуже. Сила честнее, но грубее, подлость беспринципна, но мягче.
Руанцы поняли, что сегодня штурма не будет, и расслабились. Часть их покинула крепостные стены и башни, ушла заниматься ежедневными делами. Наверняка их гонец уже добрался до Парижа и сообщил о нападении графу. Понятия не имею, кто сейчас правит этой территорией, но кто-то должен. Доходное место пустым не бывает. Наверняка горожане ждут возвращения гонца и прибытия подкрепления, а потом и самого графа с большим войском, который прогонит проклятых викингов. Непонятно, правда, почему он не сделал это в предыдущие два налета.
Эти мысли навели меня на другие. Если руанцы не ждут сегодня нападения со стороны суши, то со стороны реки уж точно не должно быть усиленных дозоров. Они еще не вошли в боевой ритм, поэтому расслабленные, ожидающие, что случится невероятное – и беда минует их. Только завтра, после первого штурма, поймут, что все очень серьезно, хотя, уверен, и дальше будут надеяться на чудесное избавление.
- Есть у меня идея, как захватить город по-быстрому и с малыми потерями, - сказал я Хасколду Леворульному.
Сэконунг сперва хмыкнул недоверчиво, потом вспомнил, что я тот еще фрукт с кучей оболочек и тайников, и предложил:
- Пойдем к Священнику.
Великий конунг, потерявший и у данов, и у франков обязательную к такому титулу земельную собственность, сидел на расстеленных на земле шкурах и пил вино в компании своих соратников-ярлов, которые были старше него. На вид Рёрику Священнику немного за тридцать. Чуть длиннее и полнее меня. Волосы темно-русые. Лицо не такое костлявое, как у многих скандинавов, но подбородок, вроде бы, массивный. Точно сказать не могу, потому что скрывает длинная борода, раздвоенная внизу. Может быть, потому, что пьян, взгляд насмешлив и проницателен, словно бы говорящей: «Вижу тебя насквозь!», что не лишено основания, ведь великий конунг, по слухам, хорошо разбирается в людях. Любой викинг может запросто, без приглашения придти в гости к своему командиру и занять свободное место за пиршеским столом, однако делают так только слишком уж пьяные. Остальные беспокоят, если есть уважительная причина. У нас с Хасколдом Леворульным такая была, поэтому, не тушуясь, расселись на шкурах. Я – на пятках, чем поразил конунга и ярлов, наверное, больше, чем победой над Халли Бледным. Тут же мальчик-раб, скорее всего, фриз, поставил перед нами бронзовые шестиугольные чащи с выгравированным на боках, замысловатым, зверино-растительным узором, из-за чего напомнили мне скифские. Второй мальчик-раб, скорее всего, франк, налил нам белого вина из пузатого бронзового кувшина емкостью литров семь. Закусывали печеным мясом, которое лежало горками на трех больших деревянных блюдах. Каждый брал рукой или накалывал ножом понравившийся кусок. Это, конечно, не шашлык, но горячее мясо невкусным не бывает.
Никто ничего у нас не спрашивал, поэтому, дожевав солидный кусман телятины, я сказал:
- Франки не ждут нападения со стороны реки. Дозоры там будут немногочисленные. Если ночью небольшим отрядом тихо подойти с лестницами, то можно успеть подняться на стены до того, как поднимут тревогу, - и добавил после короткой паузы: - Или не успеть, и тогда придется утром штурмовать с суши.
Ярлы, как по команде, посмотрели на великого конунга.
