Это же и твой колхоз, дура! — не выдержал Виктор Петрович.
Лиза перестала кричать и вырываться.
— Подождите… — вмешалась Светлана, — это что и правда она написала донос на нас?
На вопрос женщины никто не обратил внимания. Семён схватился за голову, сел в автомобиль и что есть сил ударил по рулю, а Фролов продолжил выяснять отношения с девушкой.
— Ты врала мне, нагло врала…Лиза, ты хоть понимаешь, что натворила? Ты предала весь колхоз, предала меня и даже себя!
— Я никого не предавала! Я лишь проявила сознательность! Это мой долг, как советского гражданина! — смело заявила Елизавета, полностью уверенная в своей правоте.
Я оттянул Фролова в сторону
— Так, успокойся. Посмотри сколько людей вокруг, веди себя прилично, а если не можешь, то… — я уже давно догадывался, что между ними что-то есть, но после истерики Фролова не осталось и сомнений. Все эти чувства уж слишком сильно сказываются на нём.
— Всё, всё, — так и недослушал он, — прости, Сан Саныч, я не знаю, что на меня нашло. Она всегда была такой… ах, неважно.
— Ах ты ведьма! — послышался крик Светланы. Женщина вцепилась в волосы Лизы, а та скорчилась от боли. Семён же предпочёл просто сидеть и любоваться зрелищем.
Тут уж нам не до разговоров стало. Пришлось разнимать их, а если быть точнее, то спасать Лизу из цепкой хватки Светланы.
— Какая же ты свинья! — услышать такие оскорбления из уст дружелюбной женщины было чем-то новым для меня, — мы в Свете Коммунизма тебя приняли как свою! Со всей душой относились! Несмотря на всё слухи, что долетали из Нового Пути. И вот она, благодарность! Чем мы тебе дорогу перешли, чем? Из-за тебя у меня теперь всё отнимут! Ты хоть понимаешь, сколько сил и здоровья я потратила на хозяйство? Кто мне всё это вернёт⁈
— Светлана Васильевна, езжайте с мужем домой, а мы сами во всём разберёмся, — я жестом подозвал Семёна и попросил увести крикливую жену.
Ох, если бы она просто села в машину, но нет. Перед этим женщина высказала всё, что думает о виновнице случившегося и поклялась, что никогда больше не поможет Лизе, как и другие жители колхоза.
— Вы мне ещё угрожать вздумали? Я, между прочим, действовала во благо нашей страны! — рыкнула ей вслед Лиза.
Светлана села в машину и злобно хлопнула дверью, а её муж, до сих пор не сказавший виновнице и слова, добавил:
— Да, Елизавета, не ожидал я от вас. Всё-таки правда, что вам, городским, не понять с каким трудом мы в колхозах всего добиваемся.
Так они и уехали, оставив нас троих.
— Какой же я идиот… — схватившись за голову прошептал Фролов.
Я попросил Виктора Петровича подождать нас в машине. Всё, на сегодня достаточно его выходок. Скрывать не буду, он сильно упал в моих глазах. Всё-таки при такой должности нужно иметь холодную голову.
Лиза подняла с земли сумочку, отряхнула её и задрав нос сказала:
— Я ничего противозаконного не делала и увольняться не буду!
Интересно. Вот уж не думал, что после того, как её раскрыли, она захочет остаться. Похоже, в ней сейчас взыграло какое-то отчаянное упрямство. Что ж, вряд ли бы я сумел придумать для неё наказание лучше, чем она сама себе его выбрала Да увольнение в этом случае было бы для неё спасением!
О, Елизавета, как же сильно ты недооцениваешь сарафанное радио и гнев колхозников.
— А кто сказал, что я тебя увольнять собираюсь? — коротко ответил я, и уехал оставив их с Фроловым выяснять отношения наедине.
К счастью, он приехал на отдельной машине, но и без этого, меня не слишком заботило как именно они будут возвращаться в колхоз.
* * *
Оказавшись после трудного дня дома, я порадовался, вспомнив, что тёща сегодня уехала в Ульяново по делам. Жаль, конечно, что Витю с собой забрала, но приятно, наконец, побыть с женой практически наедине. Так что первым делом я горячо поцеловал Машу, затем взял из кроватки крикливую дочку. Стоило ребёнку оказаться на моих руках, как она тут же затихла.
— И так каждый раз, — с улыбкой прокомментировала увиденное Маша, — а я уже как полчаса успокоить её не могла. Чувствую, вырастет папиной дочкой!
— Вижу ты устала, давай сегодня вечером я ребёнком займусь.
— Это ты ещё себя не видел. По лицу могу сказать, что у тебя был трудный день, — она подошла к плите и помешала ужин в кастрюле, — что-то случилось?
Уложив ребёнка, я сел рядом с ней и рассказал о произошедшем. Подробности, касательно Елизаветы, не оставили её равнодушной, тем более, что это напрямую сказалось на работе Маши, ведь мы лишились стольких животных.
— Главное не это. Фролов подорвал моё доверие и закрывать глаза на такое я не намерен. Мало того, что я предупреждал его, касательно Лизы, так он ещё и с кулаками на меня кинулся посмел. А глаза какие дикие были! Как у бешеного зверя! Хорошо хоть Аллу не тронул, пока никого рядом не было, а ведь мог. Я до сих пор не понимаю, как Наумова смогла его так взбаламутить. Взрослый мужик, а совершенно себя не контролирует! Нет, Маша, надо его с должности снимать. И без того слишком уж много за ним косяков водилось. Но не хотел я так поступать, когда мне настойчиво предлагали это в райкоме, обещал ведь, что будем вместе работать! Но то работать, а не вот такой вот цирк устраивать.
Маша слушала меня внимательно, и я видел, как она сама медленно закипает от возмущения. А на моменте, когда я рассказывал про драку, у неё у самой кулаки сжались. А когда я договорил, она тут же начала пылко отвечать:
— Если бы ты не сказал, то я бы сама уговаривала тебя это сделать. У тебя и так работа нервная, а если рядом такие люди… Жаль, что с этой Лизой ничего сделать нельзя. К сожалению, она права, по закону она не сделала ничего предосудительного. Наоборот.
— Да это ладно. Она тут больше недели не протянет. И то, это с запасом. Я больше беспокоюсь, как бы не огребла она совсем уж сильно. Дуру-то эту не жалко. Жалко, если кто-то из наших из-за этого себе проблем наживёт. А с Фроловым завтра же решать вопрос буду, — не успел я высказать всё, что было у меня на уме, как раздался стук в окно.
На пороге оказался тот, о ком мы сейчас и разговаривали. Я приоткрыл форточку и предложил ему зайти в дом, однако Фролов отказался.
— Сан Саныч, разговор у меня к тебе. Давай лучше на улице обсудим, — по его нерешительному виду я понимал, что тут, скорее всего, дело личное.
— Сейчас выйду, — ответил я, захлопнув форточку.
— Только о нём вспомнили, и он тут как тут! Чего хочет? — озадаченно поинтересовалась Маша.
— Поговорить.
— Опять кулаками махать будет? — она ухватилась за чугунную сковороду, — пусть только тронет тебя, я его тут же успокою! Так ему и передай!
Наблюдая за этой картиной я невольно рассмеялся. Никогда не видел Машу такой. А лицо какое серьёзное! Точно не шутит!
— Не переживай. По нему уже видно, что остыл. А если понадобится, я и сам справлюсь.
Оказавшись на улице, я ещё сильнее убедился, что Фролов до крайности смущён.
— Сан Саныч, — несмело начал он, — я извиниться хочу. Дурак я. Какой же дурак…
Он опустил голову и сокрушённо спрятал лицо в ладонях.
— Сложно с этим не согласиться, — подтвердил я, чего скрывать.
— Люблю я эту змею, понимаешь⁈ — резко выпалил он, так, что сразу понятно, что это — крик души, — теперь знаю, какая она, но всё равно люблю. Тяжело это.
Я промолчал. И жаль его с одной стороны, а с другой, голову на плечах всё-таки нужно иметь.
— Я же с тех пор, как она впервые здесь работала, всё сох по ней, но держался. А потом в санатории решил, что сама судьба это. Не замечал ничего, слепой был.
Я понимал, что ему надо выговориться, так что просто слушал.
— А теперь вот… вот как всё вышло, — уклончиво закончил он, очевидно, всё ещё не желая прямо говорить о том, как сильно Наумова навредила нашему колхозу.
Я устало вздохнул и ответил:
— Петрович, ну ты же понимаешь, что мы с тобой после того, что ты устроил, работать вместе больше не сможем?
— Да понимаю, конечно! — расстроенно воскликнул он, стукнув кулаком по забору, — я, в общем, за этим и пришёл сюда. Не смогу я работать после такого. Как в глаза смотреть своим колхозникам⁈ Конечно, у меня есть недостатки. Но я ведь честный человек, на самом деле. У меня ОБХСС ни одного нарушения не нашли по финансовой части. Ни копейки
