и закашлялся.
— Марья Алексевна, мне его что, на дуэль вызвать? Или штурмом Голицынское подворье взять? Так у меня силёнок не хватит на такие подвиги. Да и в Сибирь мне как-то не хочется ехать, там климат неподходящий
— Я сказала организовать, а не прикидываться дураком. Вон, Фридриху ты вызов небось не посылал. Так ведь?
Уж от кого я не ожидал такого радикального предложения, так это от Марьи Алексевны. На мой взгляд, ещё можно было как-то вырулить и договориться с Голицыным.
Княгиня будто прочитала мои мысли и добавила:
— Не надейся: пока князь жив, он тебя в покое не оставит.
Я посмотрел на неё и вздрогнул: взгляд Марьи Алексевны был полон застарелой ненависти. У неё к Голицыну были давние личные счёты, такие, что она жаждала убить его моими руками.
— Чем он вам насолил, Марья Алексевна?
— Ах, Костенька, — она печально качнула головой, — это старая история, даже вспоминать не хочется. Но если ты возьмёшься отправить князя в мир иной, я вложу в это предприятие десять тысяч, на подкуп и прочие расходы.
— Мне надо подумать. Такой вопрос с кондачка не решается. Даже не знаю, с какой стороны браться.
— К любому ключик можно подобрать, — княгиня безжалостно улыбнулась, — поговори с его сыном, с дочерью. Найди, кого Голицын обидел, попроси помощи. Врагов у него больше, чем у твоего кота блох.
Я кивнул и обещал подумать. Вариант мне крайне не нравился: стоит допустить оплошность, и меня размажут по стенке.
* * *
За ужином я наблюдал настоящий цирк — отвергнутого Боброва. Александра демонстративно не смотрела на него, а Пётр ещё более демонстративно страдал. Он вздыхал, бросал на рыжую взгляды, полные вселенской печали и делал вид, что умрёт прямо сейчас. Немедленно! Вот только доест горячее и десерт.
Фоном для представления шло сольное выступление Кижа «а посмотрите на мою новую руку». Он двумя стальными пальцами брал бокал, отпивал глоток и ставил на место. Крутил в ладони вилку, жестикулировал и всем своим видом хвастался новой игрушкой. Дай ему волю, он бы каждому за столом сунул руку под нос и заставил восхищаться. Хорошо хоть «секреты» не показывал, не находя повода.
— Дмитрий Иванович, мне кажется, тебе нужна перчатка.
— Зачем⁈ Вы что, Константин Платонович, это же вершина механики! Как можно прятать её от людей?
Мне показалось, что он готов обидеться за такое предложение.
— И всё же лучше не демонстрировать её лишний раз на людях. Не стоит выдавать секреты посторонним.
Киж хмыкнул, подумал и кивнул.
— Да, вы правы, Константин Платонович. Я должен был сам об этом подумать.
— Чудненько. Александра, Татьяна и Пётр, — обвёл я взглядом троицу, — после ужина, как закончите с чаем, поднимитесь ко мне в кабинет. По одному.
Пять глаз уставились на меня с удивлением и подозрением. Судя по выражению лиц, все трое решили, что я буду их ругать. Ксюшка тоже так решила и посмеивалась над ними. Мы с девочкой переглянулись, и я подмигнул ей.
— Благодарю за ужин, — я положил салфетку и встал. — Не забудьте, что я буду ждать вас.
Естественно, никто не стал пить чай и молодёжь сразу же бросилась за мной. Не успел я даже устроиться за столом в кабинете, как в дверь без стука прошмыгнула рыжая.
— Я здесь, Константин Платонович. Что-то случилось?
— Садитесь, Александра.
Она устроилась напротив меня, сложила руки на коленях и изобразила мордашку отличницы.
— Александра, во время моего отсутствия вы с Татьяной заменяли меня в мастерских.
— Я что-то не так сделала⁈
— Сударыня, когда вы научитесь слушать до конца? В конце концов, перебивать своего наставника невежливо.
— Ой, простите, Константин Платонович.
— Так вот, Александра. Я знаю, как вы работали. Сколько приложили сил и как много сделали.
Взяв паузу, я наблюдал, как рыжая ёрзает на стуле. Ничего, пусть немного помучается, это полезно для тренировки выдержки.
— Пришла пора оценить ваше старание по достоинству.
Вытащив из ящика стола тяжёлый кошелёк, я поставил его перед собой.
— Здесь пятьсот рублей, Александра. Возьмите его, это небольшая премия за лошадей.
— Константин Платонович, не нужно! Я ведь ваша ученица, это моя обязанность. Я вовсе не за деньги работала, честное слово!
— Александра, сколько раз вам повторять, что меня надо слушаться беспрекословно? Я сказал «взять», значит, вы берёте, говорите спасибо и идёте с кошельком к себе.
— Но я не ради денег, Константин Платонович! Я ведь и так на полном пансионе…
— О господи! Александра, сколько можно со мной спорить? Во-первых, у вас есть сёстры, и вы можете помочь им с приданым. Во-вторых, Марья Алексевна грозится отвезти нас осенью на бал в Муром. Прикажете мне ездить по магазинам и покупать вам всякие веера и ленты? Сами, моя дорогая, сами себе купите. Вы уже взрослая девица и можете разумно распорядиться деньгами. Ещё есть вопросы?
— Нет, — пискнула рыжая, цапнула кошель и вылетела из комнаты.
Следом я вручил такую же сумму Боброву. Ну а что, соратников надо награждать и материально стимулировать. Про глаз я ему не стал пока говорить, чтобы не обнадёживать раньше времени.
Только с Таней вышла проблема — девушка напрочь отказалась взять деньги. Она даже и представить себе не могла такую сумму, не то чтобы видеть. Дошло чуть ли не до слёз, представляете? После долгих уговоров, мы с ней нашли решение: деньги она отдаст на сохранение Настасье Филипповне и будет брать по необходимости.
— А можно, — Таня шмыгнула носом, — я цукаты на них куплю в Муроме?
— Ох, горе ты моё, конечно, можно.
Я притянул девушку к себе и обнял. Как бы ни была она талантлива в деланной магии, из неё так и лезло деревенское воспитание. И мне придётся приложить ещё немало усилий, чтобы вылепить из неё дворянку. Для начала не по статусу, а по поведению.
Утром Киж явился ко мне в кабинет, разодетый, как авалонский лорд. Чёрный камзол с серебряным шитьём, треуголка с пером, белые перчатки и начищенные сапоги. Лицо при этом он сделал такое, будто сегодня планировал получить должность канцлера империи.
— Стильно, Дмитрий Иванович. Куда это ты собрался в таком виде?
— Никуда, — пожал он плечами, — просто надел перчатки, а старый камзол к ним не подходил. Пришлось подбирать всё остальное.
— Чего-то не хватает в образе.
Мертвец забеспокоился и принялся оглядывать себя в зеркале.
— Что я забыл? Да нет, Константин Платонович, всё на месте.
— И всё же.
Я встал и подошёл к дальней стене кабинета. Здесь на стойке стояли шпаги, рапиры и ещё куча другого оружия — коллекция, доставшаяся от дяди. Среди благородных клинков затесалась одна приживалка: трость из тёмного дерева с набалдашником в виде черепа.
