должны!
— Отец, мы отомстим за брата, обещаю! — кивнул мрачно Лудогор.
— Без сомнений! — согласно качнул пшеничными космами Бурзоган. — Но можно ведь было просто выловить этих троих упырей где-нибудь, они же в Мирграде вечно отсиживаться не будут! Это было бы проще, быстрее и куда менее хлопотно да затратно. Но ты решил пойти более трудным путём и пободаться со Святославом?.. Не понимаю…
— Мало мне головёнок тех трёх баранов, что Ждана закопали! Мало! Башка Святослава мне нужна! И княжество его! Это он своих буйволов в Орёлград отправил! Он в ответе! И потому я заберу у него всё, что он имеет! Всё! А после собственноручно на ремни его покромсаю! Причём медленно разделаю! — гневно вскипел Кулбах, но быстро взял себя в руки. — Так что это даже хорошо, что у Колояра не выгорело! Не придётся ему Мирград отдавать, как обещали. Себе заберём, уж больно каравай лакомый! Ну и Свята, как я сказал, лично хочу пошинковать! Так что молодцы мы, что перестраховались, не стали ждать и начали их заранее пощипывать… Вовсю уже ропщут, говорят, окраины Мирграда! Негодование растёт! Не может князь защитить свои владения! — Кулбах довольно улыбнулся. — Эх, жаль, рано Святослав воротился! Ещё бы месяцок-другой, и мы бы в Мирный город вошли как спасители… — с досадой крякнул он под конец, махом осушив полупустой кувшинчик с вином.
В этот миг дверь в обеденный зал открылась и в трапезную без стука, уверенно вошёл человек. Было ему на вид лет пятьдесят, не больше. Высокий, широкоплечий, с лицом, напоминающим чем-то хищную птицу какую вроде беркута аль ястреба: волосы и длиннющая борода до колен, белёсые, точь-в-точь как у Лудогора. Они и внешне казались сильно похожи. Как будто одна кровь по их жилам текла. Одет вошедший был в длинный, тёмный балахон аж до пят. В руках он держал кривой, потемневший от времени, простой деревянный липовый посох, на одном конце которого красовался золотой набалдашник в виде округлой полупрозрачной сферы, напоминающей по форме и размеру куриное яйцо. Обвивала его искусно сделанная из чистого золота гадюка с открытой, оскаленной пастью. Шар тот продолговатый тускло сиял чёрным как смоль светом, при этом умудряясь слегка освещать окружающее его пространство. Мрачное, гнетущее впечатление оставлял незнакомец. Лишь одно желание возникало у тех людей, кто встречал на своём пути этого жуткого странника: оказаться от него по возможности как можно дальше. И как можно быстрее.
— Не рад тебя видеть, Кулбах, — глухо пророкотал вошедший и не спеша осмотрел присутствующих, мельком задержавшись на взирающем на него с неподдельным любопытством Лудогоре.
— Эта нерадость взаимна, Мельванес, — хмуро проворчал Кулбах и бросил своим сыновьям: — Оставьте нас.
— Отец!.. Разве мы не должны присутствовать!.. — начал было возмущаться Бурзоган, но, столкнувшись с яростным взглядом правителя Волчьего града, сверкнувшего на сына карими очами, замолк на полуслове, после чего поднялся и медленно пошёл на выход. За ним с явной неохотой последовал и Лудогор.
— Старший-то кого-то смутно напоминает, а? Поди, в душе догадывается, что не совсем уж и родня он тебе!.. По крайней мере, не ближайшая… — Мельванес ехидно взглянул на скрипнувшего зубами Кулбаха, у которого мгновенно заходили желваки на скулах от таких вопросов. — Ну да ладно… Не будем бередить прошлое. Решился-таки воспользоваться нашими договорённостями? Смело… Чего хотел? Отомстить?
— Да. За сына.
— Это я уже понял. А сам что, не справишься? Северян подтянул же; перевес решающий они тебе обеспечат в битве.
— Может, обеспечат, а может, и нет. И даже если и так, слишком много бойцов наших поляжет на поле боя. Это меня не устраивает! Мои верные волки — самый ценный ресурс, что есть у Варграда. Разбрасываться их жизнями я не могу!
— Что мешает тебе прикупить ещё воинов, как ты купил варягов?
— Это наёмники. Сегодня здесь, а завтра у того, кто больше заплатит. Никакой стабильности. И верности.
— Понятно. И ты решил выиграть сражение без боя, не так ли? — Мельванес стоял прямо напротив правителя Варграда, немигающе впившись тому в глаза. Не выдержав этого неестественного взора, Кулбах отвёл взгляд и, подойдя к столу, налил себе медовухи, после чего разом, в несколько больших глотков осушил почти всю кружку.
— Ты что-то имеешь против?
— Нет. От меня что хочешь?
— Собираюсь со Святославом встретиться. Мило побеседовать, так сказать. Мне нужно, чтобы ты был со мной и убедил его выдать тех недоумков, что убили Ждана! — Кулбах допил до дна, жахнул чашей о стол и, спустя пару секунд, налил себе по новой. — Помимо того, что я заполучу головы трёх его лучших воинов, авторитет князя будет растоптан буквально на глазах; ни один уважающий себя витязь не встанет под знамёна Мирграда, пока Святослав будет править! А мы ещё пустим слушок средь медвежьего воинства, что он не просто отдал мне своих друзей закадычных на растерзание, а продал, скажем, за сотню-другую золотых и обещание не трогать его самого да его семейку! Трон под ним сразу резко зашатается, к гадалке не ходи! А я буду тем, кто поможет ему рухнуть, дав хорошего пинка…
— Я понял тебя. Не вижу проблем. Зови, как понадоблюсь. Только не тяни. Я не собираюсь у тебя надолго задерживаться, — с этими словами Мельванес развернулся и, не прощаясь, вышел прочь из обеденного зала.
Когда это произошло, Кулбах нервно смахнул рукавом крупные капли пота со лба и, с облегчением вздохнув, тихо пробормотал:
— Уф… Ну вот и славненько!.. Всё могло пройти и хуже. Гораздо хуже…
— Обещай мне!
— Чего, родная моя?
— Обещай, что такого больше не повторится!
— Такого, это какого, Марфуш?
— Такого, чего ты учудил в этом богами забытом Караиме! Совсем очумел⁈
— А что там случилось, милая? Если ты про два гружённых хмелем тяжеловоза, что выехали с нами из Мирграда, так это не мои были, Сварог не даст соврать…
Ратибор лежал поздно вечером дома, на своей широченной кровати в обнимку с любимой женой и лениво, сквозь накопившуюся за день усталость пытался вспомнить да понять, где в Караиме он опростоволосился, что не должно повториться и какое обещание Марфа так яростно вдруг начала с него требовать. Лишь недавно удалось им отправить своих детишек, Буреслава и Власту, спать, ибо те не
