и бросился бежать, но могучая длань рыжебородого исполина быстро легла ему на плечо, и тот опять упал наземь. Хохотали уже все. Грозный Курьян, правая рука самого Ждана Зайца, сейчас больше походил на шута, чем на наглого разбойника, каким его тут знали.
— Я тебя что, шельмец, отпустил? — Ратибор, как скала, возвышался над Курьяном. — Или встать разрешил?
Попытавшийся снова подняться Курьян тут же сам плюхнулся на землю и заискивающе, как побитая хозяином собака, посмотрел снизу вверх на своего мучителя.
— Тьфу на тебя, лизоблюд поганый! — Ратибор брезгливо взирал на Курьяна сверху. — Только вот не верю я ни единому твоему слову! Посему скажи-ка ты мне лучше, как нам Зайца твоего, Ждана этого найти? Чую, что нам надо с ним побеседовать лично, а не с его холуями!
— Так найти его — дело нехитрое! — Курьяну явно закралась подленькая мысль в голову, отчего он даже нервно загоготал, за что тут же получил несильного пинка от Ратибора, после чего заскулил и обиженно продолжил: — В Орёлграде он обычно зависает, в харчевне «Хромая лошадь». Спросите любого местного, он подскажет, как пройти. Так что, если надумаете в гости, милости просим! — Курьян не удержался и опять пакостно хихикнул своим недобрым мыслишкам, за что получил ещё один пинок в бок.
— Так мы обязательно зайдём к нему на огонёк, не сомневайся, ослиная ты рожа! Мы как раз в Орёлград едем, достопримечательности местные посмотреть. Заодно заглянем в ваш кабак! В гости, так сказать. До тех пор про эту деревню пусть забудет ваш главарь, пока с нами не переговорит! Так ему и передай! А сейчас собрал своих отдыхающих дружков и дёрнул отсюда по-шустрому, пока я вас всех в корыте, аки котят, не перетопил! Вздумали тут праздник нам испортить, шакалы блохастые!..
Дважды повторять не пришлось. Курьян вскочил как ошпаренный и принялся приводить в чувство приятелей. Кое-как оклемавшись и пошатываясь, будто пьяные, они вскарабкались на своих скакунов да потрусили в сторону, откуда прибыли сами и куда спешно умотали их товарищи. В сторону Орёлграда.
Ратибор повернулся к жителям деревушки:
— Не серчайте, люди добрые! Поможем мы как можем беде вашей! Доберёмся до Орла и поможем! Обещаю!
Народ потихоньку оттаял, начал улыбаться. Этот могучий муж и два его приятеля хоть и были им едва знакомы, но вызывали сильное уважение и доверие. Помаленьку люди опять взялись за кружки да ложки и продолжили праздновать. Сегодня праздник у них, а завтра… До завтра ещё дожить надо! А там видно будет…
— Рат, ты помнишь, с какой целью нам надо в Орёлград? Заручиться поддержкой князя Изяслава… Как ты думаешь, удастся нам это, коли мы погутарим, как умеем, с братцем евойным? — Яромир, подойдя к Ратибору, говорил тихо, чтобы не слышали их гуляющие сельчане.
— Да мне плевать! Пусть он хоть сестрой его родной является! Мне по душе эти люди! Они нас приняли, обогрели, накормили и напоили! Я хочу им помочь! Я обещал! Приедем в птичий град, идите с Миром к Изяславу на поклон вдвоём! Я один в ждановский кабак наведаюсь.
— Да он никак репой где ударился, — хмыкнул подошедший к ним с кружкой пива Мирослав, которого друзья называли не иначе как Мир. — Чтобы тебе одному досталось всё веселье⁈ И не надейся, медвежара!..
Яромир согласно кивнул:
— Мы с малых лет дружим, Рат! Ты обидеть нас хочешь? И на войне, и на пиру, всегда рядом стояли, плечом к плечу! Разберёмся и с этой проблемой. А пока давайте отдыхать. С утра в путь-дорогу. Чую, в Орле нам не особо рады-то теперь будут. Ещё не доехали туда, а врагов уже нажили оттудова… Надо уметь, однако!..
— Если ты прожил жизнь и не нажил себе врагов, значит, прожил свою жизнь зря, — философски изрёк на это Ратибор.
Приятели ещё посидели на пиру малёха, опрокинули по кружке-другой кваса местного да завалились спать. Большую комнату с тремя кроватями им любезно предоставила в своём доме одна из сельчанок, Фетинья.
Проснувшись рано утром, с первыми лучами солнца, воины быстро встали, перекусили на скорую руку да отправились в путь. После пира, на удивление, все были бодрячком, несмотря на то что выпили вчера немало, в том числе не только кваса. Хотя трое товарищей никогда и не являлись особыми любителями выпить и позволяли себе подобную слабину только на больших празднествах. Лишь Ратибор по молодости одно время налегал на медовуху, да быстро завязал с этим, после того как женился. Дорожные мешки друзей местные жители вдоволь набили свежим провиантом, а бурдюки наполнили чистейшей водицей из местного колодца. Сельчане не поскупились. Перед уходом Яромир оставил на столе хозяйки дома, где ночевали, добрую горсть монет. За хлопоты, еду и ночлег. Ратибор же не преминул ещё с удовольствием уговорить на дорожку кувшинчик свежей деревенской ряженки, отдельно оставив за такую вкуснотень полновесную серебряную монету.
Перед отъездом к ним подошёл староста Евстафий:
— Ходят слухи упорные, что между Жданом и Изяславом, государем нашим, отношения не очень хорошие. Даже очень нехорошие. Я бы сказал, напряжённые. Не знаю, поможет вам это или нет. Но решил, что знать вы должны.
— Надо думать! — фыркнул Мирослав. — Помимо оброка, что получает официально сам князь, ещё его братец по дальней линии, пользуясь привилегированным положением, настолько обнаглел, что собирает дань для самого себя, то есть попросту грабит местных жителей… Интересно, почему Изяслав с ним ничего поделать не может? Неужель только из-за дальних родственных связей?
— Этого уж, добрые молодцы, я не ведаю, — Евстафий смущённо покачал головой. — Княже нам не докладывает, сами понимаете…
— Благодарим, уважаемый, за ночлег, за хлеб-соль да за ценные сведения. Ну и за сохранность нашего груза, что у тебя удачно переночевал, без происшествий. На обратном пути, коль лихая наша дорожка не вильнёт в сторону, может, опять к вам заскочим. Так что ждите и не тужите! — Ратибор вручил старосте два золотых (у того аж челюсть отпала, ибо это было для него целое состояние), после чего трое ратников отправились далее в сторону Орёлграда со своей поклажей да дарами княжьими, то есть на поиски новых приключений, в кои их постоянно втягивает коварная судьба-злодейка…
На подъезде к граду славному Орлу между друзьями велась вялая перепалка, чтобы, так сказать, время в пути скоротать.
— Я вам говорю ещё раз, что сначала поеду в
