class="p1">Не поднимаясь из-за стола, корпусной генерал Кабрера небрежно посмотрел на диверсанта и показал на большой монитор. Четыре генерала рангом помладше напряженно следили за Брейкнеком. Тактические значки на голограмме изображали план блокады Октагона — главной резиденции Генерального штаба — силами двух пехотных дивизий. Согласно безумному замыслу, войска занимали позиции зенитных подразделений, космодром и казармы, не учитывая неизбежный отпор астропехоты. Кабрера нажал сенсор, переключая на следующую схему, и стали видны стрелки последующей задачи — бригаде Брейкнека поручалось войти в Октагон.
— Ты должен сломить сопротивление охраны, — прокаркал Кабрера, заслуживший свои погоны долгой службой на тыловых должностях. — Затем арестуешь генерала Хохта, который обвинен в государственной измене. В случае сопротивления — убей предателя.
— Слушаюсь, — привычно сказал майор. — Позвольте скопировать диспозицию, чтобы организовать взаимодействие.
Почему-то занервничав, корпусной генерал заорал:
— Тебе не нужен приказ! Иди выполняй, пока тебя самого не расстреляли! В полдень ты должен войти в Октагон. Убирайся!
Генерал был очень глуп, однако что взять с тылового крысюка, ни разу не участвовавшего в настоящих боях. Он совсем не понимал, что нельзя посылать подразделения на дело без плана операции. Кроме того, нельзя разговаривать таким тоном с офицерами спецназа. Брейкнек обиделся, но спрятанная в погоне майора видеокамера записала всю сцену — и схемы на голограммах, и бессмысленный приказ. Такие видеозаписи не раз выручали диверсантов, если военная прокуратура заводила расследование причин невыполнения заданий.
Однако приказ есть приказ, и к назначенному часу бронекоптеры бригады приземлились в тылу дивизии, блокировавшей Генштаб. Дивизия была второсортная — учебное соединение, готовившее бойцов для фронта. Бывалые солдаты составляли небольшую часть личного состава, да и техника не самая лучшая. Только идиот вроде Кабреры мог поручить этому сброду выступить против астропехоты.
Командир дивизии — судя по говору, родом с Тюрбана — заверил майора:
— Ты не беспокойся, парень, астропехоту куда-то перебросили. Там сейчас только запасная бригада. Мы свяжем их боем, подавим численным превосходством, а ты прорвешься через главный вестибюль.
Он был немногим умнее командира гарнизона — прорыв через главный вход был возможен разве что после ядерного удара. Кивнув, Брейкнек сказал, имитируя почтение:
— Мне приказано проникнуть незаметно. Мы пойдем через бункер космодрома.
Майор показал путь на схеме.
— Отличный план! — восхитился тюрбанец. — Даже я бы лучше не смог придумать.
Коптеры с опознавательными знаками бригады спецназа беспрепятственно перелетели на космодром, ворвались на колесном ходу в подземный паркинг. Бойцы — все в офицерском звании — стремительно проскользнули по техническим коридорам, оказавшись в обширном стрелковом тире на нижнем казарменном уровне. Как и следовало ожидать, дальнейшее выполнение плана операции оказалось невозможным — бригада попала в окружение. В удачно предусмотренных на такой случай ячейках спецназовцев ждали, целясь из штурмовых «Трезубцев», астропехотинцы. После переговоров навстречу диверсантам вышел офицер в тяжелой броне. Брейкнек узнал его и предупредил своих:
— Ребята, отбой, это Маньяк.
Еще полгода назад многие бойцы бригады служили в части генерала Сокольского. Брейкнек и Маньяк командовали сводными боевыми группами и не раз вместе ходили на самые немыслимые задания. Разумеется, стрелять друг в друга они бы не стали, независимо от полученных приказов.
За пару лет до войны капитан-лейтенант Махмуд Султан, служивший тогда на крейсере «Жанна д'Арк», завоевал звание лучшего канонира флота. В последнем своем сражении за систему Сириуса капитан 2-го ранга участвовал, дослужившись до старшего артиллериста линкора «Вельзевул», которым последовательно командовали Звездный Дракон и Долговязый Зог. В том страшном бою линкор получил тяжелейшие повреждения, а Махмуд Султан оказался в госпитале с ожогами нехорошей степени. После выписки он получил приказ об увольнении с воинской службы и переводе в Государственную службу безопасности. Как объяснил знакомый полковник из управления кадров:
— Тебе повезло — сейчас в эту контору набирают твоих земляков. Война заканчивается, на флоте даже для здоровых офицеров нет вакансий. А в спецслужбе ты хорошую карьеру сделаешь.
Так, за несколько дней до капитуляции двоякодышащих он возглавил подразделение правительственной охраны в Бахча-Улусе, главном административном центре Венеры. Однако сегодня бывший артиллерист примчался в космопорт вовсе не по служебным делам. Сегодня рейсом с Тау Кита должна была прилететь его любимая женщина.
Армейский транспорт пристыковался к орбитальному причалу чуть раньше расписания — военные пилоты непривычны соблюдать графики. По коридору хлынула возбужденная толпа солдат, офицеров и матросов, уволенных указом о демобилизации. Эскадра Зоггерфельда и гарнизон Фантома возвращали бойцов, призванных на мирах Центральной Зоны.
В числе последних шла капитан-лейтенант Эриксон. Она по-прежнему носила флотский мундир и бластер в кобуре, то есть продолжала службу. Надежда, что Бианка вернулась к нему, молниеносно растаяла, но бывший артиллерист все равно был счастлив видеть суровую нордическую королеву.
Они обнялись и долго целовались, не обращая внимания на похабные взгляды дембелей. Бурная встреча продолжилась в номере космодромного отеля. Лишь через много времени, когда они немного успокоились и официанты прикатили столик с деликатесами, Бианка недоуменно спросила:
— Что за форма на тебе?
— Мы теперь коллеги. — Он разливал шампанское со счастливой улыбкой на лице. — Офицер службы безопасности. Вчера на Венеру прибыл президент Федерации. Он тоже, как я, родом с Тюрбана, поэтому в охране много наших.
— Не сомневаюсь, что в охране собраны далеко не лучшие тюрбанцы, — фыркнула Бианка.
— Как ты догадалась?
— Когда провинциальный политик собирает вокруг себя земляков, это всегда не лучшие представители человеческого рода.
— Забудь! — Он отмахнулся. — Ты надолго прилетела?
Спохватившись, она посмотрела на стенные часы, потом снова расслабилась и сообщила:
— Долговязый прислал меня за семьей.
— Твоя семья на Семпере!
— Он прислал меня за своей семьей, — терпеливо разъяснила капитан-лейтенант непонятливому возлюбленному. — И не говори, что старик разведен. Я должна отправить на Фантом его третью жену с дочкой, а также сыновей от двух первых. Транспорт отходит через четыре часа.
— Улетишь с ними? — расстроился капитан 2-го ранга.
Подмигнув, Бианка промурлыкала:
— У меня отпуск. На неделю.
В кармане брошенного на пол кителя запищал видеофон. Махмуд Султан, чертыхаясь, взял трубку, нажал сенсор приема, прочитал совершенно секретное сообщение, ничего не понял и прочитал еще раз. Дыхание на затылке подсказало, что Бианка — как всегда, неслышно — подкралась и тоже видела текст через его плечо. Растерянно посмотрев на любимую, тюрбанец прошептал:
— Как это понимать?
— Измена, — сказала капитан-лейтенант Эриксон, и ее лицо снова стало решительным. — Ты же не веришь, что наши друзья могли предать. Измена здесь, на Венере.
— Но что мне делать?
— Потяни время, собери свой персонал через час. Я успею.
Торопливо натянув униформу, Бианка выбежала в зал ожидания, нашла семьи Зоггерфельда и других офицеров эскадры. К причалу они прошли по аварийному
