— Сэр?! Я не понимаю, вы мне навязываете этого русского?!
— Не совсем. Он досрочно допускается до испытаний, так же как и второй, грузинский водитель. Вы испытаете его, как и остальных кандидатов, по вашей методике. Только не следует топить его лишь за то, что он русский.
— Извините, сэр! Но это не лучший выбор! — процедил Крайтон. — Разрешите идти?
— Не соглашусь с вами, капитан, — ухмыльнулся Ричардс. — Идите.
А когда Крайтон ушел, старый полковник еще некоторое время сидел на лавочке, щурясь, как кот, под жаркими лучами кавказского солнца. Почему-то ему вспомнились дни молодости. Вспомнилась его командировка в Болгарию в 1981 году и неуставной трехдневный роман с одной молодой красивой женщиной, — не то болгаркой, не то русской. Красивое у нее было имя, — Елена…
…Дав согласие на экспедицию, Сергей некоторое время пребывал в приподнятом настроении. Он и Тенгиз записались на вступительные тесты и на медосмотр. Потом Тенгиз остался у медиков, а очередь Сергея к психологам еще не подошла. Вот он и выскочил покурить. Разумеется, ни Ричардса, ни Крайтона он уже не застал.
Сергея удивляла та громоздкая процедура отбора кандидатов, что затеяли американцы.
Давно уже такого не было. В Гоми каждый взрослый мужчина обязан был отбывать трудовую или воинскую повинность, если не имел постоянного места службы. Там было проще, — составлялся график, который мог видеть каждый в доме gamgebeli. Иногда людей записывали в группы по желанию, иногда по найму, иногда в добровольно-принудительном порядке. Но такого отбора Сергей не помнил. Или слишком много претендентов, или дело действительно предстояло серьезное. А когда у них были несерьезные дела?
Сергей еще в здании, сидя на изрезанной неизвестными вырезальщиками, старой скамье, заметил, как на него просто-таки пялятся, как на барышню какие-то местные мужики. О чем они там переговаривались, — хрен его знает. Вот только видя, что Сергей встал и отправился на улицу, оба отправились за ним.
Предчувствуя пятой точкой неприятности, Сергей зашел за уголок здания, в отдалении от будки часовых. Хотелось просто поговорить с мужичками, узнать, что им так не понравилось. Короче, Сергей после Цхинвала уже успел соскучиться по душевным мужским разговорам.
Спустя пару минут из дверей вывалились те самые суровые мужики. Осмотревшись, они заметили Сергея и, вразвалочку, блатной походочкой поплыли к нему, аки лебеди.
— Эй, блондинчик! — подал голос усатый коротышка, рост метр с кепкой. — Ну-ка пойди сюда!
— Сено к лошади не ходит! — Сергей ответил по-русски. Компания зашумела еще сильнее, загикала, замахала руками, замахала длинными ножиками.
— С тобой на человеческом языке разговаривают! Что умный, да?!
— Русак, все с ним ясно!
— Обычаев наших не уважает! Захватчик! Оккупант!
— Мало их чеченцы в девяностых трахали!
Парочка подошла ближе. По их логике, Сергей уже должен был испугаться воинственного вида джигитов, больших усов и длинных кинжалов.
Речь держал высокий бородатый мужик лет сорока, в красивой темно-синей чохе и с плетью в руке:
— Слушай, ты, русак…Тебе вообще не стыдно людям в глаза смотреть, после того, что ваши скоты сделали с Грузией? Тебе вообще жить не стыдно? Давай, вали отсюда, пока мы добрые, и чтобы мы тебя больше не видели!
Сергей вновь начал закипать. Вот такие вот гопники перед войной заполнили все российские города. Промышляя бандитизмом и спекуляцией, они жирели, наглели, чувствуя себя «хазяэвами», плевали на законы и обычаи местных жителей. Это из-за таких вот ублюдков россияне ненавидели Кавказ.
— Я не расслышал. То есть, мне лучше уйти? — робко спросил Сергей.
— Тебе лучше убежать! — рявкнул коротышка. — Учти, мы шутить не любим! Зарежем и выбросим вон в канаву! И ничего нам не будет! А на этаже еще наши ребята сидят. Вали, пока живой!
— Пошли за угол, там поговорим, — Сергей отшвырнул сигарету.
«Оппоненты» развеселились:
— Вах, он нас бить будет! Русская свинья, ты сегодня сдохнешь, клянусь матерью!
— Если хоть каплю слюны на мою одежду уронишь, твоих детей мне на обед подадут.
Сергей уже кипел, как чайник на плите. Зайдя за уголок, в сторонке от автопарка Сергей увидел кучу песка и торчащую из нее лопату. Сергей не тратил слов, не спорил. Он не был столь красноречив, как наглые кавказцы. Не слыша уже ничего и никого, Сергей схватил лопату и принялся черенком охаживать ничего не подозревающих джигитов. Молча, по-русски.
— Ай! — заверещал «клоп», хватаясь за сломанный нос.
Сергею было плевать на все. В свои удары он вкладывал ненависть и к этим гопникам, и к тем «хазяевам» в России. Второму он нанес удар в висок высокому, даже не задумываясь, что может убить его. Еще удар по руке. Крик, едва слышный треск. Еще удар, еще. Потом Сергей выдернул из ослабшей руки плеть, и пошла та плеть гулять по спинам, рукам и окровавленным лицам. Сергей даже про пистолет забыл.
— Не надо! — визжал коротышка, извиваясь под укусами плетки. — Пощади, брат!
Ну, вот и пожалуйста! Храбры только двое на одного! Трое, четверо… И желательно с оружием, против Васи с голыми руками!
Сергей вспомнил слова героя одного популярного российского кинобоевика, и с удовольствием прошипел, оскалив зубы в издевательской ухмылке:
— Не брат ты мне, ***** **********!
А затем он вытащил нож и отрезал высокому кусок бороды. А коротышке — правый ус. Швырнул в лицо и плюнул на большой нос. В завершение носком ботинка он заехал лежащему бородачу в живот и посильнее пнул его больную руку…
…Поднявшись на этаж, Сергей тут же обратил на себя внимание:
— Эй, люди! Здесь сидело два мужика, один высокий, другой — пониже! Кто с ними?
Десятки мужских голосов приумолкли. Десятки глаз посмотрели на Сергея с недоумением. Никто не называл себя ни родственником, ни другом тех двоих.
— Здесь есть их друзья или родственники?! — спросил Сергей громче.
— Нет, скорее всего, — ответил старик, приехавший с тремя внуками. — По-моему, они были одни, парень!
— А где они сами? — спросил кто-то.
— За углом отдыхают! Я их наказал за оскорбление наших обычаев! Маленько руки им попортил, чтоб ножами не махали! — Сергей задыхался от гнева. На этом эмоциональном заряде он был готов драться еще с дюжиной таких же горячих парней, и ему было плевать на все.
— А ты сам откуда? — спросил старик. — На грузина-то ты не похож.
— Я из России!
— А здесь как оказался?
Коридор смолк. На дерзкого смельчака смотрели с удивлением, жалостью, даже с интересом. Однако, вопреки ожиданиям Сергея никто не выхватывал ножа, не выкрикивал оскорблений.
