Так что – бросаю свои дела в ВСНХ и бегу на Лубянку, к Михаилу Абрамовичу. Дождавшись, когда кабинет покинет очередной посетитель, – благо, очереди в приемной нет, – вопросительно гляжу на секретаря, и, получив его благосклонный кивок, берусь за ручку двери. Поздоровавшись, прямо с порога бросаю:
– Судя по всему, в САСШ назревает биржевой крах. Произойти все может внезапно, так что надо предупредить наших людей.
Заместитель председателя ОГПУ реагирует незамедлительно:
– Сейчас передам распоряжение Манцеву. Пусть прошерстит для вас все последние данные по американской экономике. Когда составите ясную картину – запрягайте сектор экономической разведки и готовьте конкретные директивы нашим агентам.
– В этот сектор у меня допуска нет, – считаю нужным предупредить Трилиссера.
– И не нужно, – парирует Михаил Абрамович. – Они с вами внутренней информацией делиться не будут. А вы их проконсультируете – на это ваших прав достаточно.
Да, привык уже Трилиссер аналитическим отделом пользоваться. Чуть какой вопрос сложный – сначала требует сводку от Манцева. Даже прогнозы стал заказывать. Оно и правильно. Мне сейчас этот отдел очень пригодится. Заодно и с женой повидаюсь…
Ухлопал в итоге целых два дня. Директивы были простые, как мычание: со дня получения директив регулярно открывать короткие позиции, так, чтобы на любой момент времени несколько таких позиций были открыты. Это необходимо для того, чтобы в случае обвала рынка иметь возможность сорвать хорошую прибыль на обратном откупе акций по упавшей цене. Как только случится биржевой крах – играть только на понижение, не обращая внимания на временные скачки фондового рынка вверх. Все заработанные на этой игре деньги тратить на покупку, как можно дешевле, активов компаний-банкротов по уже утвержденному списку. Всё!
Теперь можно было со спокойной совестью готовить собственную командировку по делам ВСНХ. Дела, как всегда, закрутили свою человеческо-бумажную круговерть. И вот уже наступил вторник, 14 мая. Только-только майское похолодание стало сменяться теплом, а приходится бросать похорошевшую весеннюю Москву, окунувшуюся в суматоху строек. И вот жена собирает меня в дорогу. В дальнюю дорогу – аж в Якутию. Нет, вовсе не за тем, за чем вы могли подумать. Не за алмазами, хотя поинтересоваться делами Третьей Восточно-Сибирской комплексной геологической экспедиции я, разумеется, собирался. В Сибирь меня влекли дела сельскохозяйственные, а еще точнее – изучение реального опыта взаимодействия МТС с коллективными хозяйствами.
– Там сейчас, небось, еще холодно? – обеспокоенно допытывается Лида.
– Морозов уже нет, – успокаиваю ее, – хотя лед с рек, пожалуй, только-только сошел.
Дорога предстояла дальняя. Хотя, наверное, не дальше, чем в моей поездке 1924 года на Дальний Восток. Но вот потруднее она вполне могла оказаться. Еще год назад пришлось бы добираться сначала по железной дороге до Иркутска, оттуда гужевым транспортом до Верхоленска, лодками до поселка Усть-Кут и там от пристани Осетрово – пароходом по реке Лена: Киренск, Витим, Пеледуй, Ленск, Олёкминск, Ленские столбы, и, наконец, Якутск. Чуть ли не полторы тысячи километров по реке, никак не меньше десяти дней ходу.
Но с 1928 года открылось регулярное авиационное сообщение Иркутск – Якутск, и появилась возможность потратить на дорогу гораздо меньше времени. Да, теперь не только в Европах можно на аэропланах летать, но и в нашей Сибири.
15 мая знакомый уже Транссибирский экспресс принял меня в свое комфортабельное нутро. Теперь в составе, кроме вагона-ресторана, еще и багажный вагон появился. Но у меня чемодан не слишком объемистый, поместится и в купе. Еду в мягком спальном вагоне (так отныне именуется бывший 1-й класс). Как и прошлый раз, еду не один, но теперь в нашей комиссии я, пожалуй, самый крупный чин. Остальные, самое большее, начальники отделов из Наркомзема, Наркомвнуторга, Наркомфина, Трактороцентра, Зернотреста, представители ГОМЗы и ряда заводов – Красного Путиловца, Сталинградского и Харьковского тракторных, Ростсельмаша. Нет, вру – еще вместе с нами в поезде ехало все руководство всесоюзного акционерного общества Союззолото, переводимого из Москвы в Иркутск, и ректор создаваемого в Иркутске Горного института. Они ехали по своим золотым делам, а мы по своим, аграрным.
Александр Павлович Серебровский, председатель правления Союззолота, был хорошо мне знаком еще по нашей совместной авантюре с нефтеразведкой в Поволжье. Затем я довольно близко сошелся с ним по работе в Высшем Совете Народного Хозяйства (как и я, он с 1926 года занимал должность заместителя председателя ВСНХ СССР). Поэтому разговорились мы в дороге легко. Первым делом интересуюсь у него:
– Что, Александр Павлович, неохота из Москвы в Сибирь переселяться, а?
– И в Сибири люди живут, – не раздумывая, отвечает он. Потом, покрутив головой, как будто ему тесен воротничок накрахмаленной и безукоризненно выглаженной сорочки, нехотя добавляет:
– Хотя, конечно, привык к московским удобствам. Но из Москвы работу сибирских приисков не наладишь. На специалистов – голод, а разве это дело, когда они чуть не все в Москве сидят? Так что засучим рукава и полезем своими ручками ставить как следует организацию добычи. – С его стороны это были не пустые слова. Будучи руководителем треста «Азнефть», а затем председателем правления Нефтесиндиката, Серебровский руки замарать не боялся, и поднимал нефтяную промышленность не из кабинета, а регулярно вникая в дела непосредственно на промыслах.
– А что, дела с золотодобычей не блестящи? – этот вопрос меня живо интересует. Без наращивания золотовалютных резервов нам не приобрести за рубежом оборудование в масштабах, необходимых для развертывания индустриализации. Тем более эти резервы нужны сейчас, когда на носу Великая Депрессия, и надо будет ловить момент, когда будут готовы продать почти все и не слишком дорого.
– Я бы так не сказал, – задумчиво тянет Серебровский. – Проблем, конечно, масса, и золота при хорошей организации можно было бы уже сейчас взять больше. Но перспективы отличные. На Алданском плоскогорье работа развернулась, дорогу туда пробили, радиостанция работает, аэродром для срочной связи с Якутском есть. Поселки обустраиваем…
– А в чем же тогда дело? – вклиниваюсь в перечисление достижений.
– Да вечные наши проблемы! – в сердцах восклицает он. – Штаты управлений раздуты, а на местах толковых людей не хватает. Накладные расходы зашкаливают за всякие разумные пределы, а снабжение из рук вон плохое. Рабочие недовольны, у старателей золото уходит на сторону, чтобы просто пропитание себе добыть. Жилья нормального не хватает…
