К ним шагнул де Ла Марш. Аш выбралась из-за высокого стола. Бургундский рыцарь сгреб ее ладонь и стиснул так, что она едва сдержала болезненную гримасу.
— Добро пожаловать, мадам капитан!
— Я рада, — выдавила из себя Аш. Кости потихоньку превращались в желе. Она высвободила руку и сунула за спину, украдкой растирая помятые пальцы.
— Капитан-генерал! — хором поправили двое рыцарей: коротко стриженный незнакомец и коренастый, невысокий капитан Лакомб, только что вернувшийся с дежурства на северо-западной стене.
«Капитан-генерал Бургундии! Дерьмо!»
Страх, вместо того, чтобы отступить, усилился. В животе так и бурлило. Аш сосредоточилась на том, чтобы сохранить хотя бы внешнюю невозмутимость.
С дальнего конца стола ей подмигнул Анжелотти. Не помогло.
«Ну, что сделано, то сделано. Я все сказала».
Имена официально представлявшихся ей рыцарей смешались в памяти. Аш стояла среди мужчин, каждый из которых чуть не на голову возвышался над ней. Кругом гремели гулкие голоса. Оглянувшись, Аш увидела, что оставшийся аббат с епископом воспользовались случаем дорваться до Флориан.
Взгляд коротко стриженного рыцаря последовал за взглядом Аш. На вид ему было лет двадцать пять, достаточно, чтобы успеть убить в сражении немалое число врагов, но в глазах, устремленных на герцогиню, сияло детское благоговение. У него вдруг вырвалось:
— Вы обе — благословение Господне. Я так рад, что вы с нами, мадам капитан Аш. Вы воин. Ее милость столь высоко стоит над нами…
Аш вскинула бровь и послала рыцарю взгляд с высоты его плеча:
— А я, стало быть, нет?
— Я… ну… я… — он жарко вспыхнул. — Я не то хотел…
Аш усмехнулась, словно обращаясь к своему командиру копья:
— Кажется, вы хотели сказать: «о, дерьмо!», солдат?
Лакомб фыркнул и подмигнул своему младшему товарищу:
— Я же тебе говорил, какая она! Это сир де Ромон, капитан Аш. Не смотрите, что он здесь так неловок. Зато этих легионеров, каждый раз, как они совались к стенам, он имел в задницу.
— Не сомневаюсь, — сухо отозвалась Аш. Встретив радостный и смущенный взгляд капитана Ромона, она припомнила Флориан в лагере за стенами Дижона: «Можете называть это харизмой, если вам нравится…»
Ее губы наконец растянулись в улыбке.
Хотела бы я посмотреть, как де Ла Марш будет подражать моему стилю командования!
Она смотрела на Лакомба, Ромона, на всех этих молодых офицеров.
«Если я ошиблась, взялась за дело не по своим силам… все вы останетесь лежать мертвыми на улицах. И очень скоро».
Она повернулась, прошла к своему месту, оперлась руками о спинку кресла; и, словно ожидая немедленно услышать приказ, сотники бургундской армии разошлись по местам, молча ожидая, пока она заговорит. Аш дала и Флориан время опуститься в свое кресло.
— Это не сольное выступление, — Аш наклонилась вперед, останавливая взгляд на каждом из лиц, окружавших стол, по очереди. — Никто не воюет в одиночку. У меня хорошие офицеры. Я полагаюсь на то, что они всегда откровенно высказывают свое мнение. Честно говоря… — она кивнула на Ансельма и Анжелотти, — обычно трудность в том, чтобы заставить этих паршивцев заткнуться!
Ей ответили дружным смехом, но больше смеха согрела ее осанка и выражение лиц слушателей. Цинизм, надежда, оценивающие взгляды: обычная командирская накачка, слыхали мы такое… и вместе с тем: мы по уши в дерьме, сумеешь ли ты нас вытащить?
Может, Бургундия и чудо из чудес, но солдаты — всюду солдаты.
«Слава Христу, у меня есть де Ла Марш».
— И от вас я ожидаю, что вы будете обращаться ко мне, держать меня в курсе дела, и передавать мое мнение своим людям. Я не хочу оказаться слепой, из-за того, что какой-нибудь застенчивый малый опасается побеспокоить меня своими трудностями, или считает, что его подчиненным не обязательно знать, что думает их командир. Вы сами знаете, что мы висим на волоске. Так что действовать придется быстро и дружно.
Нашлось, может, двое из двух десятков, которые, когда она кончила говорить, по привычке взглянули на де Ла Марша. Она отметила в памяти лица, не зная пока имен. Двое из двадцати — чертовски неплохо!..
— Ладно. Теперь…
Аш оторвалась от кресла и принялась расхаживать взад-вперед, давая всем полюбоваться своим блестящим, дорогим миланским панцирем, а заодно поглядывая в окно на муравьиную суету за траншеями визиготов.
— Что нам надо выяснить — какого хрена они дали нам три дня на размышления?
6
— Мадонна? — миндалевидные глаза Анжелотти глядели только на нее, но видели, как хорошо знала Аш, всех до единого из сидевших вокруг стола.
Аш коротко пояснила:
— Мой магистр инженатор, — и сделала ему знак говорить.
— Глубина новых, выкопанных големами укреплений не менее фатома, и столько же в ширину. В отдельных местах траншеи тянутся в три ряда. Для атаки необходимо будет бросать фашины и наводить мостки. Это даст визиготам время протрубить тревогу и развернуться нам навстречу.
Аш видела, как кивают головами бургундские сотники.
Анжелотти добавил:
— Я говорил с бургундскими инженерами. Эти укрепления тянутся до самой Оуч на востоке, и продолжаются по пересеченной местности на восточном берегу, — он красноречиво передернул плечами. — Нам не удастся прорваться, мадонна. Эти три дня может быть и стоило попытаться, если бы…
Аш готова была перебить, но ее опередили:
— Ради бога, разве траншеи так уж важны? — Флориан склонилась вперед, как делала в палатках в северной Франции или в южной Италии, оспаривая распоряжения штаба.
— Они не дают нам сделать вылазку! — кулак Ансельма обрушился на стол. — Но это же идиотизм! Зачем им столько трудов? Они могли бы взять город. Хоть сейчас! Вы в окно посмотрите. С большими потерями, но наверняка бы взяли.
Оливер де Ла Марш хладнокровно кивнул.
— Траншеи очень важны, — Аш дождалась, пока внимание Флориан обратится на нее. — Это оборонительные сооружения. Оборонительные, не наступательные. Флориан, у них за спиной стоят Дикие Машины, подгоняют их. Нам нужно понять, почему они потратили сорок восемь часов на оборону, вместо того чтоб наступать?
Теперь Флориан тоже кивнула, пристально глядя на нее своими зелеными глазами, и Аш принялась выстукивать пальцами по столу, подчеркивая каждую мысль.
— Зачем копать? Почему не атаковать? Я, кажется, догадываюсь, и, если я права, у нас, возможно, еще будет немного времени.
В глазах Лакомба загорелась надежда. Аш присмотрелась к лицам других бургундских офицеров.
— Фарис прекратила штурм стен. Она уперлась на обстреле. Копает траншеи вокруг всего города, чтоб мне провалиться!
