На следующее утро, вышел на груженом Иакове по тому же маршруту. Я скоро буду на нем все волны в лицо знать. Инерция, как и предполагал, оказалась громадной. По Двине крались буквально на цыпочках. Разогнались только в море, и разгонялись медленно-медленно. Зато устойчивость у этого груженого монстра была фантастической, вот откуда залпами стрелять надо. Чувствовал себя как на круизном лайнере, не трясет, почти не качает. Санаторий. К Соловкам приближаться не стали, ну его, с такой то маневренностью, обошли по большой дуге. Против ветра резались, ожидаемо тяжело, но уверенно. Спасибо вам, конструкторы прошедших эпох, простите, что так нагло присвоил ваши труды и бессонные ночи. Клянусь, не буду оформлять на себя патенты, кроме того, что действительно сам разработаю. Хоть так отдам дань уважения вашим заслугам.
На пути к Архангельску, нас перехватили орлы. Божественное зрелище, нагоняющие корабли в кильватерном строю, на фоне темного моря и светлой полосы горизонта. Сблизившись практически борт в борт, прокричал орлам, что бы ждали нашего выхода в устье Двины, на обычном месте. Мне прокричали, что все поняли и пристроились в кильватер апостолу. Так и шли до Двины, орлы привыкали к ходу апостола, это было видно по их маневрам. У устья они отстали и на рейд мы поднимались в гордом одиночестве.
В Архангельске собрал большой прием, на котором пили за новые корабли, и громогласно назначил дату погрузки всего ценного и отплытия кораблей в первый поход. Сказал, что пока корабли походят кругами у устья Двины, а потом вернуться за основным по цене грузом. Дату назначил на начало июля. Такой же слух пустил по городу и дал пару дней ему разойтись.
Сам в это время сходил на ладье к Орлам, обрисовал капитанам план тренировок, даже на листах расписали. Особо обращал их внимание на инерцию апостолов, и что нельзя с ними резких маневров делать. Если надо, подавайте сигнал апостолам двигаться дальше, а сами выходите из строя и маневрируйте. Нельзя их в узости и на рога заводить, так же по причинам маневренности и инерции. Ориентировал их на десять-двенадцать дней на пару-тройку совместных кругов, как пойдет. Орел должен управлять всей эскадрой вымпелами, апостолы держаться в его кильватере, а Ястреб замыкать строй. Велел не тратить снаряды, мало ли кто решит все же пощупать мягкое купеческое брюшко раньше времени. Велел топить все корабли явно идущие на сближение. Топить в упор, не нужен мне лишний расход снарядов. Если они просто новости хотели узнать, что же, на том свете встретим и извинимся.
Вернулся в Архангельск, провел то же совещание на апостолах, рассказал диспозицию строя, назначил выход на утро, по выстрелу пушки с раската гостиного двора. Вечер опять собирал купцов и пили за успешный выход на тренировку апостолов. Много и на показ сокрушался, что дорогой товар лежит, а время уходит, но пока матросы не освоятся, в море просто боюсь идти. Всем рассказал, что провожу завтра корабли на тренировки пушечным выстрелом и отправлюсь в Вавчуг, собирать все остатки товаров по складам.
А к назначенному сроку корабли придут, загрузят самые ценные товары, вот тогда и устроим настоящую гулянку, провожая их в дальний путь. Чуть было не сказал в последний, переигрывать начал.
После заутреней, на пристани стала накапливаться толпа, походил, послушал разговоры, пропитался настроением. Город приходил в себя. Просто так, на ровном месте, люди поверили - все будет хорошо. Не допустит господь, чтобы с этими красавцами, плохое стряслось. Народ у нас такой.
Поднялся на раскаты, махнул пушкарям. Вчера за один единственный, холостой, выстрел из пушки пришлось с замом воеводы битых полчаса ругаться. Экономит он, видите ли, в преддверии грозной напасти. Жук. Взятку не дал, додавал авторитетом.
Облако залпа рассеивалось, открывая длинные тела апостолов, одевающиеся в свои рабочие робы. Доброго пути вам братья, не обещаю легкого, но над вами всегда будут кружиться ваши орлы, и ни кому не позволят сбить вас с выбранной дороги. Идите, и осваивайтесь друг с другом.
Сидел на бортике раската, провожая взглядом медленно уходящих с рейда апостолов, и механически набивал трубку. Внизу гудел народ, величественное зрелище не потревожили банальными криками. Хорошо. Пусть потом детям рассказывают, о том, как на их глазах строились и уходили апостолы. И про орлов. Даже если мы не вернемся с нашего первого рейса, обещаю его сделать настолько запоминающимся, что о нас хотя бы легенды сложат. И немножко обидно. Если все же вернемся, то никаких легенд не будет.
Спустился с раскатов, закурил уже на земле. Спичкой. Пора в Вавчуг.
***
Время, проведенное в Вавчуге, посвятил организации экспедиции на Урал. Подробно расписал старшему, что надо искать, каких мастеров взять, что бы они домну сложили да железо дать могли. Как это все сделать старшему виднее. Поднимут поселок на месте, везти с завода часть подмастерьев, на которых мастера укажут, и пусть они там новые цеха поднимают, но уже с размахом. Деньги у Осипа брать, он над всем старший будет, коль у меня не получиться. Много работали с моей тенью над книжками, надо оставить хоть какое то наследство. Отдал ему толстенные пачки задумок, велел не распаковывать, но не уверен, что так и будет. Просто посидел с мастерами, поговорили о жизни и о перспективах, хорошо посидели, душевно. Только вот после этого пошел слух, что мастер со всеми прощается, и знать, не надеется из этого треклятого похода вернуться. Причитаний никаких не было, только Тая сказала твердо, что идет с нами. Не стал спорить, пусть идет, на апостоле. Бабы поднесли мне шикарную белую рубаху расшитую вручную цветными орнаментами по краям. Просили одеть непременно, говорили, всем селом шили, каждая капельку души приложила, может это, в трудный час хоть чуток, но поможет. От такого не отказываются. Обещал.
Проводил приемные экзамены у морпехов. Они прониклись глубиной момента и показали отличные результаты. Распределил по кораблям. По три экипажа на апостолы, один старый и два новых, и по одному старому экипажу на орлов. Вспомнил про наш первый абордаж, велел заготавливать мешки с песком, и грузить на ладью, положим вдоль бортов, от картечи. Вторая ладья стояла под погрузкой боеприпасов для орлов и морпехов. Выгребалось все, даже еще теплые, после заливки снаряды. Нарушений техники безопасности было море, а на меня продолжало нисходить спокойствие.
Про товары с завода купцам слегка приврал, мешки и снаряды посчитал важнее, а если вернемся, то успеем и еще разик сходить, уже спокойно, и без меня.
Отчалили тихо, после заутреней. Не надо нас провожать, мы еще вернемся.
