Ну, это общая стратегия, а пока тактика. Чем дольше я вел наблюдение, тем больше беспокоился. Что-то было не так — это точно. Но что, я понять не мог, до тех пор, пока у меня над головой не затарахтела сорока. Животные. Вот в чем проблема. Почему не слышно собак, лошадей и дворовую птицу? Да и людей не видать. Следы на тропе достаточно свежие и пусть я не траппер Натаниэль Бампо из романов Фенимора Купера, понять, что по дорожке прошло не меньше десяти человек, и они были здесь не далее как несколько часов назад, я мог. Но где они? Их нет. И в самом поместье тишина. Черт! Так и напрашивается слово гробовая.
«Ну что Вадим, — спросил я сам себя, — может рискнуть и попробовать подобраться к терему поближе? Нет. Терпение и осторожность. Никакого риска. Хватит. А то может так сложиться, что твой лимит везения уже исчерпан, и тогда прощай молодое неокрепшее тело, и привет загробный мир. Языческий или христианский, без разницы, я ни в один из них не тороплюсь. Решено. Ждать».
Я отошел вглубь леса. С третьей попытки взобрался на высокий ясень и спрятался в густой зеленой кроне. Вид сверху открывался превосходный и что же я увидел? Окруженный частоколом терем в количестве одна штука. Несколько хозпостроек и между ними тела убитых собак, крупных сторожевых псов. Немного в стороне нелепо раскинувшее руки мертвое человеческое тело, кажется, женское. И больше ничего интересного. Хотя, стоп! В рубленом окне на втором этаже мелькнул силуэт. Да, вне всякого сомнения, это живое существо, а не тень от облака. Крупный мужик, который пропал и снова появился. Косматая рыжая голова высунулась в проем, не торопясь, оглядела окрестности, дорогу и лес, меня не заметила и снова исчезла. А потом по двору пробежал одетый в толстую кожаную куртку с металлическими заклепками увалень, за плечом которого болтался круглый деревянный щит.
Вот так-так. Значит, есть в поместье живые люди, и если собаки убиты, а помимо них во дворе неприбранный труп, значит, в этом месте творится нечто недоброе. Да уж, такие вот дела. И как бы поступил на моем месте нормальный герой без страха и упрека? Наверное, пошел бы и дал злодеям трындюлей, после чего освободил бы принцессу, которая незамедлительно упала бы в его объятья, и начал свое восхождение к вершинам немеркнущей славы. Развил бы государство, создал бы финансовую пирамиду, изобрел бы порох и пулемет, и обязательно, как полагается настоящему русскому патриоту, победил англов и американцев. Что-что? Америка еще не открыта? Ничего, откроем. А потом соберем до кучи всех врагов и предателей народа и поселим их на Мадагаскаре. Дешево и сердито. Народ рукоплещет. Главный герой сияет как новенький золотой червонец на солнце, а ставшая императрицей принцесса гордится своим мужчиной. Вечная классика жанра, хорошая, добрая и сбивающая усталость и агрессию читателей, которые выплескивают свои негативные эмоции в текст, а не в реальную жизнь, где находятся настоящие враги.
Невольно, мои обветренные губы расплылись в широкой улыбке. Свежая корочка лопнула и по подбородку потекла сукровица. Язык слизнул ее, и снова став серьезным, я посмотрел в сторону реки, от которой пришел. Тропка есть. Пляж в наличии. А немного в стороне, в кустах, до которых я не дошел всего ничего, пара груженных какими-то тюками весельных лодок. Так-так. И рядом с ними два мужика в кожаной одежде, и у каждого, если зрение меня не подводит, на боку меч.
Млять! Все-таки средневековье, а не родной двадцать первый век. Ну и ладно. Жив и здоров. И надо думать, что дальше делать. Выйти к этим мужикам? Ага! Сейчас! Разбежался! Копье в живот воткнут и аля-улю, ни принцессы, ни государства, ни финансовых пирамид в стиле незабвенного МММ. Обойти это место и двигаться по дороге? Без одежды и продовольствия меня надолго не хватит, и проблемы никуда не денутся. И как в таком случае поступить? Единственный более или менее приемлемый вариант угнать лодку, в которой есть чем поживиться. У бойцов из охраны арбалетов и луков не видно, так что вниз по течению уйду спокойно. Но есть еще одна лодка, и меня догонят. Ну и ко всему этому, мне до сих пор неизвестно в каком я времени и где нахожусь. Стремно, однако. Поэтому продолжаю выжидать и наблюдать. Других нормальных ходов пока нет, поскольку в настоящий момент я слаб, и меня любой двенадцатилетний мальчишка забьет и не запыхается.
Спустившись с дерева, я вернулся к реке. Примерно в полусотне метров от лодок перебежал тропку, опустился на колени и пополз к охранникам. Меч был приторочен за спиной, и прикосновения холодного металла к голой коже придавало мне уверенности, а помимо этого имелся прилипший к потной груди легковесный амулет. Я все ближе к вооруженным мужикам и вот дистанция между нами не более десяти метров. Замер. Жду. Прислушиваюсь к любому шороху. Надеюсь услышать речь, чтобы попробовать по ней идентифицировать свое местонахождение. И я дождался. Воины заговорили, речь их была нетороплива и показалась мне знакомой, то ли белорусский, то ли западно-украинский говорок. Отдельные слова даже мог разобрать и более-менее четко выхватывал старославянские имена. Но сути разговора уловить все же не получилось. Понял только, что одного бойца зовут Малх, а другого, как ни странно, Генрих, а в поместье находятся Божейко, Лешко, Денут и Богуслав. И еще узнал, что река, возле которой мы находимся, называется Одра, а это либо Западная Польша, либо Восточная Германия, то есть в любом случае не Россия, а Европа.
Попробовал просканировать расслабленных вояк, и почувствовал, что они завидуют подельникам, которые сейчас в тереме, и каждый из них представляет себе, как следующим утром станут делить добытое бандой золото, серебро и хабар. И из этого следовало, что передо мной разбойники. Уж в чем, а в том, что эти бойцы бандиты, я не сомневался. Опыт общения с подобным контингентом у меня имелся немалый, и я таких людей сразу чувствую. Хапнуть и отобрать, прогулять и ничего не дать обществу, это приметы явные. А моя природная способность ощущать внутренний мир людей меня пока ни разу не подводила, и хотя чуйка далеко не идеальна, ибо сильных людей прощупать сложно, Малх и Генрих таковыми не являлись. Типичные убийцы и воры. В меру наглые, трусливые и шакалистые, готовые по беспределу вывернуть карманы всякому, кто зазевался, а добычу потратить на бухло и шлюх.
Ладно, что хотел, я узнал. После чего снова спрятался в лесу и напоролся на муравейник, в котором мелкие агрессивные твари за малым меня не сожрали. Но я себя не выдал, сдержался, откатился в сторону и замер.
Ожидание было томительным, но ближе к вечеру появилось еще пять бандитов. И у каждого разбойника на плече имелся сверток с хабаром, а один притащил живую добычу, человека, который был завернут в узкий ковер и еле слышно стонал. Груз закинули в лодки, и между средневековыми ворами состоялся короткий разговор, после которого на охране добычи остался только один человек, кажется, Малх.
