— Ты откуда знаешь, такие слова? — лишь только за мажордомом закрылась дверь, спросил я Марфу.
— Какие еще слова? — не поняла она.
— Ты только что сказала, что тебе нужно новое платье и белье!
— А что я должна ходить как черница? Сам посмотри, во что они здесь одеваются! Та же Электорка! Им, значит, все можно, а мне вообще ничего нельзя?!
— Во-первых, не Электорка, а Электра, ты её ещё электричкой назови, а во-вторых…
В этот момент я вспомнил, как булгаковский Воланд общался с москвичками во время сеанса белой и черной магии и решил провести эксперимент:
— А тебе какие духи больше всего нравятся?
— Духи? — переспросила Марфа. — Ну, не знаю, — она задумалась, — пожалуй, «Кристиан Диор», ну, а если проще, «Шанель».
Что тут можно было сказать? Первый день в новом времени Марфа прожила не зря! Всего час общения с массажисткой, и какие потрясающие результаты!
Не успели мы, что называется «мявкнуть», как пришел портной. Хороший такой портной, с аршином под мышкой, сантиметром на шее, в «смазных» сапогах и почему-то с моноклем на шнурке.
Как и положено портному, он чахоточно подкашливал, источал миазмы самогонного перегара и через слово матерился. В этом, как мне показалось, он, создавая образ старинного мастерового, перепутал портного с сапожником.
— Шиться будем или как? — спросил он, ни к месту, добавив пару матерных слов.
— Будем, — согласился я.
— Тебе поддевка, а бабе сарафан?
— Мне смокинг, а даме вечернее платье, — подтвердил я. — Можно посмотреть модели?
— Это нам раз плюнуть, — небрежно ответил он и, развернул принесенный с собой экран и повесил его на стену.
— Кому сначала будем выбирать, тебе или бабе?
— Если можно, то мне, — поспешно попросил я, предполагая какое время, может занять рассматривание женских мод. — Сначала выберем мне смокинг, а потом дама…
Марфу гибкий белый экран заинтересовал, и она внимательно его осмотрела, кажется, надеясь как-то использовать для пошива платья. Но, подумав, отвергла:
— Слишком толстая холстина, будет топорщиться.
Портной ее протест проигнорировал и вывел на монитор модели смокингов. Марфа увидев человека прямо на стене, потеряла дар речи.
— Вот такой сшейте, — решил я, остановившись уже на третьей предложенной модели.
Теперь начиналось самое интересное. Портной вставил в глаз монокль и осмотрел Марфу. Свои впечатления он сформулировал одним кратким междометием: «Гм». Я его понял. Понять, что скрывается под балахоном черного сарафана и повязанным до глаз платком, можно было только при помощи рентгена. Однако уверенности портной не потерял, спросил:
— Шить будем что-нибудь подобное? У меня найдётся пара подходящих моделей.
— Что это он такое говорит? — подозрительно спросила меня Марфа.
— Интересуется, что ты хочешь сшить.
— Пусть покажет, что другие боярышни носят.
Я перевел.
— Но, у меня несколько десятков тысяч моделей! Пусть эта… пардон, не знаю, как назвать, бабушка, скажет что искать!
— Марфа, тебе, пожалуй, придется раздеться, а то он не знает какая у тебя фигура, думает, что ты старуха, — насмешливо сказал я.
— Пусть все покажет!
— Все его картинки посмотреть и недели не хватит.
Я с интересом ждал, что предпримет Марфа. Она сердито посмотрела на нас с портным, помедлила, видимо, не зная на что решиться и, вдруг, ничуть не стесняясь, сбросила с себя сарафан и размотала платок.
Я просто не учел того, что ради великой цели любая настоящая женщина не остановится ни перед чем!
— Э… — начал что-то говорить портной и замолчал. Монокль выскочил из его глазницы и закачался на шнурке, а он забыв и о нем, и об образе чахоточного пьяницы, сразу превратился в обычного молодого парня, смутился и отступил на несколько шагов.
— Теперь он видит, что я не старуха?! — гордо спросила Марфа.
Девушка, что ни говори, был чудо как хороша. Особенно теперь в мягком свете, с поднятой головой и распущенными волосами, пышными и воздушными после хороших шампуней.
— Э… — продолжил портной прерванную мысль. — Э…
Мне совсем не понравилась такая реакция на небезразличную мне модель.
— Ну, теперь вам все ясно? — спросил я. — Марфа, немедленно оденься!
— Если можно, еще чуть-чуть, я только сканирую форму, — парень так вспотел, что с носа упала капля. — Неужели это все свое, натуральное, без пластики?
— Конечно натуральное, — с непонятной гордостью подтвердил я. — Марфа, долго ты будешь копаться?!
— Я ее вижу, я чувствую, — бормотал портной, уже начиная творить образ. — Пусть она как хочет… я не предам искусство! Такая фактура…
Марфа из всего того, что говорил портной, не поняла ни слова, но впечатление, которое произвела, оценила, видимо потому одевалась в свою хламиду медленно и неохотно.
Однако портной больше не смотрел на нее, он лихорадочно нажимал маленькие кнопки на своем пульте.
— А когда одежда будет готова? — поинтересовался я.
— Скоро, сейчас пришлют образцы на примерку, — нервно ответил он.
Я только покачал головой, поражаясь такому прогрессу. Ждать пришлось действительно недолго, всего минут пятнадцать. К нам вошла Электра и внесла внушительного размера контейнер, похожий на обычный, только очень большой чемодан. Портной бросился к ней и буквально вырвал его из рук. Мне становилось все интересней.
— Раздевайтесь, — приказал он девушке, открывая крышку.
Марфа все поняла и без моего перевода, начала торопливо раздеваться, любопытным глазом заглядывая в его недра наполненные какими-то вещами. Электра не получив новых распоряжений, осталась в комнате, заинтересованная тем, что здесь происходит не меньше всех остальных.
— Сначала белье, — подавая Марфе нечто совершенно невесомое и эфемерное, приказал портной.
Она взяла это в руки, удивленно смотрела, явно не зная, что делать дальше.
— Я помогу, — вызвалась Электра. — Мужчинам лучше не смотреть!
Легко сказать, не смотреть, когда происходящее так захватывающе увлекательно! Однако она была права, и мы с портным отошли к окну.
— Первый раз мне встречается такая совершенная модель, — тихо сказал мне портной, задумчиво водя пальцем по оконному стеклу. Он уже и думать забыл о своих фиглярских штучках, а сантиметр скомкал и засунул в карман.
Я невольно оглянулся на Марфу, пытаясь понять, что такое замечательное он в ней увидел. Фигура у нее и правда была отменная, но ничего особенного я в ней не находил.
— Подумать только, я даже не предполагал, что мне встретиться такая идеальная гармония!
