— А вы по какой надобности его разыскиваете?
— Видите ли, я явился затем, чтобы убить Александра Дмитриевича, — с совершенно серьезным видом заметил офицер.
— Вот даже как. — Жена Бубнова не растерялась, контр-адмирал уже успел сообщить ей о Руссове. Вообще-то он, как доложил комендант, уже был препровожден «в надлежащее место». Но…
— Видите ли, он прибудет не скоро, похоже, ближе к полуночи, — ответила жена после короткого разговора по телефону. Бубнов уже знал, что возле дома лучше не появляться…
— Значит, я зайду в следующий раз, — откланялся Руссов.
— Похоже, я знаю, в чем тут дело, — Кирилл Владимирович начал нечто подобное припоминать. В мемуарах Бубнова… Да, точно! — Значит, это произошло сегодня днем?
— Именно, Кирилл Владимирович. — Сизов попросил контр-адмирала обращаться не по уставу. Излишний формализм еще никому добра не приносил…
— Я разберусь с этим. — Судьба подбросила Кириллу еще один шанс.
Через считаные минуты Сизов уже выходил из непрезентабельного здания, в котором находилось контрразведывательное управление Ставки. За ним следовало несколько сотрудников контрразведки. Кирилл решил тряхнуть стариной. К тому же ему было известно, куда этот Руссов направился.
В ресторане царила не самая веселая атмосфера. Лишь пять или шесть столиков были заняты задумчивыми офицерами, еще два-три облюбовали гражданские, кажется снабженцы, приехавшие улаживать какие-то дела в Ставке. А у самой сцены располагались те двое, за кем и пришел Сизов.
Кирилл Владимирович переоделся в «штатское». Темный френч, легкий плащ, широкополая шляпа, выражение «по форме „радость“» на лице. Таких двенадцать на десяток в присутственных местах и университетах. Никто на него особого внимания не обратил: чиновник решил прокутить жалованье, и что с того? Может, пофорсить решил, потому и приоделся пошикарней. В Ставку такие приезжали часто, надеясь получить протекцию или подольститься к начальству, найти местечко потеплей, поближе к гигантским доходам от снабжения армии. Сизов сел за пустующий столик на пути между «целью» и выходом из ресторана.
А тот самый Руссов и еще один «объект» сидели за столиком около сцены, выпивая один стакан шампанского за другим. Внезапно он напрягся, лицо его покраснело, кулаки сжались, и Герман стал буянить. На пол полетели бокалы, отчего ресторан наполнился звоном разбивающегося стекла, а из уст Германа полилась бессвязная речь. Началась суматоха. Несколько офицеров и прислуга подлетели к столу, надеясь утихомирить разбушевавшегося посетителя, а тем временем «объект» направился к выходу, надеясь незаметно скрыться.
На самом деле, это ему удалось: Сизов и не думал препятствовать. «Объект» оказался на улице и почувствовал, как ему в спину уперся ствол «браунинга».
— Guten Tag, Herr Spion den grossen Deutschland,[3] — издевательским тоном произнес Кирилл Владимирович. — Думаю, обойдемся без лишнего шума?
К «объекту» спереди подошли трое агентов контрразведки, тоже в штатском. На лицах их застыло такое выражение, что, похоже, немцу совсем расхотелось думать о побеге.
— Вы правы. Шуметь незачем. Но, надеюсь, вы поделитесь тем, как вы смогли меня так быстро найти? — не двигаясь, ответил «объект» совершенно без акцента.
— Может быть, может быть…
Немногочисленные прохожие многозначительно поглядывали на странную компанию, видимо поняв, что тут дело нечисто. Четверо «штатских» кольцом окружили пятого, высоко поднявшего голову и с гонором поглядывавшего на своих конвоиров. Надо отдать должное агенту «великой Германии», держался он на высоте. Сизов заочно похвалил вражескую разведку, подобравшую человека, даже внешне похожего на славянина. Похоже, шпион был из сохранившихся в Пруссии потомков полабских племен.
Кирилл решил лично допросить арестованного шпиона: почувствовал, что это дело можно и нужно использовать в интересах целой страны.
— Итак, похоже, с документами у вас выше всяких похвал. Василий Исаевич Квасов, родились в…
— В Варшаве, в семье присяжного поверенного Исайя Николаевича Квасова и урожденной польки Олександры Мацеевской. Учился…
И этот гад еще улыбался при рассказе!
— А своей настоящей биографии не желаете рассказать? — ухмыльнулся Кирилл. — Знаете, для общего развития.
— Для общего развития? А, понимаю, — кивнул этот русоволосый, подтянутый, кареглазый «объект». Высокие скулы, чуть-чуть косые глаза, ямочка на подбородке, не пропадающая с лица многозначительная полуулыбка. Немец играл на нервах Кирилла. Ну да ладно, он же, наверное, и не предполагает, что Сизов бывалый уже. Очень и очень бывалый. Да и разведка далеко шагнула после Первой мировой, а такого теоретического запаса за спиной у немца нет. — Я не имею никакого желания рассказывать о себе. Думаю, что вам не надо объяснять причины этого?
Какой-то словоохотливый попался, явно не самый опытный человек. Лучше бы он отмалчивался, было бы труднее его поймать на слове и составить психологический портрет.
— Можете оставить их при себе, как пожелаете. Что ж… тогда вам известно что-либо об ордене Иисуса Сладчайшего?
— Орден Игнатия Лойолы?
Ба, да немец еще и кое-что знает из истории.
— Именно. Думаю, вам предстоит познакомиться с несколькими приемами их работы. Разумеется, для общего развития, — Кирилл решил тоже поиздеваться над полабом. — Знаете, был такой магистр их ордена, Смершем звали…
Полаба хватило ровно на двадцать семь минут. При «расширении кругозора» немца присутствовали люди из управления контрразведки Ставки, наблюдая с большим вниманием за Сизовым. А вот Кирилл даже не вспотел, только обрадовался тому, что смог размяться. Приятно было осознать, что не все забыто, не все, был еще порох в пороховницах.
А вот на немца было жалко смотреть. Их просто к такому не готовили…
Выяснилось, что зовут «Василия Исаевича» Конрадом Линдербахом и что он совсем не из юридической семьи. Но это, конечно, были мелочи. Кирилл смог узнать, что полаб работает в Ставке не в одиночку, правда, «объект» пока что не выдал всех имен, адресов и явочных квартир. Но к этому как раз все шло…
— Что ж, господа, оставляю этого Василия Линдербаха в ваших распростертых объятиях. — Кирилл взглядом показал, чтобы один из контрразведчиков вышел вместе с ним из комнаты.
Едва закрылась дверь, Сизов начал быстро пояснять, что требуется от этого полаба.
— Попробуйте его завербовать, заставить или склонить на нашу сторону. Мы должны использовать его, чтобы выйти на всю их сеть в Ставке и, возможно, на некоторых фронтах. Кто знает. Работайте в этом направлении, обещайте что угодно, угрожайте чем угодно, но нам нужны все сведения, которые он только может дать. Используем его, используем всех, на кого он нам укажет, но так, чтобы германец не знал, что они уже играют не только за них. Каждое утро и каждый вечер кто-то из вас должен напрямую мне докладывать о проделанной работе. Привлеките все наличные силы, все средства. Просите все, что понадобится, любые средства. Но только завербуйте всю их сеть. Выжмите все. Понятно?
