Андропов сделал, как я сказал. Я внутренним зрением осмотрел его почки и увидел, что там уже не только почки, но и целый букет сопутствующих болезней появился. Чернота постепенно захватила почки уже процентов на семьдесят и начала расползаться дальше, как раковые метастазы. Хорошо, что я на это насмотрелся в моём будущем, в интернете. А то бы сейчас сидел весь бледный и испуганный. Видеть «сморщенные» почки — это точно не для слабонервных.
— Всё, можете сесть нормально, — сказал я, закончив обследование. — У вас интерстициальный нефрит, нефросклероз, вторичная гипертония, сахарный диабет, осложнившийся почечной недостаточностью.
— Ты прямо, как по истории моей болезни, которую видели только несколько врачей, шпаришь. И каков вердикт?
— Если бы вы были лет на тридцать моложе, я бы, как Василия, вас на месте вылечил. Но теперь это будет долгий процесс. Но если вы готовы попробовать, то я постараюсь с этим справится за полгода.
— А быстрее никак?
— Возраст. Я не рискну усиливать воздействие на ваш организм, так как он может просто не выдержать. Лучше всё делать постепенно, тогда через шесть-семь месяцев должно получиться.
— Понятно. Сколько сеансов в месяц для этого необходимо?
— Два-три, не больше. И вы должны будете вести дневник. Всё, что будут вам говорить врачи по поводу ваших анализов, заносить туда. А я потом буду это смотреть. И ещё, резкое улучшение вашего здоровья вызовет ненужные слухи. Вам это надо?
— Точно, нет. Ты правильно сказал. Выздоровление должно быть медленным и постепенным. Тогда врачи будут уверены, что именно их лечение мне и помогло. Когда и где начнём?
— Прямо сейчас, если вы готовы. Первые изменения в лучшую сторону вы почувствуете уже сегодня вечером. Обязательно запишите в дневник, что вы в этот момент ощущали.
— Я готов сейчас. Мне нужно будет снять пиджак?
— Нет. Опять повернитесь ко мне спиной и когда почувствуете тепло, скажите.
И я приступил к лечению. Лечение — это, конечно, громко сказано. Первым делом я стал работать над тканью почек, которая уже была наполовину заменена соединительной тканью. Необходимо было запустить обратный процесс и я стал вливать свою энергия сначала в одну, а потом в другую почку. Мгновенных изменений я не заметил, но мне показалось, что серый цвет почек стал чуть более светлым.
— Чувствую тепло, — сказал удивленный и до конца не верящий в мои способности Андропов.
— Значит, процесс пошёл, — ответил я, параллельно наблюдая за еле заметным зелёным свечением своих рук. — На сегодня этого достаточно. Дома замотайте махеровым шарфом спину и даже ночью его не снимайте.
— А лекарства мне продолжать принимать? Я почувствовал некоторое улучшение моего состояния и приём лекарств этому не повредит?
— Не проредит. Лекарства продолжайте принимать, как вы это всегда делали. Завтра утром позвоните мне и скажите, как прошла ночь. Мы из Лондона вернёмся 4–5 июня и тогда повторим сеанс.
— Спасибо тебе. Я даже сейчас сомневаюсь, что это всё можно вылечить даже за год. Но тебе верю полностью.
— Я так понимаю, что Леониду Ильичу о моих новых способностях знать не нужно?
— Ты всё правильно понимаешь. В этом аспекте историю я менять не собираюсь. А вот потом, когда я стану Генеральным секретарём, мы с тобой её, точно, будем менять.
— Понял. Значит, лечу только вас. Больше, в таком случае, никого лучше не лечить, иначе информация уйдёт на сторону.
— А моей жене сможешь помочь?
— Не знаю. Я пока не пробовал. Вот месяцев через семь, когда мы с вами полностью закончим ваше лечение, можно будет тогда и ей заняться.
— Хорошо, не будем забегать вперёд. А к леди Ди присмотрись. Не в постельном варианте, а на перспективу.
— Я думал об этом. Она скоро должна будет выйти замуж за принца Чарльза. Вот тогда и поработаем.
— Да, ты просто кладезь информации и ещё, к тому же, настоящий лекарь. Рад, что ты на моей стороне, а не на стороне моих врагов.
После этих слов мы тепло попрощались и я вылез из машины. Ух ты, прошло пятьдесят минут с того момента, как я сел в «ЗиЛ» к Андропову. А разгрузку самолёта и погрузку ящиков уже закончили. Нам помогли военные и предоставили для этого свои грузовики и солдат. Они же помогут и выгрузить их у нас в Центре, а потом вернутся на аэродром. Надо будет солдатикам и их командиру, который поедет с ними, наших фотографий с автографами подарить, а лейтенанту дополнительно ещё два наших диска. Думаю, все будут довольны таким обменом.
Наташа отвела к КПП французов, где их принял Димка и усадил в наш микроавтобус. Андропов сразу после того, как я покинул его машину, уехал и никто не видел, с кем я разговаривал. Значит, об этом даже Наташе с Вольфсоном лучше не говорить. А они молодцы, со всем хорошо справились. «Геркулесу» разрешили взлёт и он плавно ушёл в небо. Вот и всё. Частичка Франции улетела домой, даже не помахав на прощание крыльями. Я хотел пообщаться с пилотами, но не судьба. Но, зато, вместо этого пообщался с Андроповым.
Мне пришлось выбирать между ним и Брежневым. И я выбрал Юрия Владимировича, так как я изначально сделал ставку на него. Ещё от отца я слышал о нём много хорошего, поэтому целенаправленно помогал именно ему. Ну и остальным, если в этом требовалось моё непосредственное участие. Да, вероятно, я мог бы вылечить и Брежнева. И что бы мне это дало? В принципе, ничего. Порулить страной мне сейчас особо не дадут. Молод я для этого и неопытен. А вот через четыре года я наберу солидный номенклатурный вес. К тому времени, как я войду в полную силу, не станет Суслова, Брежнева и Черненко. А будет здоровый Андропов и никаких перестроек в стране не будет. Не будет Афганистана и пройдет полноценная Олимпиада. Главное, не будет кошмарных 90-х. Поэтому начнётся совсем другая история, в которой я стану непосредственным участником. И не просто участником, а тем, кто вместе с Андроповым изменит её в лучшую сторону.
Колонна машин двинулась в сторону Москвы и мы с Наташей последовали за ней. Наташа мне эмоционально рассказывала, как шла разгрузка и погрузка нашей типографии и как она встретила французов, а я всё думал о нашем разговоре с Андроповым.
— Ты меня совсем не слушаешь, — сказала обиженным голосом Наташа.
— Извини, — ответил я и поцеловал это обидевшееся чудо, — задумался.
От поцелуя она вновь заулыбалась и сказала:
— Мне стыдно признаться, но я очень тебя хочу.
— И что ты предлагаешь? — спросил я, расплывшись в довольной улыбке, потому, что любому мужчине очень приятно, когда женщина ему говорит такие слова. — В машине этим заняться?
— Да хот в кустах у дороги. Мы же за городом и машин сегодня мало. Но лучше, конечно, в салоне твоей «Волги».
Вы наверно подумали, что я стал говорить, что у меня болит голова и мне не хочется? Вот и ошибаетесь. Я остановил машину у обочины и завалил смеющуюся Наташу на заднее сидение. Наташа меня действительно очень хотела. Три её оргазма следовали один за другим в течение двадцати минут, а я успел разгрузиться только один раз. Заниматься в машине любовью — это, я вам скажу, то ещё удовольствие. Тесновато, да и острых углов полно.
Зато Наташа лежала счастливая и умиротворенная. Насмотрелась вчера на ночь «Камасутры» и ей, небось, после этого сны всякие эротические снились. А я ей помог и, можно сказать, излечил от этой напасти. Потом мы, довольные друг другом, привели себя в порядок и Наташа сказала:
— В теле даже некая легкость появилась.
— И как ты до меня жила без секса? — спросил я её.
— Да никак. Конечно, мне иногда хотелось, но я себя нагружала работой.
Я от этих слов улыбнулся и вспомнил, как я нацелевавшись с Солнышком при первой нашей встрече у меня дома, готов был идти рубить дрова, подобно Челентано в фильме «Укрощение строптивого». И зачем укрощать плоть, когда вокруг меня три такие замечательные женщины есть? Тут не укрощать, а правильно рассчитать надо свои силы, чтобы на всех трёх хватило. И ведь в Лондоне их у меня опять столько же будет. Получается, что число три для меня счастливое.
