Уже в почти полной темноте, я распрощался с Евгением Сергеевичем и поднялся в свой номер. Там привёл себя в порядок и отправился в ресторан.
Заказал себе Шустовского, под этот коньяк покушал плотненько.
Вернувшись в номер, я почитал газеты, покурил и завалился спать. Устал я сегодня чего-то. Да и рана опять разболелась…
На следущий день я посетил своих компаньонов, владельцев предприятий, с которыми у меня были заключены различные договора. Заодно заказал пару акаэмовских ствольных коробок под новый патрон и штамп для новых же автоматных магазинов.
В принципе, там не было ничего нового, лишь сама коробка немного покороче, да гнездо под магазин иное. По месту подгонять всё потом придётся.
Ничего страшного, возьмём и подгоним. В первый раз, что ли? Сделаем…
А главное, я заново переоформил на себя патронную фабрику. Теперь уже как на дворянина Мулинского, кавалера двух орденов Российской империи.
Пришлось, правда, в офицерскую форму мне переодеваться на этот случай.
Завтра к обеду мне пообещали все бумаги приготовить.
Ну что ж, подожду немножко. Но думаю, что уже завтра все заинтересованные в моей фабрике лица будут про это знать. А может и сегодня к вечеру даже.
Всё таки, это или у обычного казака что-то отжать, или же у дворянина и кавалера.
А это уже две большие разницы, как об этом говорят в Одессе.
Глава 6
Богато, но без вычурности, выглядящий кабинет. Похожий чем-то на рабочее место бухгалтера, но бухгалтера сильно разбогатевшего.
В уютном кресле сидит довольно крепкий мужчина лет сорока пяти, расслабленно курящий папиросу. На столике перед ним стоит бокал с вином.
Ещё несколько дней и у него появится ещё одно предприятие. Уже готовое, работающее и с большим потенциалом. Ну а старый его хозяин…
Да пусть так и воюет. Дураки на то и существуют. А вот умные люди будут деньги на них зарабатывать. И уже даже подготовиться. Найти и договориться насчёт поставок нужного для выпуска продукции ассортимента…
Раздался аккуратный стук в дверь.
— Входи!
Отозвался на стук хозяин кабинета и вопросительно взглянул на вошедшего.
— Иннокентий Андреевич [6]! Тут сообщение передали. Насчёт патронной фабрики…
— Чего там?
— Хозяин её приехал в отпуск по ранению и переоформляет её заново.
— Зачем? Или он на кого другого её отписывает?
— Да нет, на себя… Но дело в том, что он нынче дворянином стал и кавалером двух орденов Империи.
— Кто, Аргентинец? Ну и стал… И что? Хотя нет, постой…
Это не про него ли в газетах писали? Там ещё телеграмма от царствующего дома была…
— Он самый…
— И он уже здесь, в городе? Ох, ты ж Господи!.. Давай быстро отменяй все операции по фабрике! Немедленно!..
— А может его, того?..
— Идиот! Никаких того! Отменяй всё!
* * *
Вечером я посидел в ресторане, выпил, но настроение так и не поднялось. Ненавижу таких тихушников. Всё исподтишка ударить норовят.
Я уже собирался подняться в свой номер из ресторана, когда ко мне за столик подсела женщина. Довольно молодая и прилично одетая.
— Разрешите?
— Вы уже сели, чего спрашиваете теперь?
— Вы же Мулинский? Павел Николаевич?
— Допустим…
— Вы должны встретиться с…
— Я должен?! Я никому! И ничего! Не должен!
Я грубо прерываю даму и встаю из-за стола!
Вот и дождался… Наверняка она подосланная кем-то из желающих моей собственности.
— Всего доброго, сударыня! Прощайте!
Но женщина лишь усмехнулась.
— Сядьте, Павел Николаевич, а то я закричу, что Вы пристаёте ко мне с гнусными предложениями.
— Вот значит как… Хорошо, говорите…
Я присаживаюсь опять за стол, достаю папиросу, разминаю её, прикуриваю и, выдохнув дым прямо в лицо, выжидательно смотрю даме в глаза.
Но та лишь слегка поморщилась на моё хамское поведение.
— Вы должны встретиться и поговорить с одним господином…
— Повторяю для особо одарённых. Я никому и ничего не должен. Андестенд?
— Хорошо… Вам просто нужно, весьма настоятельно рекомендуется встретиться и поговорить насчёт продажи вашей фабрики.
— А если я не захочу разговаривать? А тем более продавать?
— Ну что ж… Тогда Вы будете сами виноваты… Семью бы свою пожалели…
Я вообще-то человек воспитанный и женщинам обычно не хамлю. Но эта овца посмела намекнуть про неприятности для моей семьи!
А за семью я уничтожу любого, кто ей угрожает. Не взирая на лица и пол. Без разницы, кто это будет. Да хоть ребёнок!
И если этот ребёнок будет угрожать жизни и безопасности моей семьи, то я и его тоже уничтожу. И все эти завывания насчёт их слезинок меня не касаются.
Для меня на первом месте мои родные стоят, а потом уже все остальные.
— А вот теперь только дёрнись, шалава, и у тебя появится лишняя дырка, не предусмотренная природой… Пистолетик видишь? Видишь… И я ведь выстрелю, стоит тебе лишь открыть рот или просто дёрнуться. Зря ты, сука, про мою семью упомянула…
Ты поняла? А если поняла, тогда можешь кивнуть.
Я накрываю руку с пистолетом салфеткой, но ствол того так и направлен на мою визави.
Заметно побледнев, она медленно кивает.
— А вот теперь встаём и идём в мой номер. И веди себя естественно…
— Зачем в номер?..
— Как зачем? Ну не тебя же е*ать! Я тобой брезгую…
Хотела поговорить? Вот и поговорим. Ты ж этого хотела?.. Впрочем, без разницы. Вперёд!..
Я встаю из-за стола и, бросив на столешницу деньги, подхватываю даму под руку, крепко сжав пальцами.
Поднявшись в номер, я толкнул её к столу и закрыл дверь на ключ.
— На кого работаешь? Впрочем, мне монопенисуально. Можешь молчать. Ты мне напиши лучше. Я тебе даже ручку дам…
Всё пиши. Кто, где живёт, кто у него семья… Мне всё интересно…
Перепуганная женщина берёт лист лежащей на столе бумаги и начинает писать, периодически поглядывая на пистолет в моей руке.
Вот и написала. И теперь, пока я изучаю написанное, сидит, вся сжавшаяся. Боится…
Ну а кто ж ей виноват? Она сама себе злобный Буратино. Когда она моей семье угрожать вздумала, думать же нужно было. Но кто ж ей доктор?
— …Ты же жить хочешь? Вижу, что хочешь. И я советую тебе вот прямо сейчас уехать отсюда далеко-далеко…
Я, если тебя, сучку, ещё раз увижу, то просто пристрелю. Ну или бывший хозяин тебя кончит. За эту вот бумажку.
… Раздался стук в дверь.
— Кто там ещё?
— Господин Мулинский! Извините за беспокойство, но меня прислали извиниться…
— Я занят!
— Ещё раз извините, но именно поэтому я здесь! К Вам должна была обратиться с предложением одна дама. Но произошла ужасная ошибка и меня прислали извиниться. И за неё тоже… Может Вы меня всё же запустите?
Блин, как же вы меня уже задолбали со своими разговорами! Я достаю из чемодана свой проверенный ПМ и отправляю мою пленницу открывать дверь.
Той страшно, видно сразу, но и деваться тоже некуда. Медленно подойдя к двери, она открывает замок…
Но ничего не происходит. Тогда я говорю:
— Входите, открыто.
На пороге номера возникает… И не опишешь его сразу… Короче, появился некий тип, который мельком взглянул на ПМ в моей руке и начал говорить:
— Я представляю интересы Иннокентия Андреевича Черкасова и уполномочен принести Вам официальное извинение от его лица.
— И всё?
— Простите?.. — приподнимает бровь мой собеседник.
— А компенсация? Мне ведь тут даже угрожать пытались…
— Какую компенсацию вы хотели бы получить?..
— А пусть твой Иннокентий… Как там его?..
— Иннокентий Андреевич…
— Вот, вот… Пусть он с утра меня навестит. Мы с ним и обсудим этот вопрос…
— Эм-м… Хорошо, я передам ему Ваше пожелание.
— Это не пожелание. Это рекомендация…
