нет денег на приличный костюм. Какая прислуга?
За разговорами он поведал мне свою историю. Из старинного рода Мейделей. По окончании Михайловского училища, в шестнадцатом году, был представлен ко двору и начал службу в первом ЕИВ лейб-гвардии артиллерийском дивизионе. Сразу же угодив на фронт в Галицию. После революции оказался у Деникина. После разгрома эвакуировался в Турцию, а потом перебрался в Париж. В двадцать девятом году продал большое поместье в Эстляндии, недалеко от Гапсалы, и приобрел имение в Бургундии. Покупка оказалась не самой удачной. Потому что сейчас он совершенно без средств.
— Знаешь, Яков Карлович, похоже, у меня есть для тебя предложение. Как поправить дела, да и размяться. Мне кажется, ты там у себя в Бургундии заскучал.
Глава 7
Наташа опоздала всего на пять минут. Я в панике подумал что может быть я и вправду ей интересен. И это нужно оправдывать. О чем разговаривать с аристократкой из рода Рюриковичей было решительно непонятно.
Она тем временем взяла меня под руку и повела к воротам ограждения Булонского Леса.
— Почему вы молчите, Кольцов?
— Я думал, что прогулка по лесу — это была шутка.
— Никаких шуток. Я здесь с детства гуляю. Думала, что вам будет интересно.
— Мне интересно.
— Конечно, после Африки и всех этих приключений, наша жизнь вам кажется пресной.
— За что вы на меня злитесь?
— Иван, я всего лишь вместо кабака повела вас в парк!
— Понимаете Наташа, мне здесь нечего вам рассказать. Разве что если срубить это столетнее дерево, носороги на водопой — не пройдут.
— Я и так знаю, что вы бесстрашный охотник.
— Но вы даже не подозреваете, какой я рыбак! Как охотник я, себе — рыбаку, в подметки не гожусь.
— Это вы к чему?
— На Ститэ есть прекрасный рыбный кабачок. Великолепная рыба во фритюре под шабли!
— Понятно. Вы хотите меня подпоить и воспользоваться моей беспомощностью!
Я остановился, посмотрел в её смеющиеся глаза и сказал:
— Я очень хочу вас поцеловать.
И поцеловал. Солнечная система замерла, Галактика пропустила удар своих пульсаций. Мы целовались так, как будто больше никогда не доведется. С сожалением отстранился.
— Ну что? Получил что хотел?
— Это одна миллиардная того, что я хочу. К примеру, мне хочется тебя удивлять. Так что мы сейчас не поедем в гостиницу, а будем гулять. Вот.
По парижским, да и не только, правилам, если дама ответила на поцелуй, можно смело ехать в номера и предаваться разврату. Но она засмеялась, уткнувшись мне в плечо.
— Ты меня действительно удивил! Я думала, что ты и номер уже в гостинице оплатил, и не знала, как отказаться не обидев.
— Не стоит думать обо мне плохо. Номер в отеле Крийон нас ждет. Просто мне кажется, что сейчас будет лучше просто немного погулять.
— Гораздо лучше! Вечером мы с мамой приглашены на прием у бразильского посла. Ты очень ловко избежал отказа. Так что немного погуляем, и я пойду. Хорошо?
— Ну да.
— А ты мне пока расскажи про подвиги на войне. Страшно интересно.
— Да чего там интересного? Выпустился с курсов, приехал на фронт. Только организовали нормальную грязь и антисанитарию, бац! — Революция. Все разбежались. Сижу один против полчищ немцев. И со мной десяток водителей грузовиков, что не ездят, потому что нет бензина. Тут от немцев приходит парламентер, говорит давайте перемирие. Я говорю — с вас две бочки бензина, и мир навсегда. Ну, мы и уехали. Так дальше и шло. Пока в Крым не занесло. Тут меня поймал адмирал Кедров, и заставил налаживать радиосвязь на кораблях флота. Ничего не вышло, только, пока возился, линкор Алексеев уже пришел в Бизерту. Я поболтался на берегу, и нанялся к купцам в охрану каравана. Вот и вся война.
— Вань! Тебе кто-нибудь говорил, что ты словно не отсюда? Ведешь себя как будто принц в изгнании. Ай! Перестань!
— У тебя за ухом родинка …
В прошлой жизни я заскучал. Карьерного потолка достиг. Денег заработал. Детей вырастил. Этот неожиданный кульбит мироздания мне нравился все больше и больше. Одного того, что я целовался в Париже с фантастической красавицей было достаточно. Но еще была куча возможностей. Кое что, исходя из послезнания, будет просто глупо не отыграть по полной.
Мы шли по дорожкам Булонского Леса, и Наташа мне рассказывала, что модный магазин, где она работает, это не просто так. Эльза Скиапарелли — это почти тоже, что Коко Шанель, только круче. И ей страшно интересно во всем этом участвовать. Я посмеивался над феминизмом её хозяйки, и рекомендовал посоветовать ей открыть уже модный дом.
— Кольцов! Ну какой мужчина в курсе женской моды? Откуда ты это все знаешь?
— У меня в «Катрин» хозяин извращенец. Сама понимаешь…
— Ты, Ваня, что-то скрываешь!
— Даже не надейся! Мне категорически не нравятся мужчины! И очень нравится одна княжна. И ваще, Наташ, я готовился. И знаю что твой магазин на Рю де ла Пэ. А твоя мама — видная благотворительница. И, кстати, Бразилия — очень даже ничего. Все в белых штанах. Познакомишь с послом?
По аллеям парка гуляли обаятельные старушки с симпатичными собачками. Миловидные гувернантки выгуливали малышей. Благообразные старички читали газеты на скамейках. Солнце грело по-весеннему, и на деревьях уже можно было увидеть робкие листочки. Я держал за руку удивительную девушку…
Возле своего дома Наташа обняла меня и мы сладко поцеловались. Когда она отстранилась, я протянул руку ей за спину и вытащил оттуда букет из ста одной белой розы. Два гавроша с рю Ордан были мной мобилизованы. Один следил за нашими перемещениями. Второй, увидев сигнал что мы направляемся к дому, ринулся в цветочный неподалеку, и принес ранее заказанный букет. Что я, дурак, гулять с девушкой у которой в руках розы? А вдруг букетом по лицу?
— Наташ, я из мелкопоместных. В теории знаю, что нужно дарить одну розу. Но бороться с собой не могу.
