После визита в свою родную пещеру, где выяснилось, что все в порядке, я направил свои стопы к дому Касдаманова. Добрался туда через двадцать минут, поскольку сразу сел на машину, справедливо рассудив, что поеду на свидание с Зоей сразу от тренера, после тренировки.
Егор Дмитриевич находился во дворе. Сидел на крылечке. Маша тоже была на улице, поливала из ведра вишню. При виде меня девушка круто развернулась и ушла, даже не поздоровавшись. Ну вот, это явственные и ощутимые последствия того разговора с ней, когда я бесцеремонно вторгся в ее личное пространство. Интересно, что на это скажет ее грозный дед?
Но тренер совсем забыл о внучке. Он неодобрительно смотрел на фыркающий и плюющийся дымом «Москвич», оставленный мною на большой улице перед домом. Потом посмотрел на меня, сплюнул и спросил:
— Забурел, что ли? Золотые часы и соболиную шапку не купил себе еще?
Ну вот, пожалуйста. Сразу вспомнилось извечное, леонидогайдаевское: «Наши люди в булошную на такси не ездют». Осуждающе относились в Советском Союзе к проявлениям роскоши, очень негативно и критично. Эх, ребята, посмотрел бы я на вас полвека спустя. Тут вся улочка была бы заставлена автомобилями.
— Это я из-за срочности, — пояснил я, подбегая ближе. — Беда, Егор Дмитриевич, беда-то какая.
И объяснил, что случилось с чемпионатом. Старик слушал меня и мрачнел на глазах. Будто чернотой наливался до самых краев. Потом вскинул узловатые длинные, как у орангутанга, руки и завопил:
— Ты где шлялся, обалдуй? Почему раньше не сказал? Когда ты узнал об этом?
Я ожидал, что он разозлится, но не до такой же степени. Но признаться пришлось:
— Еще в обед, когда в «Орленке» был…
Если бы у Касдаманова в руках сейчас было бы двуствольное ружье, он бы немедленно выстрелил бы в меня дуплетом. А если бы был меч, то отрубил бы голову. Мне показалось, что он сейчас лопнет от злости.
— Ну, что ты будешь делать с тобой?! — закричал он и где-то вдалеке немедленно отозвался петух. — Это же надо быть таким тупым идиотом! Почему еще тогда не сказал мне? Почему не позвонил?
На этот вопрос у меня уже был готов ответ.
— Я звонил, но Маша сказала, что вы куда-то уехали. Я не стал ей говорить, хотел сам вам сообщить, — не удержался и ядовито добавил: — Думал, она сейчас пойдет к своему парню гулять и все забудет.
Егор Дмитриевич тяжело вздохнул, словно говорил с фанатиком идеи плоской Земли и никак не мог его вразумить.
— Ты совсем спятил, Витька? Тут каждая минута дорога, а ты Машеньке не сказал. Я сегодня как раз был у… — тут он осекся и не стал говорить дальше. Помолчал, пожевал сердито губы и хрипло сказал: — Короче, я сейчас поеду обратно, хлопотать насчет тебя, а ты оставайся здесь и жди меня. И чтобы ни шагу до моего прихода, понял?
Вот дьявольщина, он же не успеет до вечера. Прощай, мое свидание со знойной красоткой. Впрочем, ничего не попишешь, чемпионат Европы всяко-разно важнее встречи с Зоей. Так что буду ждать, как миленький, никуда не денусь.
— Так точно, товарищ генерал, — ответил я и выпрямился.
Теперь у меня появились надежды на спасение. Если уж сам Егор Дмитриевич взялся за дело, то значит, все будет в порядке. Пока что подожду его, посплю где-нибудь в тенечке.
— Ты, давай, без дела тут не мотайся, — сказал старик, будто угадав мои мысли. — Отрабатывай технику удара. Без этого тебе никак нельзя, понимаешь ли.
Он быстро собрался и ушел. Я предлагал отвезти его на машине, но Егор Дмитриевич сплюнул, по своему обыкновению и пробормотал: «Я на своих двух быстрее доберусь, чем ты на своих колесах», а затем скрылся из виду за поворотом. Ну ладно, я пойду посплю.
Но только я подошел к гамаку, который висел между двух деревьев, то почувствовал сзади чье-то присутствие. Обернулся, а это Маша. Девушка стояла с каменным лицом и пристально смотрела на меня. Как это она так бесшумно подобралась ко мне, а?
— Тебе что дед сказал? — спросила она. — Давай, берись за тренировку.
Я огорченно вздохнул, посмотрел на недосягаемый гамак и поплелся в дом, переодеваться для занятий в спортзале. Маша наточила на меня огромный зуб, поэтому отлынивать от занятий не получится.
Ну что же, к моменту появления деда обратно в доме я успел провести двухчасовую тренировку и почти распрощался с мыслью о свидании с Зоей. Печально, весьма печально.
Но зато Егор Дмитриевич пришел с добрыми вестями. Относительно добрыми, конечно.
— Значит так, — заявил он с порога, едва очутившись в спортзале и глядя на меня жадно ждущим новостей. — Я все-таки сумел договориться насчет твоего участия в чемпионате. Хотя, не скрою, это было невероятно трудно. У тебя, оказывается, полно недоброжелателей в высших кругах, как клещей в заднице у бродячего пса.
Ура, просто отлично. Я готов был прыгать до потолка, но, как оказалось, немного преждевременно.
— Есть, правда, одно условие, — продолжил тренер, пресекая мое преждевременное ликование. — Ты должен будешь подтвердить свою квалификацию в неигровой манере бокса в поединке с боксером, подобранной Федерацией бокса СССР.
Звучало неплохо, но где здесь подвох? Что-то не верится, будто наверху так просто согласились на это условие.
— А где здесь зарыта мина? — спросил я, насторожившись. — Что это за боксер? Надеюсь, в моей весовой категории?
Касдаманов кивнул. Ну, хоть в этом спасибо.
— Вес, конечно, будет твоим. Но кто это будет, я понятия не имею. Сам бой состоится уже завтра. Если проиграешь, то никакого тебе чемпионата. Единственное, что я смог выбить, так это возможность реванша.
Мне стало не по себе. Что это за бой такой, где я могу проиграть? Разве такое возможно? Есть ли боец, способный противостоять мне в моем весе? Свет мой зеркальце скажи, я ль на свете всех милее, румяней и красивее?
— Так что, давай, мы должны обсудить с тобой стратегию боя, — сказал Егор Дмитриевич. — Ты уже размялся? Еще раз пройдемся по ударам. Какие комбинации ты будешь использовать завтра?
И пошло, и поехало. Мы разбирали с ним бой до самой глубокой ночи. Первоначально я порывался сбежать, словно горячий жеребец из конюшни, но тренер дал мне только возможность позвонить домой. Отлучаться он запретил, строго-настрого. Если ослушаюсь, можно действительно распрощаться с надеждой участвовать в чемпионате.
Первым делом я звякнул Светке. Дома все хорошо, тетя Галя с сестренкой, мне можно не переживать за нее. Я объяснил, в чем дело и тетя Галя заявила, что я могу рассчитывать на нее, как на самого себя.
— Тренируйся до упаду и от души, мой милый мальчик, — сказала она. После смерти родителей и бабушки она считала своим долгом приглядывать за нами. — И порви завтра этого ублюдка на мелкие лоскуты.
Пожелание весьма уместное, тем более, что я совсем не знал, с кем мне предстоит драться. Скорее всего, кто-то из топовых советских боксеров, вряд ли они поставят против меня желторотого новичка, только вчера пришедшего в секцию бокса.
Я мысленно перебирал всех кандидатов на бой и пришел к выводу, что это, скорее всего, будет тот претендент, которого поставили на мое место для поездки в Мадрид. Его звали была Толоконников Олег, он был старше меня на три года и имел довольно внушительный список побед. Правда, чемпионом ему так и не довелось побывать, зато он имел кучу золотых и серебряных медалей городских и всесоюзных первенств, а также многочисленных спартакиад.
Задумавшись, я чуть не забыл, что хотел позвонить Зое. Набрал ее номер и ждал, пока девушка поднимет трубку. Ну, или кто-то из ее родителей.
Однако, вскоре она сама ответила на звонок. Я сразу узнал ее мелодичный голосок.
— Привет, это я, Витя, — сообщил я. — Я хотел сообщить, что не смогу приехать сегодня.
Сказал и тут же подумал о том, что не следовало звонить и предупреждать девушку. А то ее ЧСВ взлетит выше небес до самой стратосферы. Подумает, что я так переживаю о том, что наша с ней встреча не состоялась, что обязательно позвонил и предупредил об этом.
