чтобы хорошенько его протрезвить.
— Кхэ-кхэ!
Видя несогласие между двумя сторонами и то, что обстановка накалилась, сидевший рядом Чэнь Цзяньхао изо всех сил закашлял и сказал:
— Малыш Лу, не стоит так вести себя. Как только вечером вернешься, все тщательно обдумай, а завтра…
— Не будет никакого завтра!
Су Цинмэй нахмурилась, встала и аккуратно положила телефон в сумочку. На милом личике читалась гордость:
— В такой храм, как компания Цин’юй, не может пожаловать такой зазнавшийся бог. Я ухожу!
Только она это произнесла, как обернулась и ушла. В мгновенье ока она исчезла в дверях бара. Лишь ее силуэт говорил о том, что она была в гневе.
Чэнь Цзяньхао и Лу Чэнь молча переглянулись. Первый вздохнул и произнес:
— Даже чаевые не оставила…
Лу Чэнь не удержался от смеха. Он раньше никогда не видел, чтобы его босс так шутил.
Глава 7. Словно мчавшееся во весь опор дитя
— У тебя еще хватает наглости смеяться!
Чэнь Цзяньхао напустил на себя строгий вид и сказал:
— Ты знаешь, что навлек на себя страдания? Моя младшая сестра не такая уж покладистая. Сегодня ты обидел ее, в будущем тебе это горько аукнется!
Несмотря на то что он говорил это со строгим видом, Лу Чэнь не испытывал никакого страха. Он лишь улыбнулся:
— Босс, вы намекаете на то, чтобы я подписал контракт?
— Подписывать или нет — тебе решать…
Чэнь Цзяньхао помахал рукой сказав:
— Но начиная с сегодняшнего вечера, ты теперь работаешь местным исполнителем в Красодневе!
Лу Чэнь тут же обрадовался:
— Спасибо, босс!
Изначально он был лишь певцом на разогреве и занимал самое низкое положение среди барных исполнителей. Ему не платили никакого гарантированного минимума. Он лишь полагался на так называемые награждения. Если удача к нему была благосклонна, то после выступления он получал некие награды от слушателей. Но бывали вечера, когда своими песнями он ничего не зарабатывал.
Местные исполнители в этом плане отличались. Хотя у них и не было фиксированной оплаты, им гарантировалось время на сцене, и доля от чаевых для них составляла 70%. Кроме того, они могли покинуть сцену и уйти выступать в другом баре.
Теперь, когда Лу Чэнь стал местным исполнителем, после его работы официантом и певцом на разогреве в одном лице больше не нужно было бегать на побегушках у клиентов и выполнять заказы. Ведь теперь его прибыль в разы увеличилась!
— Здорово поешь…
Чэнь Цзяньхао открыл бутылку пива Kingway и вручил ее Лу Чэню, приободрив того:
— Малыш Лу, если ты сможешь постоянно показывать такой уровень, да еще вдобавок будешь исполнять новые потрясающие оригинальные песни, то я уверен, рано или поздно ты всех превзойдешь и станешь лучшей звездой Красоднева!
Никогда ничего подобного не говорил Чэнь Цзяньхао другим барным исполнителям и даже подписавшим договор с Красодневом Чжан Нане и Цинь Ханьяну, которые намного превосходили Лу Чэня по послужному списку и репутации!
В отличие от Су Цинмэй, Чэнь Цзяньхао возлагал большие надежды на Лу Чэня.
Лу Чэнь растрогался и залпом выпил пиво.
Он поставил пустую бутылку, вытер уголки рта от пены и искренне ответил:
— Босс, если действительно такое однажды случится, я оплачу вам часть акций Красоднева, и неважно, сколько они стоят!
Чэнь Цзяньхао был слегка ошеломлен, но тут же рассмеялся:
— Хорошо, как придет время, ты станешь мини боссом, ха-ха!
Он знал, что Лу Чэнь, таким образом, намекал на то, что он не забудет благодарности.
Но Чэнь Цзяньхао не принимал того всерьез. В столице жило слишком много одаренных молодых людей, только вот сколько из них могли реально стать известными? Большинство из них находились в безызвестности и в итоге бесследно исчезали.
Показав пальцем, Чэнь Цзяньхао произнес:
— Мини босс Чэнь, сейчас твои посетители ищут тебя, живей иди к ним!
Лу Чэнь обернулся и увидел несколько знакомых посетителей, которые махали ему.
Немногие исполнители, если, конечно, они не были совсем популярны, отказывали посетителям в общении. Вместе они пили и разговаривали, обсуждая жизнь и мечты музыканта. Также можно было заработать себе на выпивку.
Посетители Красоднева в основном были неплохими людьми, практически никто никогда не вел себя грубо.
Работая в этом баре, Лу Чэню нравилась здешняя веселая атмосфера.
— Тогда я пойду…
Лу Чэнь слегка замешкался спросив:
— Босс, мне достанется та доля от чаевых сегодня вечером, которая полагается местному исполнителю?
Чэнь Цзяньхао пришел в ярость:
— Убирайся!
Лу Чэнь поспешно убежал.
……
Когда он вышел из Красоднева, уже была почти полночь.
В мае в столице по-прежнему чувствовалась легкая прохлада глубокой ночью. Ночной ветер дул вдоль безмолвных пешеходных улиц. Почувствовав дуновение ветра на себе, Лу Чэнь втянул голову в плечи и чуть не чихнул — все-таки разница между температурами воздуха в баре и на улице была велика.
Но внутри себя он ощущал жар. Причина такого жара заключалась в лежащих в кармане его куртки 47 купюр по 100 юаней, которые просто обжигали.
Несмотря на то что Лу Чэнь уже стал местным исполнителем в Красодневе, он все равно доработал свою последнюю смену официантом, после чего забрал полагавшийся ежемесячный оклад.
Из уст кассирши Лу Чэнь узнал, что малыш Гао, на которого он никак не реагировал, был уволен владельцем бара. Он смутно понял причину увольнения, когда из студии выбежал толстяк к нему и начал заискивать перед ним.
По этому поводу Лу Чэнь лишь рассмеялся, ведь он не был мелочным человеком, но и не был таким уж благородным и святым человеком. Ему уже хватало того факта, что неприятную ему личность прогнали, отчего он, разумеется, стал очень доволен.
Однако что его действительно обрадовало, так это 47 новеньких красных купюр.
Одна треть из этих денег являлась платой за работу официанта. Так как он проработал неполный месяц, то получилось немного. А остальные две трети были долей от чаевых, оставленных посетителями сегодня вечером — 70% для местного исполнителя!
Чэнь Цзяньхао был славным боссом. Хоть у него и были строгие требования к работникам, он не скупился на
