шлема, и двумя руками потянул на себя эвакуационную ручку, силой вскрывая броню. Спина доспеха со скрежетом поддалась, и я увидел окровавленную обивку.
— Эй, придурок, ты как? — выругавшись про себя спросил я, вынимая тело Герба, который начал мелко подрагивать. Уложив его на арену, я дернул ручку раскрытия брони и выскочил наружу. Только чтобы увидеть, как у парня начинают закатываться глаза, а сам он бьется в припадке с кровавой пеной, лезущей из рта.
— Не смей подыхать, придурок, иначе я тебя с того света достану! — рявкнул я, прижав голову и грудь парня, чтобы он еще больше не навредил себе, и одновременно рассматривая его меридианы. Там была жуткая каша, словно маньяк-трикотажник кривыми ножницами кромсал тканевую куклу, обрезая ей ниточки в случайных местах.
Срастить их, да даже половину — я не успевал даже физически, слишком обширные повреждения. А потому, наплевав на конечности и красоту сконцентрировался на жизненно важных органах. Мозг, легкие, сердце, почки, печень… даже на желудок и кишки сил и времени элементарно не оставалось, главное, чтобы сейчас он выжил.
Выжил и рассказал, какой урод с ним это сделал. Потому что даже самый фанатичный придурок, вроде Герба, не мог нанести себе такой урон. И я не мог. Ни одной сломанной кости у него не было. Зато очагов внутреннего кровотечения — сколько угодно, и мне приходилось заставлять ткани сжиматься, лишь бы остановить кровь.
— Отойдите! Ему нужна помощь! — выкрикнул новый зав медчастью, в числе первых бросившись в дверной проем.
— А ну пошел отсюда! — рявкнул я, только увидев у него на груди герб со змеей.
— Что, да ты с ума сошел мальчишка! — визгливо закричал врач. — Я доктор и спасу ему жизнь, а если ты будешь мне мешать…
— У него внутренне кровотечение. К счастью, жизни это не угрожает, и через пару часов он очнется. Строганов! — стоило мне поднять голову, как Василий оказался рядом, кивнув. — В имение его. Снять показания и взять анализы. То, что с ним произошло, не могло быть естественным процессом. И проверьте по камерам, где он был до утроенного боя. И с кем связывались судьи при принятии решения о переносе турнира.
— Понял, сделаем. — кивнул Строганов, отходя в сторону. — Стража! Носилки сюда! Быстро!
— Этого надо взять под стражу, чтобы не сбежал как предыдущий. — сказал я, показав на медика. — За покушение на жизнь аристократа.
— У вас нет никаких доказательств! — снова взвизгнул мужчина, попятившись. — Орден неприкасаем!
— Так ты не орден. — усмехнулся Василий. — А обвинение в покушении на наследника рода как раз подпадает в пункт о нарушении договора между боярскими родами и орденом. Теперь ты наш.
— Яд, это лекарство… лекарство. — пробормотал, отступая от окруживших его охранников врач, а потом быстро сунул себе что-то в рот, и почти сразу рухнул на пол, забившись в судорогах.
— Чертов фанатик. — поморщился Строганов, отходя от стихшего через минуту тела. — Он мертв.
— Туда ему и дорога. — выдохнул я, поднимаясь. — Но общего расследования это не отменяет. Если в этом замешен весь орден — нужно убедиться.
— Как он? — спросил я, когда семейный врач Суворовых вышел из операционной.
— Жить будет. — ворчливо ответил доктор. Как я и предполагал, может он и ограничивал лечение Мирослава, но отказывать в операции совершенно, по его мнению, невинному парню не стал. Все же врачи не были ублюдками, а оголтелые фанатики встречались в любой области, главное на них просто не натыкаться.
— Уже хорошо. — выдохнул я, не стараясь вдаваться в подробности.
— Могу я по крайней мере узнать, что заставило вас вести его сюда, а не в ближайшую клинику? — не удержался от вопроса доктор. — Это было бы и проще, и быстрей. Я уже не говорю о том, что до операции он дожил просто чудом. Если бы кровотечение открылось раньше…
— Нет. Но я благодарен вам за выполнение клятвы Гиппократа. — ответил я, поднимаясь со скамьи, на которой ждал последние полчаса.
День в целом не задался, сразу после прилета шлюпа мы погрузили Герба и отправились прямиком в поместье. Я сопровождал Гену, чтобы убедиться, что он останется жив до допроса, а Василий разбирался с камерами и записями на кристаллы, чтобы сформировать доказательства.
Романа в доме не было, к деду с пустыми руками мне идти не хотелось, вот и пришлось ждать, пока закончится операция. К счастью, Строганов обернулся быстрее, хотя довольным его назвать было сложно. И теперь, дождавшись положительного результата я вместе с денщиком и наставником наконец отправился к Мирославу.
— И что же вас так задержало? — спросил с едкой ухмылкой граф, сидящий в рабочем кресле, обложенном подушками, в домашнем махровом халате поверх мягкого полу-делового костюма. Странная смесь, хоть я и понимал ее происхождение. — Внук уже почти четыре часа дома, а ко мне все никак не заглядывал. Или я у тебя в опале?
— Не хотел беспокоить без веской причины и доказательств. — ответил я, подойдя ближе и активировав третий глаз. — Кажется вы и вправду идете на поправку, дед. Хотя я бы от перехода в подобный рабочий график советовал воздержаться.
— И на кого тогда неотложные дела оставить? Роман и так зашивается, на трех должностях одновременно. Как бы чего не учудил от загруженности или невнимательности. — покачал головой Мирослав, не слишком довольно воспринимая мой деловой подход. — Но раз вы привезли этого мальчика, значит вам есть что сказать в свое оправдание? На сколько я понимаю, пострадал он именно в бою с тобой, Александр?
— Это сложный вопрос, хотя в этом деле вообще простых не будет. — ответил вместо меня Строганов. — После распространения наркотиков на территории училища и подозрении в этом главного врача, мы решились на нарушение протокола и установили камеры прямо в приемной палате и кабинете доктора.
— Ордену это очень не понравится. — поморщился Мирослав. — Это хоть того стоило, или мы нарываемся на конфликт зря?
— Я привез запись, на мой взгляд, мы можем предъявить им обвинение в покушении на жизнь вашего наследника, но видео в доказательство лучше не прикладывать. — проговорил Василий, передав с этими словами кристалл графу. Пока Мирослав вставлял его в устройство чтения, я заметил, как едва заметно трясутся руки старика, все же он не вернулся в норму.
А дальше мы стали свидетелями разговора Геннадия с новым врачом. И еще нескольких, выборочных посещений. Затем на проекторе появилось изображение одной из палат, где врач сам, лично, вкалывал Гербу препараты, не числившиеся в общем хранилище. Так что доказать, что именно у парня в крови можно было
